Биатлон
Шрифт:
На пороге бунгало, из которого убежал Виктор, появилась Линда. В руке у нее была сумка, на сей раз не такая объемистая, как в день ее приезда в Эймс. Она посмотрела в ту сторону, откуда всходило солнце, и прошептала:
— Боже милосердный, помоги этому русскому парню… и мне тоже…
Наконец, появился зеленый транспарант, на котором белой краской было написано: «Линн Лейк-20», «Медард-34».
Виктор развернул карту и начал изучать ее, пытаясь «привязаться» к местности. А когда разобрался —
Он снова вышел на дорогу, пробежал метров пятьдесят — пусть преследователи думают, что его подобрала «попутка». Потом опять прищелкнул крепления и пошел в лес, который поднимался в горку.
Теперь снегоход катил не так быстро. И Бен, и Уэйн высматривали следы на снегу вдоль дороги. Наконец они добрались до поворота к хижине и двинулись дальше.
— Гляди, вон следы лыж! — крикнул Уэйн, указывая на другую сторону дороги.
— Он не знал, куда идти. Теперь мы его догоним. И снегоход рванулся вперед. У транспаранта следы лыж пропали.
— Его кто-то подвез, — сказал Бен.
— Смотри, — крикнул Уэйн, снова заметив следы лыж, — он хотел нас перехитрить!
— Классный парень, — восхитился Бен, перекладывая руль снегохода, чтобы вывести свою мощную машину точно на след беглеца.
Виктор знал, что рано или поздно они найдут его след. А от снегохода не уйти — слишком разные скорости у человека и машины. Спасение могло быть только в одном случае — если у снегохода кончится горючее или произойдет поломка. С первого же пригорка Виктор покатил так, чтобы в конце спуска оказался трамплин. Потом он несколько раз менял направление хода на девяносто градусов, так, чтобы преследователи, если не впишутся в поворот, влетели в дерево.
На трамплине снегоход подбросило, и Уэйн вылетел в снег. Бен не заметил этого и катил дальше. Уэйн, увидев, что напарник вот-вот скроется в лесу, выхватил пистолет и выстрелил в воздух.
По хлопку выстрела Виктор понял, что преследователи милях в двух-трех. Уже близко.
Бен подкатил к отряхивавшемуся от снега Уэйну.
— Я чуть шею себе не свернул.
— Извини, я не видел этой штуки.
— Ладно. Что еще придумает этот чертов русский?
Бутаков наконец нашел, что искал. Ему попалась здоровенная валежина. Он положил ее между стволов двух деревьев, стоявших метрах в двух друг от друга. Потом лыжами нагреб снега, замаскировал валежину, проложив лыжню, чтобы она не прерывалась, и не стал дожидаться, пока прикатят преследователи.
Бен выжимал из снегохода все, что возможно. Он видел, что горючего осталось минут на десять езды, и понимал, что, если они за это время не догонят беглеца, он уйдет от них. Вот почему он следил лишь за лыжней, опасаясь нового поворота — дважды они едва не влетели в дерево.
Валежины он не заметил и потому не сбросил газ. Наткнувшись передней «вилкой» на препятствие, снегоход резко остановился, и Бен по инерции полетел вперед, разбив головой ветровое стекло. Корму занесло, и Уэйн вылетел в сторону, сильно ударившись о дерево.
Перевернувшись в снегу со спины на живот, Уэйн сел, огляделся. Увидев лежащего впереди в нескольких метрах зарывшегося головой в снег Бена, он поднялся и, пошатываясь, пошел к нему. Бен был без сознания. Уэйн повернул его на спину. По лицу Бена текла кровь. Он поднял его голову, зачерпнул в горсть снега и потер им лоб, смывая кровь и одновременно стараясь холодом ее унять. Бен открыл глаза, но было видно, что он «плывет».
— Что случилось? — словно пьяный, еле шевеля языком, спросил он.
— Мы на что-то налетели.
Они вместе посмотрели назад на снегоход и увидели… большое бревно.
— Я знал, он что-то придумает, — сказал Бен.
— От этих русских всегда нужно чего-то ожидать.
Снегоход валялся в снегу, у него была разбита фара, раскололся пластмассовый обтекатель, а главное — было сломано крепление передней лыжи и покореженный дюралевый полоз валялся в стороне.
— Значит, он от нас уйдет.
— И попадет в полицию…
Теперь уже Виктор не хитрил. Он лишь однажды сделал остановку, съел найденную в кармане куртки шоколадку, пососал снег и отправился дальше.
Завидев дорогу, он не поспешил к ней, а двинулся вдоль, чтобы убедиться в том, правильно ли он вышел. Время от времени по трассе проскакивали большие грузовики. Наконец, появился щит, на котором стояла цифра «15». Рядом с ним на небольшом столбике была коробка с телефоном дорожного мастера.
Виктор открыл ящик — трубка на месте, на рычаге. Он поднял ее.
— Хеллоу, — раздался сразу же голос.
— Помогите мне… Соедините с Эймсом… с мотелем Эймс… — сбивчиво заговорил по-английски Виктор.
Потом он слышал, как дорожный мастер говорил с телефонисткой. Затем чей-то голос произнес: «Мотель Эймс».
— Я хочу поговорить с кем-нибудь из русских. Хотя Виктор и знал, что команда должна была улететь на следующий день после окончания соревнований, он все-таки надеялся, что хоть кто-то его ждет.
— Эй, мистер, — позвала телефонистка. — Тут кто-то хочет говорить с русским.
Молодой человек, сидевший у журнального столика неподалеку от камина в регистратуре мотеля, молниеносно вскочил и подбежал к стойке.
— Вице-консул Камов слушает.
— Это Бутаков говорит.
— Виктор? Ты где?
— Я сбежал от них. Я на дороге номер пятнадцать, у телефона дорожного мастера.
— В каком месте?
— А черт его знает. На коробке написаны через тире три цифры — пятнадцать, восемнадцать и четыре.
— Стой там, мы едем.
В белом домике, который носил название «Сити холл», в комнате рядом с кабинетом мэра сидели двое полицейских и человек в штатском.
— Виктор Иванович, — обратился к нему Камов, едва переступив порог, — нашелся.