Библиотекарша
Шрифт:
Подойдя к двери, Реджина позвала:
— Грета?
Послышался цокот каблуков по мраморному полу. Немка вошла и, сложив руки на груди, спросила:
— Да?
— Мне нужна помощь, если не возражаете.
Грета взглянула на нее не то чтобы раздраженно, а как бы говоря: чего же ты тянула?
— Сначала разберемся с юбкой, — решительно заявила Грета, словно заранее все просчитав.
— Вы уверены? М-м… ладно. — Реджина подумала, что умрет от стыда. Придется ей подставить Грете свой голый зад, иначе никак. Грета тем временем расшнуровала юбку,
— Повернитесь. Спиной ко мне. И простыню уберите.
Реджина, как неживая, подчинилась.
Немка обернула ее бедра черной кожей и принялась зашнуровывать ее с завидной скоростью и расторопностью. Время, впрочем, тянулось ужасно медленно. Каково же было облегчение Реджины, когда Грета наконец закрепила шнурки.
— Идеально, — пробормотала себе под нос немка. — Теперь лиф. Поднимите руки.
Реджина — через боль — подчинилась.
— Можно теперь опустить руки? — спросила она, когда лифом оказалась прикрыта грудь, а шнуровка начала затягиваться за спиной. Грета пробубнила что-то — скорее всего одобрительное, — и Реджина расслабилась.
Корсет постепенно затягивался — от поясницы к лопаткам, — и вот Грета стянула шнуровку с такой силой, что Реджина чуть не задохнулась.
— Как же туго.
— Значит, все правильно, — не скрывая раздражения, ответила Грета. — Туфли.
Туфли! Мучительный процесс облачения в юбку и лиф заставил ее забыть про устрашающую обувь. Реджина опустила взгляд. В ее нынешнем наряде обуться самостоятельно она не сможет. Ее словно запеленали в смирительную рубашку.
Грета опустилась на колени и протянула Реджине правую туфлю. Когда дошла очередь до левой, Реджина покачнулась на одной ноге и, чтобы удержать равновесие, оперлась немке на плечи, как на столик.
— Вторую ногу, — произнесла та. Обутая Реджина медленно выпрямилась. С такой высоты комната виделась ей совершенно по-другому, да и немка стала на несколько дюймов ниже.
— Моя работа закончена, — объявила Грета и оставила Реджину одну.
Реджина боялась пошевелиться. Не дай бог растянуться на полу, как насекомое — лапками кверху. Впрочем, любопытство — мощный стимул. Реджина шагнула к большому зеркалу.
— Господи боже, — выдохнула она. Все, что ниже головы, казалось, принадлежит не Реджине: затянутое в шелк и кожу тело выглядело упругим, полным сексуальной энергии, словно с фотографии Себастьяна. Собственная кожа будто мерцала перламутровым блеском. В короткой юбке и на высоких каблуках Реджина выглядела очень сильной и властной.
Она полюбовалась на себя сзади и ахнула: в просветах между шнуровкой маняще проглядывала обнаженная плоть, ослепительно — белая на фоне чернильно — черной кожи. Реджину впору было назвать госпожой, хотя этот эпитет применительно к сексуальным играм она всегда находила глупым. Впрочем, госпожой сейчас она себя и ощущала.
Хлопнула входная дверь.
— Где ты прячешься? — позвал Себастьян.
Пытаясь унять бешено колотящееся сердце, Реджина неуклюже вернулась в гостиную.
Себастьян выглядел умопомрачительно — настоящий мужчина, который без труда подчинит себе затянутую в кожу доминатрикс шести футов ростом. В черных слаксах и черной рубашке и как будто бы загорел. Наверное, весь день провел где-нибудь на улице. Интересно, чем он занимался, пока Реджины не было?.. Ну вот, в ней уже пробудился собственнический инстинкт.
— Выглядишь потрясающе, — улыбнулся Себастьян. — Подойди ко мне.
Боясь упасть, Реджина приблизилась к нему. Все это время он неотрывно смотрел на нее.
Вот он взял ее за руку и провел в комнату с длинным обеденным столом из мрамора. На нем стояло два бокала, а рядом — в серебряном ведерке со льдом — бутылка вина.
— Голодная? — спросил Себастьян.
— Не очень, — ответила Реджина. Да уж, в таком прикиде не поешь.
— Выпить не желаешь?
— Нет, спасибо. Не хочется.
— А по-моему, бокал вина тебе не повредит, — заметил Себастьян, откупоривая бутылку и сцеживая вино. Холодное, оно было очень вкусное. Реджина не пожалела, что согласилась на бокал.
— А ты? Не выпьешь со мной? — спросила она Себастьяна.
— Нет, — сказал он, глядя на нее, и забрал бокал, когда Реджина отпила из него половину.
— Развернись, — велел Себастьян, и Реджина подчинилась. Чтобы снять напряжение с ног, она уперлась руками в столешницу. Себастьян тем временем расшнуровал юбку, и Реджина осталась стоять с голой попой.
Погладив нежные изгибы ягодиц, Себастьян разделил их.
— Что ты делаешь? — попыталась отстраниться от него Реджина.
— Стой смирно и не заставляй просить дважды. Раздвинь ноги.
Обеспокоенная Реджина все-таки расставила ступни.
— Ляг грудью на стол.
Реджина наклонилась, и Себастьян вновь развел в стороны ее ягодицы. Как унизительно. Реджина уже подумывала остановить Себастьяна, и вдруг мысли словно испарились из головы — все внимание устремилось к анусу и чему-то твердому, что вонзилось в него.
— Что ты делаешь? — Нечеловеческим усилием воли Реджина заставила себя не оборачиваться.
Себастьян принялся надевать на нее юбку, так и не вынув неизвестный предмет из ануса. Реджина попыталась остановить его, но Себастьян с легкостью отвел ее руку шлепком ладони.
Закончив со шнуровкой, он развернул Реджину лицом к себе. Она буквально задыхалась от страха.
— Расслабься, Реджина. Это всего лишь анальная пробка. Вреда не будет. Поначалу ты испытаешь странные ощущения, потом привыкнешь.
Он вложил ей в руку бокал, и Реджина чуть не залпом допила остатки вина.
— Если хочешь, я достану пробку.
— Х-хочу.
— Хорошо, но прежде я кончу.
Реджина непонимающе уставилась на него. Заняться сексом? Прямо сейчас? Себастьян расстегнул брюки и позволил им упасть на пол, приспустил белые боксерские трусы. Член уже стоял — и когда успел затвердеть? Когда Себастьян только вошел в номер? Или увидел зад Реджины, затянутый — по его же велению — в черную кожу?
Или когда он ввел ей в анус пробку?