Библейские мотивы в русской поэзии (Сборник)

Лермонтов Михаил Юрьевич

Подражание псалму

Блажен, кто мудрости высокой Послушен сердцем и умом, Кто при лампаде одинокой И при сиянии дневном Читает книгу ту святую, Где явлен Божеский закон: Он не пойдет в беседу злую, На путь греха не ступит он. Ему не нужен пир разврата, Он лишний гость на том пиру, Где брат обманывает брата, Сестра клевещет на сестру; Ему не нужен праздник шумный, Куда не входят стыд и честь, Где суесловят вольнодумно Хула, злоречие и лесть. Блажен!.. как древо у потока Прозрачных, чистых, светлых вод Стоит, – и тень его широка Прохладу страннику дает, И зеленеет величаво Оно, красуяся плодом, И своевременно и здраво Растет и зреет плод на нем! Таков он, муж боголюбивый; Всегда, во всех его делах Ему

успех, а злочестивый… Тот не таков; он словно прах!.. Но злочестивый прав не будет, Он на суде не устоит, Зане Господь не лестно судит И беззаконного казнит.

Александр Иванович Полежаев

1804–1838

Валтасар

Подражание 5-й главе пророка Даниила

Царь на троне сидит; Перед ним и за ним С раболепством немым Ряд сатрапов стоит. Драгоценный чертог И блестит и горит, И земной полубог Пир устроить велит. Золотая волна Дорогого вина Нежит чувства и кровь; Звуки лир, юных дев Сладострастный напев Возжигают любовь. Упоен, восхищен, Царь на троне сидит — И торжественный трон И блестит и горит… Вдруг неведомый страх У царя на челе, И унынье в очах, Обращенных к стене. Умолкает звук лир И веселых речей, И расстроенный пир Видит (ужас очей!): Огневая рука Исполинским перстом На стене пред царем Начертала слова!… И никто из мужей, И царевых гостей, И искусных волхвов Силы огненных слов Изъяснить не возмог. И земной полубог Омрачился тоской… И еврей молодой К Валтасару предстал И слова прочитал: «Мани, фекел, фарес! – Вот слова на стене: Волю Бога небес Возвещают оне. Мани значит: монарх, Кончил царствовать ты! Град у персов в руках — Смысл средней черты; Фарес – третье – гласит: Ныне будешь убит!..» Рек – исчез… Изумлен, Царь не верит мечте, Но чертог окружен, И… он мертв на щите!..

Из 8-й главы Иоанна

И говорят Ему: «Она Была в грехе уличена На самом месте преступленья. А по закону мы ее Должны казнить без сожаленья; Скажи нам мнение Свое!» И на лукавое воззванье, Храня глубокое молчанье, Он нечто – грустен и уныл — Перстом божественным чертил! И наконец сказал народу: «Даю вам полную свободу Исполнить древний ваш закон, Но где тот праведник, где он, Который первый на блудницу Поднимет тяжкую десницу?» И вновь писал Он на земле!.. Тогда с печатью поношенья На обесславленном челе Сокрылись чада ухищренья — И пред лицом Его одна Стояла грешная жена! И Он с улыбкой благотворной Сказал: «Покинь твою боязнь! Где обвинитель твой упорный, Кто осудил тебя на казнь?» Она в ответ: «Никто, Учитель!» — «Итак, и Я твоей души Не осужу, – сказал Спаситель, — Иди в свой дом и не греши».

Алексей Степанович Хомяков

1804–1860

Вдохновение

Лови минуту вдохновенья, Восторгов чашу жадно пей И сном ленивого забвенья Не убивай души своей! Лови минуту! пролетает, Как молньи яркая струя, Но годы многие вмещает Она земного бытия. Но если раз душой холодной Отринешь ты небесный дар И в суете земли бесплодной Потушишь вдохновенья жар; И если раз, в беспечной лени, Ничтожность мира полюбив, Ты свяжешь цепью наслаждений Души бунтующий порыв, — К тебе поэзии священной Не снидет чистая роса, И пред зеницей ослепленной Не распахнутся небеса. Но сердце бедное иссохнет, И нива прежних дум твоих, Как степь безводная, заглохнет Под терном помыслов земных.

