Библия без цензуры Ключ к самым загадочным текстам Ветхого Завета
Шрифт:
Такие проблемы возникают у людей с законом, и Богу приходится об этом помнить, когда он стремится предложить нам лучший путь жизни. Так легко забыть о том, что закон — это благая весть, и как легко на него сердиться. Автор Нового Завета это прекрасно понимает. Так, Павел в 5–8 главах Послания к Римлянам говорит о законе, как может показаться, амбивалентно, потому что он знает и про его светлую, и про его темную стороны. Вот он говорит о его темной стороне: «Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление» (Рим 5:20), и ниже: «Заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти» (Рим 7:10; см. также 7:13). Но он знает и о его позитивной стороне: «Закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим 7:12); «Соглашаюсь с законом, что он добр» (Рим 7:16); «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (Рим 7:22).
Одна из самых неприятных функций закона заключается в том, что он просто указывает на грех (Рим 7:7; сравни 4:15). И хотя в 1 Послании к Тимофею 1:8–11 говорится,
Кроме «естественного» раздражения на закон и его способности напоминать человеку о вине, мы не можем позитивно относиться к закону из–за того, что иудеи воспринимали его искаженно. Евангелие постоянно свидетельствует о конфликтах между Иисусом и его иудейскими противниками по поводу разного понимания закона. Иисус не стремился помнить как можно больше правил, но, скорее, видел в законе принцип. Так, на вопрос, какая заповедь самая главная, он ответил, что существуют две таких заповеди: «возлюби Бога» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф 22:40). Иисус понимал закон прежде всего как принципы поведения, при этом он считал себя не противником, но защитником закона. Здесь уместно вспомнить его знаменитые слова из Нагорной проповеди: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф 5:17). Другими словами: «Я пришел наполнить закон верным смыслом».
Но, быть может, самое важное для нас в том отрывке, где Иисус говорит о двух главных заповедях, то, что он дает нам подход ко всем отдельным законам Ветхого Завета и Нового Завета. Обратите внимание на слова: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». Все прочие заповеди — просто комментарии к этим двум великим заповедям и в каком–то смысле они входят в состав одной или другой. Павел развивает эту мысль дальше: упомянув некоторые заповеди Десятисловия, он просто говорит: «Любовь есть исполнение закона» (Рим 13:10). Таким образом, закон — это не десять заповедей и даже не две, но один принцип любви. Когда мы любим, мы исполняем все, что написано в законе. Любовь не бунтует против закона и его не отрицает, но воплощает закон в каждом поступке. Подобное позитивное отношение к закону можно найти и в Послании Иакова, который, говоря о законе, называет его «законом свободы» (Иак 2:12).
Таким образом, мы можем сделать вывод, что Новый Завет призывает нас видеть в законе и в отдельных законах благую весть. Но как христианин может понимать и использовать эти законы в жизни, видя в них, скорее, помощь, чем нечто разрушительное и деспотическое?
Божий закон — милостивый дар
Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо внимательнее рассмотреть свод ветхозаветных законов и предписаний.. Нам нелегко разобраться в столь пестром материале, и может показаться, что эта задача безнадежна и мы обязательно собьемся с пути при попытке что–нибудь здесь понять. И Новый Завет содержит много свидетельств о том, что люди и в самом деле постоянно здесь ошибаются, причем не только иудеи, но и христиане. Споры о законе в Евангелиях очень часто связаны с тем, что Иисус призывает народ к более «человечному» пониманию субботы. Знаменитое иерусалимское совещание, описанное в Деяниях, дает частичное представление о том, что первые христиане мучительно пытались понять, как им относиться к закону: какие заповеди Божьи остаются в силе для тех христиан, которые не были иудеями (Деян 15)? Они понимали, что Божьи повеления нельзя просто отнести к прошлому времени, но продолжали спорить о том, что именно и как надо выполнять.
Любопытно (особенно на фоне нашего болезненного отношения к закону), что в обоих Заветах есть указания на то, что Бог желает устранить повеления и заменить их просто описанием. Это желание яснее всего отражено в знаменитом обетовании о Новом Завете (Иер 31:31–34).
Здесь Бог говорит, что придет время, когда закон будет записан в сердцах, и тогда не нужно будет отдавать распоряжения ближнему или его наставлять, потому что каждый будет знать Господа. Таким образом, повеления уступят место описаниям, когда верующие будут достаточно зрелыми. Зло, исходящее из сердца, уже не нужно будет сдерживать с помощью внешних запретов, потому что сердце обретет гармонию с Божьей волей.
