Библиотекарша по характеру
Шрифт:
Мысли о бывшем муже не отпускали, но стали лёгкими и приятными. Почему-то грела мысль о том, что когда-нибудь мы сможем встретиться ещё раз...
Маленькие превратности жизни
Я достала из морозилки курицу и засунула её в духовку. Открыла сахарозаменитель, почитала инструкцию, выпила с ним кофе - непривычно, но вполне терпимо. Поискала в интернете всякие маски для омоложения, навела какую-то из овсяных хлопьев и растёрла по лицу. Включила музыку на копме и пошла к зеркалу.
Критично осмотрела
Залезла в душ, смыла маску и плоды физических трудов в виде пота. Достала горячую курицу из духовки - запах умопомрачительный...
Такой счастливой и воодушевлённой я не чувствовала себя сто лет. Меня больше не пугала мысль потерять любимую работу, да вообще сейчас ничего не пугало. Было до боли знакомое, но давно забытое чувство, что тебе принадлежит весь мир, что ты справишься со всеми проблемами, что за спиной с восхитительным шорохом распускаются крылья...
Зазвонил телефон, перекрывая одну мелодию Стаса Михайлова другой. Я в танце подхватила телефон - Роман Викторович. Я сделала музыку потише и взяла трубку:
– Слушаю!
– Добрый день, Лиза. Я случайно проезжал мимо и решил заехать... Тем более вчера мы не договорили, а сегодня ты очень хорошо отдохнула, судя по музыке на всю улицу из твоих окон... Открой мне, пожалуйста, калитку.
Я так и замерла - с открытым ртом, мышкой от компа в руках, пялясь на дожидающуюся меня курицу. Крылья с треском свернулись, мир вдруг стал огромным и враждебным, а проблема в виде настырного начальника, казалось, сейчас проглотит меня целиком.
Нет, я могла бы выйти к нему за калитку и пообщаться в машине, но пускать его в свой дом... Здесь никогда не было ни одного мужчины, кроме папы, который раз в полгода приезжал чинить мне розетки по моей просьбе, но это не считается. Со всеми особями мужского пола, кто был у меня после развода с мужем, я встречалась где угодно, но только не здесь. Это исключительно моя крепость...
Что ему сказать-то? Навернулись слёзы. Была б я как Светка - послала бы его подальше и дело с концом... А я - дура, и я так не могууу...
– Елизавета, я жду.
Я оключила телефон, накинула кофту на домашнюю футболку с сильно вытянутым, и поэтому очень открытым воротником и побрела к калитке, на ходу заглушая панику и мучительно и безрезультатно пытаясь что-нибудь придумать...
Я даже не стала изображать улыбку. Высунулась из калитки и недовольно буркнула:
– Здрасьте.
Роман Викторович сегодня был без делового костюма - в светлых спортивных штанах и тонком свитере. Выглядел намного моложе, я аж растерялась на секунду... В руках он держал новый букет, совсем другой, с крупными фиолетовыми цветами, таких я никогда не видела.
Он протянул мне букет, улыбнулся и сказал:
– Вот! Вчерашний букет тебе не понравился, ты его даже не стала забирать...
Я просто совсем забыла про него, и сейчас меня кольнула совесть...
– А куда Вы дели вчерашний букет?
Роман
– Выкинул...
Я сердито вздохнула, поджала губы. Потом ответила:
– Ну вот как так можно, они же живые были... Надо было их в воду поставить, пускай бы спокойно отцвели.
Роман Викторович, кажется, подобрал челюсть и нервно сглотнул слюну. Потом снова улыбнулся:
– Ну так давай хотя бы этот букет не будем мучить жаждой и поставим скорее в воду...
И он решительно распахнул калитку, так и не дождавшись от меня приглашения войти.
Прошёл мимо меня по кирпичной дорожке и свернул за угол, прямо ко входу в дом. Мог бы хоть поинтересоваться для приличия, вдруг я тут не одна... Мне захотелось закрыть калитку с другой стороны и позорно сбежать из собственного жилища. Подождать где-нибудь на соседней улице, пока он уедет...
Но бросать родные хоромы и драгоценнейших кошек на произвол Романа Викторовича я не рискнула. Поплелась следом, по пути вспоминая брошенную где-то миску с овсянкой, заляпанный стол и пол под ним (ну не получилось у меня жидкую кашу "нанести на лицо массирующими движениями" без происшествий), валяющееся с вечера платье на полу в ванной (ну туда-то он не пойдёт, правда?), коврик для занятия фитнесом посреди гостиной, кучу недавно снятого чистого белья на диване, в которой в основном трусы и лифчики... Может, и правда сбежать, пока не поздно?
Роман Викторович ждал у двери:
– Ну показывай, Лизонька, свой дом.
Я первая зашла на веранду, сменила уличные тапочки на домашние и прошла в гостиную не оглядываясь. Я не умею принимать гостей. И уметь не хочу. Одно дело - Светка, она - не гость, а подруга, с ней не надо заморачиваться. Сама знает, где раздеться и сумку бросить, чтоб кошки ненароком в неё не залезли. А этот... Пускай где хочет раздевается.
Роман Викторович проследовал за мной на кухню. Я молча достала трёхлитровую банку, налила воды из-под крана, отобрала у него букет и засунула в импровизированную вазу.
Муська, самая смелая кошка, быстренько запрыгнула на подоконник, куда я водрузила банку, и стала подозрительно обнюхивать цветы, недобро косясь на Романа Викторовича.
– Ой, у тебя кошка!.. Какая красавица...
Ой, не надо мне тут сопли разводить, сама знаю, что кошки у меня шикарные.
– У меня не одна кошка. Четыре.
Роман Викторович притворно округлил глаза и улыбнулся:
– Ну зачем же так много, Лизонька? Ты ещё молода, чтобы столько кошек держать...
Я закатила глаза к потолку:
– Я люблю кошек, возраст тут ни при чём.
– А я вот люблю собак. У меня на даче две борзые живут, я тебя с ними познакомлю как-нибудь. Даже не как-нибудь, а в ближайшем будущем. Приглашаю, Лизонька, тебя к себе на дачу в эти выходные. У меня там банька есть, шашлычок пожарим, познакомимся поближе.
Меня моментально охватила паника. Какие собаки? Какая дача? Какая банька? Я терпеть не могу баню, я душ люблю! Видимо, ужас читался на моём лице, потому что Роман Викторович примирительно поднял руку: