Библиотека мировой литературы для детей, т. 39
Шрифт:
Зеб Стумп протер глаза и посмотрел, снова протер и снова посмотрел, но видение оставалось все тем же. Если бы он повторил это восемьдесят раз, то все равно перед глазами его была бы все та же фигура — всадник без головы.
Сомневаться было невозможно. Он видел, как лошадь шла по краю обрыва медленным, но уверенным шагом; однако топота ее копыт не было слышно, словно она не шла, а скользила, как силуэт в театре теней.
Это видение не было мимолетным: Зеб довольно долго смотрел на него — во всяком случае, достаточно долго, чтобы разглядеть все до мелочей, достаточно долго, чтобы убедиться, что это не мираж, не обман зрения, не иллюзия.
Оно исчезало медленно и постепенно: сначала скрылась голова лошади, потом ее шея, передняя часть корпуса, потом всадник — призрачный, чудовищный образ — и, наконец, круп лошади и ее длинный развевающийся хвост.
— Иосафат!
Это восклицание сорвалось с уст Зеба Стумпа не потому, что он был удивлен исчезновением всадника. В нем не было ничего странного. Призрак скрылся за верхушками деревьев, поднимающимися над обрывом.
— Иосафат!
Дважды вырвался у охотника его любимый возглас, и оба раза с выражением безграничного изумления и ужаса.
О чувствах охотника легко было догадаться и по его виду: несмотря на всю его храбрость, он вздрогнул и даже губы, коричневые от табачного сока, побелели.
Некоторое время Зеб стоял совершенно безмолвно, точно онемев.
Наконец он снова заговорил.
— Черт побери! — пробормотал он очень тихо, все еще не отводя глаз от того места, где только что исчез лошадиный хвост. — Ирландец все-таки был прав. Я думал, что это ему спьяну почудилось! Но нет! Он на самом деле видел, так же как и я. Неудивительно, что малый испугался. У меня у самого до сих пор все поджилки трясутся. Иосафат! Что же это может быть?.. Что же это может быть? — повторил Зеб после некоторого раздумья. — Пожалуй, я добьюсь разгадки! Будь это днем или если бы он был ближе, я бы мог хорошенько рассмотреть его. А почему бы мне не подойти к нему поближе? Черт побери, попробую. Не съест же он меня, если даже это сам дьявол! А если это действительно дьявол, то я еще проверю, нельзя ли его выбить из седла пулей. Что же, пойдем и познакомимся с этой нечистью, кто бы он ни был.
С этими словами охотник направился к тропинке, которая вела к обрыву.
Ему не нужно было возвращаться за ружьем — он захватил его, когда выскочил из хижины, услышав вой собаки.
Если всадник без головы был существом из плоти и крови, а не выходцем с того света, Зеб Стумп вполне мог рассчитывать на новую встречу с ним.
Когда охотник смотрел на него из дверей хакале, всадник ехал прямо к лощине, по которой можно было спуститься с верхней равнины в долину Аламо. Зеб пошел по той же тропе, рассчитывая встретиться с всадником без головы на краю обрыва, если только тот не переменит направления или не перейдет со своей спокойной иноходи на галоп.
Охотник быстро прикинул, какое расстояние ему надо будет преодолеть и сколько потребуется для этого времени.
Его расчет оказался точным. Когда его голова была почти на уровне равнины, он увидел над ней плечи всадника.
Еще один шаг вверх по тропе — и открылась вся фигура всадника.
Еще шаг — и лошадь вырисовалась на фоне неба от челки до копыт.
Лошадь остановилась над самым обрывом, видимо собираясь спуститься вниз. Наверно, всадник из осторожности натянул поводья? Или она услышала шаги охотника? Вероятнее всего, она его почуяла.
Как бы то ни было, она стояла прямо перед охотником.
Увидев этот странный силуэт, Зеб остановился. У всякого другого на его месте, наверно, волосы поднялись бы дыбом. Даже у Зеба «мурашки побежали по спине», как он сам потом признался.
Однако охотник твердо решил выполнить намерение, которое привело его сюда: узнать, кто это — человек или дьявол.
Не теряя времени, Зеб вскинул ружье к плечу; его взгляд скользил вдоль ствола; луна светила так ярко, что можно было прицелиться прямо в грудь всадника без головы.
Еще мгновение — и пуля пронзила бы его сердце; но у охотника вдруг мелькнула мысль:
«А что, если это будет убийство?»
Зеб опустил ружье и минуту колебался.
— Может, это человек? — пробормотал он. — Хотя что-то не похоже… Вряд ли под этой мексиканской тряпкой хватит места для головы. Если это в самом деле человек, то у него, я полагаю, должен быть язык, только где он может помещаться — не знаю… Эй, незнакомец! Поздненько же вы катаетесь! И где это вы забыли свою голову?
Ответа не последовало. Только лошадь фыркнула, услышав голос человека. И все.
— Вот что, незнакомец! С вами разговаривает старый Зеб Стумп из штата Кентукки. Он не из тех, над кем можно шутки шутить. Я хочу, чтобы вы объяснились начистоту. Ну, отвечайте же, или я выстрелю!
Снова никакого ответа. Лошадь только встряхнула головой, по-видимому уже привыкнув к голосу Зеба.
— И черт с тобой! — закричал охотник, выведенный из себя молчанием, которое показалось ему оскорбительным. — Даю тебе еще шесть секунд, и, если ты мне не ответишь, я стреляю! Если ты чучело, то это тебе не повредит. А если дьявол, то тем более. Но ежели ты человек, а прикидываешься мертвецом, то заслуживаешь пули за такую дурь. Ну, отвечай! — продолжал он с возрастающим раздражением. — Отвечай, тебе говорят!.. Не хочешь? Ладно! Я стреляю! Раз, два, три, четыре, пять, шесть…
В ту секунду, когда должно было бы прозвучать «семь», если бы счет продолжался, раздался резкий треск выстрела, свист пули и затем глухой удар — это свинец попал во что-то твердое.
Выстрел, казалось, не дал никаких результатов — только лошадь испуганно заржала. Всадник же продолжал спокойно сидеть в седле.
Впрочем, и лошадь как будто не очень испугалась. В ее звучном ржании охотнику почудилась насмешка.
И все же она сорвалась с места и умчалась диким галопом, оставив Зеба в таком глубоком изумлении, какого ему еще не приходилось испытывать.
Несколько секунд после выстрела Зеб Стумп не поднимался с колена.
Если до выстрела у него по спине бегали мурашки, то теперь его пробрала холодная дрожь. Он был не только изумлен — он оцепенел от ужаса. Старый охотник был вполне уверен, что его пуля попала в сердце всадника или, во всяком случае, в то место, где у человека должно быть сердце.
Был ли это человек? Зеб решил, что нет. И эта мысль, быть может, успокоила бы его, если бы не лошадь, не дикое, сатанинское ржание, от которого у него до сих пор стыла кровь и он дрожал как в лихорадке. Зеб хотел бежать, но не мог встать. И он продолжал стоять на одном колене, в полном оцепенении глядя вслед чудовищному всаднику, пока тот не исчез в залитых лунным светом просторах прерии. Только тогда он оправился настолько, что смог вернуться в хижину.