России

«Гордись! – тебе льстецы сказали. — Земля с увенчанным челом, Земля несокрушимой стали, Полмира взявшая мечом! Пределов нет твоим владеньям, И, прихотей твоих раба, Внимает гордым повеленьям Тебе покорная судьба. Красны степей твоих уборы, И горы в небо уперлись, И как моря твои озеры…» Не верь, не слушай, не гордись! Пусть рек твоих глубоки волны, Как волны

синие морей, И недра гор алмазов полны, И хлебом пышен тук степей; Пусть пред твоим державным блеском Народы робко клонят взор И семь морей немолчным плеском Тебе поют хвалебный хор; Пусть далеко грозой кровавой Твои перуны пронеслись — Всей этой силой, этой славой, Всем этим прахом не гордись! Грозней тебя был Рим великой, Царь семихолмного хребта, Железных сил и воли дикой Осуществленная мечта; И нестерпим был огнь булата В руках алтайских дикарей; И вся зарылась в груды злата Царица западных морей. И что же Рим? и где монголы? И, скрыв в груди предсмертный стон, Кует бессильные крамолы, Дрожа над бездной, Альбион! Бесплоден всякой дух гордыни, Неверно злато, сталь хрупка, Но крепок ясный мир святыни, Сильна молящихся рука! И вот за то, что ты смиренна, Что в чувстве детской простоты, В молчаньи сердца сокровенна, Глагол Творца прияла ты, — Тебе Он дал Свое призванье, Тебе Он светлый дал удел: Хранить для мира достоянье Высоких жертв и чистых дел; Хранить племен святое братство, Любви живительной сосуд, И веры пламенной богатство, И правду, и бескровный суд. Твое все то, чем дух святится, В чем сердцу слышен глас небес, В чем жизнь грядущих дней таится, Начало славы и чудес!.. О, вспомни свой удел высокой! Былое в сердце воскреси И в нем сокрытого глубоко Ты Духа жизни допроси! Внимай Ему – и, все народы Обняв любовию своей, Скажи им таинство свободы, Сиянье веры им пролей! И станешь в славе ты чудесной Превыше всех земных сынов, Как этот синий свод небесный

Давид

Певец-пастух на подвиг ратный Не брал ни тяжкого меча, Ни шлема, ни брони булатной, Ни лат с Саулова плеча; Но, Духом Божьим осененный, Он в поле брал кремень простой — И падал враг иноплеменный, Сверкая и гремя броней. И ты – когда на битву с ложью Восстанет правда дум святых — Не налагай на правду Божью Гнилую тягость лат земных. Доспех Саула ей окова, Саулов тягостен шелом: Ее оружье – Божье Слово, А Божье Слово – Божий гром!

Воскресение Лазаря

О Царь и Бог мой! Слово силы Во время оно Ты сказал, И сокрушен был плен могилы, И Лазарь ожил и восстал. Молю, да слово силы грянет, Да скажешь «встань!» душе моей, И мертвая из гроба встанет И выйдет в свет Твоих лучей! И оживет, и величавый Ее хвалы раздастся глас Тебе – сиянью Отчей славы, Тебе – умершему за нас!

Вечерняя песнь

Солнце сокрылось; дымятся долины; Медленно сходят к ночлегу стада; Чуть шевелятся лесные вершины, Чуть шевелится вода. Ветер приносит прохладу ночную; Тихою славой горят небеса… Братья, оставим работу денную, В песни сольем голоса… Ночь на востоке с вечерней звездою; Тихо сияет струей золотою Западный край. Господи, путь наш меж камней и терний, Путь наш во мраке… Ты, Свет невечерний, Нас осияй! В мгле полунощной, в полуденном зное, В скорби и радости, в сладком покое, В тяжкой борьбе — Всюду сияние солнца святого, Божия мудрость и сила и слово, Слава Тебе!

«Подвиг есть и в сраженьи…»

Подвиг есть и в сраженьи, Подвиг есть и в борьбе; Высший подвиг в терпеньи, Любви и мольбе. Если сердце заныло Перед злобой людской, Иль насилье схватило Тебя цепью стальной; Если скорби земные Жалом в душу впились, — С верой бодрой и смелой Ты за подвиг берись. Есть у подвига крылья, И взлетишь ты на них Без труда, без усилья Выше мраков земных, Выше крыши темницы, Выше злобы слепой, Выше воплей и криков Гордой черни людской.

Слава Божия

Солнце сокрылось, дымятся долины; Медленно сходят к ночлегу стада; Чуть шевелятся лесные вершины, Чуть шевелится вода. Ветер приносит прохладу ночную, Тихою славой горят небеса: Братья! Оставим работу дневную, В песни сольем голоса: «Ночь на восходе с вечерней звездою; Тихо сияет струей золотою Западный край. Господи! Путь наш меж камней и терний, Путь наш во мраке: Ты – свет невечерний — Нас осияй! В мгле полунощной, в полуденном зное, В скорби и радости, в сладком покое, В тяжкой борьбе — Всюду сияние солнца святого, Божия Мудрость и Сила, и Слово… Слава Тебе!»