Но если люди глубоко испорчены, внешний закон, данный по милости Бога, точно соответствует потребностям незрелого человечества. Одичавшим детям, воспитанием которых пренебрегали, в школе нужны более прямые, подробные и четкие указания, нечто подобное нужно и людям, не обладающим должной зрелостью. Это можно проиллюстрировать схемой, созданной на основе двух отрывков, о которых говорилось выше — Рим 13:8–14 и Мф 22:36–40:
| 1 заповедь | Любовь | |
|---|---|---|
| 2 заповеди | Любовь к Богу | Любовь к человеку |
| 10 заповедей | Заповеди 1–4 (Десятисловие) | Заповеди 5–10 |
| Много заповедей | Дополнительные заповеди в Законе и Пророках, касающиеся применения заповедей 10, 2 и 1. |
Опытный ремесленник все меньше заглядывает в инструкции, поскольку все принципы его ремесла становятся частью его самого; то же самое можно сказать о христианине и о древнем Израиле. По мере взросления в вере прямые указания теряют свое значение. И наоборот, если степень вырождения растет, указания, касающиеся практического исполнения великих принципов, становятся все важнее. Яснее всего в Писании об этом говорит Иисус, когда он отвечает на вопрос о разводе. По словам Иисуса, закон о разводе был дан «по жестокосердию вашему», хотя изначально его не было (Мф 19:8). Чем ожесточеннее сердце человека, тем нужнее ему точные указания закона. Но когда Бог дает подробные наставления, соответствующие нуждам людей, это ни в коей мере не наказание за жестокосердие. Скорее, это проявление милости Бога к своим детям.
Божий закон — непонимание его предназначения
Но несмотря на благие намерения Бога, история иудео–христианской традиции показывает, что милость Бога, принимающего во внимание потребности людей, часто понимается неверным образом. Даже люди с благими намерениями и чуткой совестью могут пользоваться законом вразрез с тем, для чего он был предназначен. Апостол Павел яростно нападает на одну из самых опасных форм искаженного понимания закона, когда исполнение заповедей воспринимается как средство для обретения благорасположения Бога и вечной жизни. Павел не сомневается в том, что закон благ, но он никогда не говорит, что закон помогает снискать благорасположение Бога. Закон — это чудесный руководитель, но он не спасает.
Есть еще одно более тонкое искажение понимания, которое основано на неверных представлениях о свойствах Бога. У этого искажения примерно такая логика. Бог неизменен (см. Мал 3:6). Он дал людям законы. Следовательно, эти законы непреложны. Для обоснования такого мнения цитируют даже слова Моисея (Втор 4:2) или ссылаются на Книгу Откровения (Откр 22:19): ничего сюда не добавляй и ничего не отнимай отсюда! Если мы примем такую точку зрения, нам следует придерживаться одной из двух возможностей: либо законы накапливаются и их количество со временем растет (подход ортодоксального иудаизма), либо срок действия закона ограничен каким–то периодом. Второго варианта придерживаются некоторые христиане, которые полагают, что срок действия закона соответствует периоду от Синая до креста. На кресте же, по их мнению, были упразднены либо все законы вообще, либо все, кроме Десяти заповедей (так часто понимают Кол 2:14).
Такой подход неудачен, поскольку он противоречит свидетельствам обоих Заветов. Споры о законе, отраженные в Деяниях и особенно в рассказе об иерусалимском совещании, ясно показывают, что первые христиане не думали, будто крест «одним махом» упразднил весь свод ветхозаветных законов.
Но еще убедительнее свидетельство Ветхого Завета, поскольку, если говорить об этой отмене, здесь явно сказано, что законы, данные Богом, не должны вечно оставаться в силе. Мы уже упоминали пример моавитянки Руфи, но еще удивительнее законы относительно евнухов. Книга Второзакония недвусмысленно говорит о том, что только мужчина с неповрежденными половыми органами может войти в сообщество Израилево (см. 23:1). Однако Книга Исайи говорит о другом. Здесь пророк передает следующие слова Господа: «Об евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне, и крепко держатся завета Моего, — тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям» (56:3–5). Данный отрывок, очевидно, куда ближе духу христианства, так что мы склонны думать, что имеем здесь дело с более совершенным «законом». Несомненно, Второзаконие разительно отличается от Книги пророка Исайи, но по каким причинам был дан тот первый закон? Вероятно, его можно объяснить тем, что религии Ханаана представляли для древнего Израиля великую опасность. Внебиблейские источники позволяют понять, что в Ханаане процветали жестокие и мерзкие — во всяком случае, по меркам Библии — обычаи. В частности, там практиковалась кастрация, причем она совершалась в рамках «официального» культа. И потому существовала опасность, что Израиль позаимствует эту практику у соседей. Здесь понадобился жесткий запрет, решительно отвергающий кастрацию мужчин. С течением времени угроза со стороны ханаанских религий потеряла значимость, и потому жесткие правила для народа, бывшего несовершеннолетним, можно было заменить на более подходящую заповедь. Конечно, у Исайи нет прямого указания типа: «Вот новое постановление вместо старого». Однако, похоже, произошло именно это. Таким же образом можно понять знаменитую историю об Иисусе и женщине, взятой в прелюбодеянии (Ин 7:53–8:11). Иисус действует предусмотрительно и не говорит об отмене закона о побиении камнями, но вместо этого обращается к женщине с такими словами: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».