Библиотека мировой литературы для детей, т. 39
Шрифт:
Рассуждая шепотом сам с собой, Морис мчался, не отрывая Глаз от все удаляющейся всадницы. По временам он измерял беспокойным взглядом разделявшее их пространство.
«Не закричать ли? — вдруг мелькнуло у него в голове. — Звук голоса, может быть, и долетит до нее, но вряд ли она расслышит слова и поймет предостережение?» И Морис не окликнул Луизу не только из этих соображений — он не терял еще надежды с минуты на минуту догнать ее, а кроме того, он знал, что не словами, а только действием можно остановить мустанга.
Пока он подбадривал себя мыслью, что вот-вот приблизится настолько, что сможет накинуть лассо на шею мустанга и заставить его повиноваться… Однако теперь надежда постепенно угасала.
Они неслись сейчас среди перелесков, густо покрывавших здесь прерию и местами сливавшихся в сплошные заросли. Это вызвало у мустангера новую тревогу. Крапчатая кобыла могла свернуть в какую-нибудь чащу или просто исчезнуть из виду среди зарослей.
Диких кобыл уже почти не было видно. Вряд ли их бывшая подруга сможет догнать табун.
Однако опасность от этого не уменьшится. Заблудится ли девушка в прерии или в лесной чаще или же окажется среди табуна диких лошадей — все это одинаково страшно. И вдруг он подумал о еще более грозной опасности, такой страшной, что, охваченный сильнейшей тревогой, воскликнул:
— Силы небесные! Что, если сюда забегут жеребцы?! Ведь это их излюбленное место. Они были здесь неделю назад. А сейчас, именно в этом месяце, они бесятся!
Снова шпоры мустангера вонзились в бока гнедого. Кастро, мчавшийся во весь опор, повернул голову и с упреком посмотрел на хозяина.
В эту напряженную минуту гнедой и его хозяин потеряли диких кобыл из виду, и крапчатый мустанг, вероятно, тоже. Ничего сверхъестественного в этом не было — они скрылись в чаще.
Исчезновение табуна произвело на крапчатого мустанга магическое действие — он вдруг замедлил шаг и через минуту совсем остановился.
Морис, шпоря своего коня, галопом вылетел на поляну и увидел, что крапчатый мустанг стоит там неподвижно, а Луиза невозмутимо сидит в седле, словно поджидая мустангера.
— Мисс Пойндекстер! — с трудом выговорил он, подъезжая. — Как я рад, что лошадь снова покорна вам! Я был очень обеспокоен…
— Чем, сэр? — спросила девушка.
— Той опасностью, которая грозила вам, — ответил он, несколько озадаченный.
— О, благодарю вас, мистер Джеральд! Но разве мне грозила опасность?
— «Грозила опасность»! — повторил ирландец с возрастающим изумлением. — Верхом на дикой лошади, которая понесла, среди пустынной прерии!..
— Пустяки! Вы думаете, она могла меня сбросить? Но ведь я хорошая наездница.
— Я это знаю, мисс Пойндекстер, но представьте себе, что вы заблудились бы в зарослях, где и коренной техасец с трудом находит дорогу, вряд ли вам помогло бы тогда ваше искусство наездницы.
— О, так вы думали, что я заблудилась? Вот чего мне надо было опасаться!
— Не только этого. Предположим, вы могли столкнуться с…
— …с индейцами? — быстро проговорила Луиза, не дав мустангеру закончить фразу. — А если бы это и случилось? Ведь у нас теперь мир с команчами. Я думаю, что они не причинили бы мне никакого вреда. Так сказал майор, когда мы ехали сюда. Даю вам слово, что я была бы даже рада такой встрече и, во всяком случае, не стала бы избегать ее. Как бы мне хотелось видеть этих благородных дикарей, мчащихся верхом на лошадях по родной прерии!
— Я восхищен вашей отвагой, мисс Пойндекстер, но, если бы я имел честь быть одним из ваших друзей, я посоветовал бы вам быть немного осторожнее. «Благородные дикари» не всегда бывают трезвыми и в прерии и не всегда столь благородны, как вы думаете. И если бы вы повстречались с ними…
— …и они бы вздумали напасть на меня, я стрелой бы промчалась мимо и вернулась бы к своим друзьям. На таком быстроногом создании, как моя милая Луна, вряд ли кому удастся догнать меня, Ведь и вам, мистер Джеральд, нелегко это далось? Не правда ли?
Мустангер смотрел на креолку широко открытыми глазами, полными изумления и восхищения.
— Неужели вы хотите сказать, — наконец вымолвил он, — что могли остановить мустанга? Разве он не понес вас? Значит ли это, что…
— Нет, нет, нет! — быстро ответила всадница, немного смутившись. — Мустанг действительно понес меня, но только вначале, а потом я… я увидела — уже под конец, — что могу остановить его, натянув поводья. Я так и поступила — вы ведь видели, не правда ли?
— И вы могли остановить его раньше?
Этот вопрос был вызван неожиданной догадкой, и мустангер с волнением ждал ответа.
— Быть может… Стоило мне покрепче натянуть поводья… Но должна признаться, мистер Джеральд, что я очень люблю мчаться быстрым галопом, в особенности по прерии, где нет опасности раздавить чью-нибудь курицу или поросенка. По правде сказать, — продолжала девушка с чарующей простотой, — я не жалела о том, что лошадь понесла. Пустая болтовня и бесконечные комплименты утомят кого угодно. Мне захотелось подышать свежим воздухом и побыть одной. Так что, в конце концов, мистер Джеральд, все вышло очень удачно.
— Вам хотелось побыть одной? — спросил мустангер с разочарованным видом. — Простите, что я нарушил ваше уединение. Уверяю вас, мисс Пойндекстер, я следовал за вами только потому, что, по моему мнению, вам грозила опасность.
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр. И, так как теперь я знаю, что опасность действительно была, я искренне благодарна вам. Вы ведь имели в виду индейцев?
— Нет, я, собственно, думал не об индейцах.
— Какая-нибудь другая опасность? Скажите, пожалуйста, какая, и впредь я буду более осторожна.