Безжалостный соперник
Шрифт:
Миссис Гуди склонила голову набок и улыбнулась.
— Ты умница, — заметила она.
— Я не знаю об этом, но мне нравится думать о себе как о начитанном.
— Неудивительно, что он так без ума от тебя, — пробормотала она, одергивая свое яркое пляжное платье, чтобы остыть после путешествия сюда.
Я нахмурилась.
— Простите, миссис Гуди?
— Пожалуйста, зови меня Элис. — Она рассмеялась, погладив мою руку по столу. — И это не Гуди. Это Гудински.
Фамилия звонила в колокольчик, но я не могла понять ее.
— Что вы имеете под «он без ума от тебя»? Кто?
В этот момент земля подо мной наклонилась. Я втянула воздух. Меня наполнила странная
— О, благослови твое маленькое сердце, Арья, не бойся. Я не кусаюсь. Кристиан сказал мне, что ты, возможно, не согласишься со мной встретиться, если узнаешь, кто я такая, поэтому нам с Джиллиан пришлось тебя немного подтолкнуть. — Она подмигнула мне, сдобрив этот жест подергиванием плеча.
— И вы все еще думали, что это хорошая идея? — Я могла бы убить Джиллиан за то, как она дважды подряд плела интриги за моей спиной на этой неделе.
Элис мило мне улыбнулась.
— Абсолютно. Я сама была довольно упрямой женщиной, когда была в твоем возрасте, но мой покойный муж утомил меня. Я так рада, что он это сделал, потому что иначе меня бы здесь не было, я обедала в модном ресторане в Нью-Йорке посреди утра.
— Мне жаль, что вы потеряли его. — Я понизила голос.
Она взъерошила свои (фантастические) волосы. Несколько лет назад я бы посмотрела на эту женщину и подумала про себя, что хотела бы, чтобы она была моей матерью. Теперь, после всего, что мы с Беатрис пережили, я хотела только кого-то вроде Элис в качестве друга.
— Знаешь, только после того, как я потеряла его, я поняла, как благодарна за все, что у меня было. Это расставило все по своим местам. Жизнь неопределенна, Арья. Любовь - нет. Любовь — это бетон под ногами. Это якорь, когда ты находишься в эпицентре бури. Отказ от любви из-за нескольких осложнений неслыханно. Собственно, именно это я и пришла тебе сказать.
Она потянулась к моей руке, крепко сжимая ее.
— Когда я услышала о тебе с Ники, я не могла просто сидеть и позволять вам двоим снова упустить шанс на любовь. Я хочу, чтобы ты знала, что он любит тебя. Он всегда любил тебя. Он ненавидел, что любил тебя, но все равно делал это, потому что был сильнее этого. На протяжении многих лет я наблюдала, как он боролся с этим. Когда он изо всех сил пытался понять, почему он не может влюбиться ни в кого другого. Твое имя всегда всплывало. Каждый раз. Он думал, что ты нанесла ему шрам. Но правда в том, что ты никогда не покидала его мысли. Его сердце. Ты знаешь его, Арья. — Она говорила тихо, понизив голос. — Ты лучше меня знаешь, что он за человек. Конечно, он сделал несколько ошибок, самая большая из них — не сказать тебе, кто он такой. Но он также отдал бы весь мир ради второго шанса с тобой. Пожалуйста, подумай еще раз.
Я открыла рот, чтобы сказать ей, что уже думала об этом. Что я хотела Ники так же сильно, как он хотел меня. И Кристиана тоже. Мне нужен был тот, кем он был, и тот, кем он стал. Каждый день, проведенный без него, казался мне ужасной тратой времени. Но Элис опередила меня, встала и сделала шаг назад.
— Нет. — Она подняла руку, чтобы остановить меня. — Не говори мне. Скажи ему.
Внезапно он оказался там. Живой и красивый и душераздирающе не мой. Он был одет в джинсы и белую рубашку. Каждый нерв в моем теле был настороже, заставляя меня прыгнуть на него в слезах.
