"Библиотечка военных приключений-3". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Майор встал с дивана.
— Хорошо. Пройдите вот в эту дверь, подождите…
Шубина снова сидела перед майором.
— Так, значит, родственник, дядя у вас все-таки есть?
Она устало поправила волосы.
— Он уехал. В прошлом месяце уехал отсюда.
— И давно вы связаны с этим вашим дядей?
Связана? — Ее покоробило это слово. — Да с тех пор как он жить сюда переехал, мне посылочку от тети привез.
А в посылке что было? Шелковые чулки, одеколон?
Капроновые чулки и денег немножко. — Она попробовала улыбнуться,
Начали вы с чулок и одеколона, а кончили — сами знаете чем… — раздельно произнес Людов. — С тех пор как он вашу растрату покрыл…
Какую растрату? — упавшим голосом спросила она. Людов глядел на нее в упор.
Пять месяцев назад вы дневную выручку в кассу не сдали, пропадали где-то два дня… Потом вернулись, полностью отдали деньги, разжалобили всех… Тогда вас купил этот матерый шпион?
Шубина долго молчала. Провела рукой по лицу. Заговорила торопливо:
— Вы все знаете… Когда я выручку прогуляла, не знала, что делать, он меня на улице встретил, предложил помочь… Взамен приказывал, чтобы иногда я из комнаты своей уходила на вечер. Велел, чтобы я ему запасной ключ отдала. И когда познакомилась я с летчиком этим, не думала, не гадала, что так кончится все… А потом Жукова полюбила, хотела уехать с ним отсюда, с прошлым порвать… А этот гад все ходил за мной… Терпеть сил больше не стало… И убила я его, чтобы распутаться с ним.
Это с ним вас встретил на улице Жуков? Она закивала.
Его нашли в вашей комнате убитым? Она кивала еще энергичней.
Майор взял со стола фотоснимок, протянул через стол… Человек средних лет, с малопримечательным лицом, с короткими усиками, в рабочем простом пиджаке… Шубина взглянула на снимок, передала обратно.
Он? — спросил Людов.
Этого никогда в жизни я не видала!
— Пригласите! — сказал Савельеву майор.
Савельев шагнул к внутренней двери. Шубина стремительно повернулась вместе со стулом, смотрела на дверь.
Вошел Жуков. Когда увидел Шубину, его озабоченное лицо просветлело. Пошел к столу, глядя только на Клаву — такую неподвижную, так странно вытянувшуюся на стуле.
— Товарищ Жуков! — окликнул Людов.
Леонид взглянул на майора. Тот протягивал ему несколько снимков.
— Знаком вам кто-нибудь из них?..
Жуков перебирал снимки. Грузный мужчина с квадратным угрюмым лицом… Молодой человек с упавшими на лоб волосами… Человек средних лет, с малопримечательными чертами лица, с короткими усиками… Жуков признал его сразу.
Вот этот с ней сидел тогда на бульваре.
Так, значит, вы снова солгали? — майор смотрел на Шубину с презрительной грустью. Какие-то нотки в тоне этого вопроса заставили Жукова похолодеть. И Клава ответила голосом, которого никогда раньше не слыхал у нее Леонид, — таким слабым, полным такой безысходной тоски.
Признаю — все время говорила неправду…
Зачем приняли на себя убийство, не совершенное вами?
Я за Жукова испугалась… Дорог он
Жуков вам дорог не больше, чем летчик Борисов, которому вы дали яд, которого уничтожили вместе с самолетом новой конструкции по приказу шпиона…
Голос Людова звучал беспощадно. Майор встал изза стола.
— Нет, признаваясь в убийстве, вы пытались скрыть свою более тяжкую вину — измену советской Родине.
Ее лицо было искажено страхом, залито слезами. Она вытянула согнутые, дрожащие пальцы.
Как бы я хотела его своими руками сюда привести!
Поздно, Шубина… — сказал Людов. — Он живет в Рыбачьем поселке?..
Да… да… — Она трясла головой — постаревшая, совсем некрасивая, совсем непохожая на недавнюю хорошенькую Клаву.
Майор позвонил. Вошел конвойный.
— Уведите!
Она сидела у стола неподвижно. Конвойный тронул ее за плечо. Она встала, как во сне; пошла нетвердой походкой. Поравнялась с Жуковым — и след какого-то сильного чувства возник на ее лице.
— Леня! — вскрикнула Шубина.
Но он, ответив ей полным боли и негодования взглядом, отвернулся.
…Людов и Савельев были в кабинете одни. Майор ходил взад и вперед нервной, порывистой походкой, склонив голову, заложив за спину руки.
— Товарищ майор, — нерешительно окликнул Савельев.
Людов остановился, взглянул на него.
— А не поторопиться ли нам? Не просчитаемся ли на этот раз?
Людов смотрел, как будто пробудившись от сна. Лейтенант нарушил ход его мыслей.
Есть у моего друга, боцмана Агеева, неплохая поговорка: «Торопитесь медленно», — сказал наконец Людов.
Да не напрасно ли медлим? Убийца-то на свободе.
Людов беспокойно провел рукой по высокому лбу.
Мы знаем многое, Василий Прокофьич, но еще далеко не все. Знаем, к кому шел убитый диверсант. Догадываемся, кем и почему он был убит. Имеем возможность обезвредить убийцу.
Так давайте обезвредим! Сами же вы говорили: не в ожидании неведомых нам преступлений, а потом в их раскрытии, — сущность нашей работы…
А в умении разгадать замыслы, предвидеть будущие действия врага? — Савельев кивнул. — Вот это сейчас мы с вами и пытаемся сделать.
Зазвонил телефон. Савельев рывком поднял трубку. Людов нетерпеливо ждал.
Шофер спрашивает, нельзя ли отлучиться на полчаса? — доложил разочарованно лейтенант. — Когда будет нужна машина?
Скажите — пусть ждет. Можем выехать каждую минуту.
Савельев передал приказ. Майор снова шагал по кабинету.
— Помните, Василий Прокофьич, Жуков довольно образно сказал о прошедшей за занавеской в комнате Шубиной тени? Эта тень все еще лежит у пирса, где готовится к буксировке док. Но все-таки — почему так настойчиво они навязывают нам мысль, что охотятся именно за доком? Вспомните хотя бы план гавани на расческе. А мы не поверим им, Василий Прокофьич!
Мы с вами заставим, чтобы они поверили нам, навяжем им свою волю.
Он положил руку на плечо лейтенанту.