Безжалостный наследник
Шрифт:
Андрей садится на свое место, усадив меня, и энергия между нами пылает. Недели, когда я не вижу этого мужчину и мои трусики, могут самовозгореться. В комнату входит множество официантов, несущих тарелки с восхитительно пахнущей едой. Даже в такой суматохе невозможно оторвать взгляд от Андрея. Всегда ли он был чертовски хорош? Этот мужчина с его невероятно красивым лицом и защищенным сердцем — моя погибель.
Даниил громко откашливается с другого конца стола.
— Если хотите, мы можем оставить вас двоих одних.
Мои щеки пылают, но я
— Смешно, — говорю я, как Андрей одновременно говорит:
— Пожалуйста.
Он откидывается на спинку сиденья и поднимает брови, глядя на нас, а Кира игриво шлепает его по руке — предупреждение, что нужно вести себя хорошо.
— Как будто это весело, — тянет он.
Лео, выглядящий более непринужденно, чем я когда-либо его видела, останавливает взгляд на сестре. Искра любви в его взгляде затронула мое сердце.
— Кира, здесь ты узнаешь одну вещь о Данииле: хорошее поведение — не его сильная сторона. На самом деле он предпочитает вести себя плохо. Лучше всего его игнорировать. Это как кормить уток. Если ты начнешь, они будут гоняться за тобой в поисках остатков еды.
Кира, светящаяся в мерцании свечи, прикладывает палец к губам.
— Я буду иметь это в виду. Хотя его действительно сложно игнорировать, когда он приносит мне всю ту пахлаву, которую продолжает готовить.
Мой отец смеется от души.
— Боюсь, это моя вина. Я научила Даниила готовить ее в ресторане, и он стал маленьким кондитером. После того, как ты освоишь греческую выпечку, возможно, нам придется перейти к русским сладостям.
Роуэн, сама кондитер, оживилась от комментария папы.
— Я тоже участвую. Я бы с удовольствием приготовила пастилу для Джулиана. Это ведь его любимое блюдо, правда?
Джулиан снисходительно улыбается жене.
— Я люблю все, что ты готовишь, — говорит он, наклоняясь для продолжительного поцелуя.
Наталья вздыхает.
— Я никогда не думала, что доживу до этого дня. Козлов на кухне.
— Эй. — Андрей усмехается. — Однажды я приготовил яичницу и тосты.
— Да, — закатывает глаза Наталья. — Насколько я помню, чуть не сгорела кухня.
— Я не говорил, что добился успеха.
Рядом со мной Кира ест свой стейк и радостно напевает.
— К счастью, у вас работает лучший российский шеф-повар по эту сторону Атлантики. Я, конечно, смогу привыкнуть к жизни под этой крышей.
На мгновение воздух из комнаты выдувается, все трое братьев переключают свое внимание на младшую сестру.
— Надеюсь на это, — мягко говорит Андрей. — Ты наша семья. Тебе место здесь, если ты сможешь нас выдержать.
Кира вытирает рот салфеткой и откидывается назад, на ее губах играет ухмылка.
— Мне жаль. Разве я не была достаточно ясна, когда говорила, что могу привыкнуть к жизни здесь? То есть у меня нет планов уезжать в обозримом будущем. — Глаза ее сверкают озорством. — Ну, пока не встречу человека, который собьет меня с ног.
Лео закрывает уши руками.
— Пожалуйста, пока не упоминай
— Черт побери, — Даниил наклоняется и игриво взъерошивает ее волосы. — У нас еще много времени, чтобы наверстать упущенное, сестренка.
— Э-э, следи за волосами, Ди, — говорит она своим лучшим непослушным голосом, приглаживая свои короткие светлые локоны.
Остальная часть ночи довольно шумная. Мы едим, как короли, и пьем, как мальчишки из студенческого общества, но я все время осознаю, как от Андрея исходит нестабильная энергия, которая танцует вокруг меня и угрожает поглотить меня. И, черт возьми, я хочу, чтобы он поглотил меня. Судя по потребности, пульсирующей глубоко в моем сердце, я не продержусь без рук Андрея Козлова, охватывающих меня.
Я готова рассказать ему о своих чувствах, но он меня опережает.
— Предлагаю тост, — говорит Андрей, поднимаясь на ноги и поднимая бокал с шампанским. Он как всегда собран, несмотря на то, что Даниил только что настоял на том, чтобы мы все выпили по рюмке водки. — За Джорджию и ее удивительное выздоровление. За здоровье.
Мы все делаем глоток, а Андрей остается стоять. Он откашливается, делая малейший нервный жест. Он собирается сказать что-то еще, но я останавливаю его, вставая рядом с ним. Моя очередь говорить.
— Я бы хотела предложить свой тост, — говорю я со стаканом в руке. Я долго и усердно думала о том, что хочу сказать этой группе людей. Люди, которые каким-то образом стали значить для меня больше, чем кто-либо другой в мире. — Всем вам. Моим друзьям и семье. День, когда меня забрал Олег, был худшим днем в моей жизни, вторым после дня смерти моей матери. — Мой отец смотрит себе на колени, и я знаю, что мои слова затронули струну. — Но я бы ничего не изменила, потому что это привело меня сюда — ко всем вам. Но особенно к тебе. — Мой взгляд останавливается на Андрее, и я поворачиваюсь к нему лицом. Он все еще как статуя, не двигается и, возможно, даже не дышит. — Я знаю, что ты хочешь защитить меня от этого мира — твоего мира — но нет места, где я буду в большей безопасности, чем в твоих объятиях. Ты дал мне время и пространство, чтобы принять решение, и я все равно выбираю тебя.
Андрей чуть не падает от облегчения, и кажется, что все за столом вздохнули вместе с ним.
— Ты слишком драгоценна для этого мира, но я недостаточно силен, чтобы отказать тебе. Я не могу. Я переверну для тебя небо и землю, и всё, что между ними. Но мне нужно кое-что знать, krasotka.
Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, он опускается на одно колено и вытаскивает из кармана небольшой черный бархатный футляр. О, боги. Осознание того, что он собирается сделать, ударяет меня прямо в солнечное сплетение, и я едва могу держать себя в руках, мои руки трясутся в предвкушении. Удовлетворенное выражение лица моего отца говорит мне, что Андрей получил его благословение.