Подошел
— Серьезно? Разве ты не видишь, что у них момент? Положи это на бар; Я позабочусь об этих щенках через секунду.
Я сделала мысленную пометку никогда, никогда больше не возвращаться в это место. На мою еду так и норовили плюнуть.
Элис подтолкнула Ники в мою сторону, прежде чем развернуться и с важным видом направилась к бару. Он занял место передо мной. Мои руки тряслись. Я не могла поверить, что когда-либо злилась на него за что-то. Этот человек, который так много пережил из-за меня. Для меня. Кто принес так много жертв в своей жизни, пока я жила в своей башне из слоновой кости, укрывшись дизайнерским всем и своей собственной привилегией.
— Теперь я понял, — сказал он мрачно и немного задумчиво. Кристиан достал что-то из кожаного портфеля, который носил с собой, и бросил его на стол между нами. Копия «Искупления». Корешок сморщился до смерти, края ободрались от использования.
— Книга, — объяснил он. — Я прочитал ее. Точнее, дважды. Вчера два раза. Когда я закончил, Джиллиан сказала мне, что ты уже ушла с работы.
— Я вижу, что Джиллиан много работает за кулисами, — пробормотала я.
— Ну, — криво усмехнулся Кристиан, — она знала, что либо она делает какую-то работу, либо ты вышвыриваешь меня на обочину.
— Тебе понравилось? — Я сглотнула. — Книга, я имею в виду.
Ты, конечно, имела в виду книгу. Что еще, по его мнению, ты имела в виду? Ноги Джиллиан?
Он серьезно покачал головой.
— Нет.
Моя душа была тяжелой, сырой и полной темных вещей.
— Мне чертовски понравилось. Я уже посмотрел этот фильм — наша сцена в библиотеке заставила Киру Найтли и Джеймса Макэвоя выглядеть любителями, кстати, — но до сих пор не читал книгу. Это заставило меня понять тебя. Книга о классе, вине и потере невиновности. Все то, что мы пережили вместе. Это связало нас. Но есть одна вещь, которую я не понимаю. — Его голубейшие глаза смотрели в мои, а тонкие волосы на затылке встали дыбом. Он уперся локтями в стол, наклонившись вперед. — Как ты можешь не прощать меня, когда знаешь, что Сесилии и Робби нужно было быть вместе? Ты искажаешь свой счастливый конец, Арья. А этого у меня не будет. Это неприемлемо. Не только для меня, но и для тебя.
Слезы застилали мне глаза. Впервые в жизни я публично плакала, и мне было все равно. Я, великая Арья Рот, символ независимости и феминизма. — Ты идиот, — простонала я от боли. — Ты абсолютный, полный идиот. Я всегда любила тебя. Всегда была одержима тобой. Я уговорила тебя поцеловать меня, черт возьми. — Сейчас я смеялась и плакала одновременно, что всегда хорошо выглядит. — На каждом шагу я была инициатором наших отношений. Единственная причина, по которой я не побежала за тобой в Беларусь, когда нам было по четырнадцать, это потому, что мне было слишком стыдно. Мне казалось, что я пристаю к тебе. Мне было стыдно после того, что сделал Конрад. Но даже тогда я не могла остаться в стороне. Не до конца. Я продолжала писать, надеяться и молиться.
Между нами все еще был этот дурацкий стол. Я хотела поднять его и швырнуть через комнату, как Халк. Каждое мгновение, не проведенное в его объятиях, было потрачено впустую.
Ресторан загудел. Мы оба взглянули на Элис, которая болтала с баристой у барной стойки, облизывая ложку пирога, который она поглощала.
— Итак. Я встретила твою сахарную маму. — Я ухмыльнулась.
— Арья. — Кристиан сделал лицо, полное сожаления. — Последнее, о чем я хочу сейчас говорить, это о моей сахарной маме. Иди сюда. Я хочу показать тебе кое-что.