Безжалостный
Шрифт:
Гирланд тем временем подошел к бару, раскрыл его и нащупал дверцу сейфа. Пока он подбирал нужную комбинацию, чтобы его открыть, я решил высказаться.
– Ты лихо замаскировался, Лесаж! Я подозревал, но потом
Гирланд к тому времени закончил потрошить сейф и тоже подошел к Лесажу. Он потрогал его руку у запястья и расхохотался. Я изумленно уставился на него.
– Он мертв, – сказал Гирланд, отпустив его руку. – Он просто умер от страха, увидев тебя!
Гирланд оказался прав. Анри Лесаж, начальник управления французской безопасности, он же руководитель фашистской организации, оставшейся со времен нацистов, умер от страха…
Мы вышли тем же путем, что и вошли. Полковник ждал нас в машине.
– Ну что? – с трудом скрывая нетерпение, спросил он.
– Все о'кей, полковник!
– Ты хотел сказать – генерал?
– Что?
– Да-да, господин майор… Генерал.
5
Я стоял в очереди на паспортный контроль при вылете из парижского аэропорта. Очередь двигалась очень медленно, и я начал нервничать. Наконец дело дошло и до меня.
– Марио Пьянетти… – пробурчал офицер, вглядываясь в мой паспорт.
– Это я, – ответил я, стараясь выглядеть непринужденно.
Я взял свой паспорт и пошел к самолету, вылетавшему через десять минут в Швейцарию…
Гирланд оставался во Франции под началом генерала Дугласа, которого назначили начальником французского отделения американской разведки. Я же отказался работать во Франции. Слишком много воспоминаний связано у меня с этой страной. Слишком много моих товарищей вошло здесь со мной в лабиринт смерти и слишком мало вышло из него…
Мне был предоставлен год отпуска. У меня еще будет время подумать, оставаться ли мне вообще в разведке, даже в звании майора…
Вероятно, прав был тот парень во «Фламинго», сказавший, что в определенный момент наступает отвращение к убийству.
Что ж, у меня будет время подумать. Подумать и решить…
У меня целый год впереди…