Библиотечная сказка
Шрифт:
– Ну да, - кивнула Нина, - теперь припоминаю, что Анидаг и Нушрок разговаривали в библиотеке о Дамблдоре, Министерстве магии и каком-то Томе, который выжил после убивающего заклинания. Беллатриса Лестранж! Это серьезно. Не знаю, какова она в реале, но в книгах - совершенно отмороженная дамочка, без тормозов. Ну, а у меня недавно на марш-броске была история...
– Что-то странное витает в воздухе, - комментировала Эвелина, выслушав ее рассказ.
– Да, мне тоже так кажется. Ладно, я пошла. Мама просила не задерживаться. Какая-то она в последнее время сама не своя.
В голосе Нины прозвучала тревога, и Эва поняла, что с Еленой Ивановной действительно неладно.
– Все сразу навалилось, - ворчала Нина по дороге к Приморскому, - погода чудит, майор как с цепи сорвался, первогодки - сплошные лопухи, пришельцы разные шастают туда-сюда, а теперь еще и мама хандрит.
– И у нас на работе дурдом: читатели в полном неадеквате, сотрудники психованные. От этих климатических перепадов голова чумная. И этот портал, через который все ходят, как через турникет в метро...
Девушки еще не знали, что впереди их ждет череда событий, по сравнению с которыми мелкие неприятности этой зимы покажутся им цветочками...
*
Волшебная палочка
В тот майский день ничто не предвещало беды. Самолет прибыл без опоздания, как только десантники выстроились по бортам. Нине выпало прыгать первой. Летчики не перепутали место выброски. Солнце светило так ярко в синем небе, что было ясно: скоро оно согреет воздух, и весна уступит место долгожданному лету...
– За ВДВ!
– залихватски выкрикнула Нина перед прыжком. Эту пронзительную, захватывающую радость от прыжка она потом вспоминала долго...
Пожиратели Смерти Майнейр, Руквуд и Эйвери издалека увидели магловский летательный аппарат, из которого прыгали люди под белыми матерчатыми куполами.
– Они еще и летают, - ухмыльнулся верзила Руквуд.
– И как только эта махина от земли отрывается? Эдакая безобразная груда железа!
– Мне скучно, - посетовал долговязый тощий Эйвери, - может, поиграем с ними? Будет забавно.
– Тогда я развлекусь с магловской машиной, - решил Макнейр, министерский палач, приземистый толстяк со звероподобным лицом.
– Вообще-то нас ждут в Норвегии, - напомнил Руквуд.
– Госпожа Лестранж не любит...
– А она не узнает, почему мы задержались, - пообещал Эйвери.
– Надо же нам размяться перед работой.
– Ну ладно, немного повеселимся, - кивнул Руквуд.
Они пришпорили метлы, заходя с трех сторон к десантникам, пикирующим на заливной луг...
*
Нину ослепила зеленая вспышка; девушка чуть не выпустила из рук уже расфиксированный автомат. "Блин! Чуть оружие не про...ла"!
– подумала она, кувыркаясь в воздухе и пытаясь выровнять парашют.
Их окружали три черных вихря, мечущиеся с бешеной скоростью. Еще одна вспышка, красная - и один из ребят закувыркался, выпустил кольцо парашюта. Треснуло несколько автоматных очередей, вихри заметались еще быстрее, вспышки засверкали уже зеленые...
Это напоминало кошмарный сон; один за другим товарищи Нины пытались уйти от ударов, но гибли, падали камнем на вспыхивающих парашютах... Сверху раздался взрыв, и на них посыпались горящие обломки самолета.
Один из вихрей принял вид человека в черном, сидящего на метле, и погнался за Ниной. Девушка направила парашют вбок. Усач ехидно расхохотался и закружил, мешая ей и осыпая фонтанами искр, целясь в лицо, в глаза. "Играет мною, как кот мышкой!" - обозлилась Нина. Стрелять она не стала; что-то подсказывало девушке: "калашников" тут не поможет. И она видела, что случилось с ребятами, пытавшимися отстреливаться...
Она метнула автомат, и усач тоже закувыркался в воздухе, оглушенный ударом, и чуть не слетел с метлы...
Выровнявшись, Макнейр вскинул палочку:
– Конфундус! Авада кедавра!
Красная вспышка ударила Нине в грудь, оглушив девушку. Зеленая пролетела над ее головой.
– Хватит, уходим!
– подлетел к товарищу Руквуд.
– Дай мне сперва добить эту дрянь!
– Некогда, нам пора в Берген! Или ты хочешь, чтобы госпожа Лестранж доложила Повелителю, как мы опоздали на задание?
*
среди обугленных обломков ИЛа и изуродованных тел на заливном лугу нашли только одного живого человека, старшего лейтенанта Самойлову. С сотрясением мозга, раздробленной ключицей и сложным переломом ноги ее отвезли в военный госпиталь в Петербурге.
Елена Ивановна приехала сразу после звонка от дежурного врача. Пока дочь была в операционной, мать сидела у двери. "Что это было? Авария или... Может, все же открыться дочери, чтобы предостеречь ее?".
Следственная бригада работала на месте аварии. Обстоятельства взрыва военного самолета были весьма туманными, и следователь Маликов, который принял дело, безрадостно думал, что тут придется голову поломать...
*
Поговорить с Самойловой следователю долго не разрешали. Девушка лежала с тяжелым сотрясением мозга, и посещения были запрещены, только матери разрешали проводить возле дочери два часа в день. Книги, телевизор, плейер и мобильный телефон тоже попали под запрет. В палате поддерживали постоянный полумрак, чтоб свет не беспокоил больную.
Эвелина приходила в больницу каждый день, ожидая, когда доктор разрешит ей проведать подругу, и однажды встретила в коридоре следователя, который вел дело об авиакатастрофе. Он ей не понравился с первого взгляда: молодой, но уже рыхлый, потеющий брюнет с маслеными глазками. При виде его Эва ощутила тревожное предчувствие.
Елена Ивановна Самойлова не уходила из больницы. Всегда холеная и моложавая, сейчас она выглядела на свой возраст. Между бровей залегла глубокая напряженная складка.
Наконец-то Эвелину пропустили к подруге. Нина лежала с загипсованной ногой и плечом, бледная, осунувшаяся, но улыбнулась, как прежде, бодро:
– Привет, Эви. Не вышло у нас этим летом с моста на тарзанке полетать. Ладно, через год наверстаем.
– Ты как?
– спросила Эвелина.
– Лучше, чем остальные ребята, - грустно ответила Нина.
– До сих пор снится...