Библия - это не миф
Шрифт:
Интерес к древним языкам возрос в восемнадцатом веке, когда, с открытиями археологов на Ближнем Востоке, публика получила доступ ко многим «экзотическим» языкам и древним текстам (мы уже обсуждали это ранее, в частности, расшифровку иероглифов Шампольоном). Языковеды всячески старались пролить свет на проблему понимания смысла и происхождения этих древних текстов.
Но сравнительное языкознание тоже имеет свои пределы. Мы уже убедились, что история - это не прошлое, а интерпретация прошлого; подобным образом переводы и основанные на них лингвистические сравнения также невозможны без значительной степени толкования со стороны переводчика. Позвольте объяснить, что я имею в виду.
Говоря о переводах и переводчиках, эксперты часто
точных переводов не существует. Как бы ни старался переводчик, чем-то приходится жертвовать. Переводчик вынужден принести в жертву либо форму, либо значение, либо (что предпочтительнее) немного того, немного другого. Тем не менее, процесс перевода дает переводчику шанс реализовать свои возможные предубеждения.
Далее, языковые сравнения древних ближневосточных текстов с еврейской Библией всегда будут иметь погрешности, поскольку небиблейские источники сравниваются, как правило, сма-соретским библейским текстом (который датируется 900 г, н. э,). Другие же ближневосточные тексты часто на тысячу лет старше; поэтому, формально, мы сравниваем разные вещи. В идеале, чтобы сравнение было объективным, следует сравнивать манускрипты, датированные тем же периодом. Однако это невозможно, поскольку мы не располагаем столь древними апографами Библии. Книги Библии из свитков Мертвого моря датируются 125 г. до н. э. (то есть на 1000 лет старше масоретского текста); но на палеоиврите был обнаружен единственный текст - это Книги Левит, найденные на полу четвертой пещеры.
Итак, подчеркиваю: любые языковые сравнения Библии и древних ближневосточных текстов зависят от предпосылок переводчика (переводчиков). Этот человек может сделать так, что языковое сходство упомянутых источников покажется сильнее или слабее, более или менее очевидным, в зависимости от его личных убеждений и интерпретаций, заложенных в его перевод.
Примечание. Заранее предупреждаю, что эта глава гораздо объемнее других - но она стоит вашего времени и внимания. Не старайтесь прочитать все зараз; читайте понемногу, если нужно. Ведь в ней рассматривается захватывающая и крайне важная тема - как переводятся древние тексты и как перевод соотносится с первоначальным текстом. Поэтому возьмите чашечку чая или кофе, усядьтесь поудобнее - и посмотрим, как из-за своих ошибочных установок некоторые переводчики искажают тот смысл, который хотели донести до читателей древние авторы.
Адольф Лео Оппенхейм, несомненно, был одним из самых выдающихся лингвистов, а кроме того, авторитетнейшим ассириологом нашего времени. Оппенхейм был главным редактором «Ассирийского словаря» Института ориенталистики, а также профессором востоковедения в Чикагском университете. Он посвятил более двадцати лет исследованиям, воплотившимся в книге «Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации». Во введении к этой книге он написал:
Переводы текстов больше могут рассказать о самом переводчике, чем о том, что стремился передать автор. Не так уж трудно почти буквально перевести текст, написанный на мертвом языке, и с помощью старомодных и высокопарных выражений создать у непосвященного читателя впечатление безыскусственности и архаизма давно прошедшей эпохи. Тот, кто знает язык, пытается при чтении такого перевода сознательно или бессознательно восстановить оригинал. За исключением самых простых документов, невозможно перевести на современный язык аккадский текст достаточно близко к оригиналу, передав содержание,
Мэттьюз и Бенджамин ссылаются на это высказывание Оп-пенхейма в предисловии к своей книге «Ветхозаветные параллели: законы и истории древнего Ближнего Востока»2– эту книгу я рекомендую слушателям моего курса по Ветхому Завету. «Ветхозаветные параллели» - чрезвычайно полезная книга, с четкой структурой изложения и на доступном языке. Мэттьюз и Бенджамин выбрали и перевели некоторые известные истории, песни и законы из небиблейских источников древнего Ближнего Востока, а затем изложили их в хронологическом порядке вместе с ветхозаветными текстами3.
В предисловии к своей книге Мэттьюз и Бенджамин пишут, что постарались выполнить то, что Оппенхейм считал невыполнимым. И действительно, их труд достоин всяческих похвал. Однако и он не исключает толкования со стороны переводчиков. Сами они утверждают: «Наши переводы не буквальны и не ориентированы на сохранение внешней формы. Это тщательно взвешенные пересказы, созданные с целью быть понятными читателю. Выбранные нами английские слова и идиомы подчеркивают связь между древней ближневосточной культурой и Библией»4 (курсив мой.
– Т. Т.). То есть авторы говорят, что слова и идиомы в их переводе были подобраны намеренно, с целью подчеркнуть любые возможные сходства между древними ближневосточными текстами и традициями израильтян, представленными в Библии. В то же время, к моей радости, их материал организован таким образом, что наряду со сходствами студенты также могут ясно увидеть отличительные черты ветхозаветных повествований.
Археологические открытия последних полутора веков дали нам доступ к древним ближневосточным текстам и радикально преобразили ветхозаветные исследования. Теперь они не могут считаться полными и надежными без учета этих открытий.
Если вы, в отличие от большинства современных студентов, еще не слышали о том, как велико языковое сходство между Библией и небиблейскими текстами, предупреждаю: не стоит поражаться. Этого и следует ожидать. Лично я больше бы волновался, если бы сходства не было - это дало бы повод усомниться в том, что библейский текст действительно древний.
Иврит относится к семитской группе языков и является близким родственником других северо-западных семитских языков. Поэтому языковые сходства неизбежны. Авторы Ветхого Завета использовали общепринятые религиозные выражения, стилистические фигуры и образы; они писали о социальных институтах (таких как царская власть - которой, кстати, потребовали сами израильтяне, см. 1 Царств, 8:5), правовых обычаях (таких как заключение завета) и других реалиях жизни на древнем Ближнем Востоке - точно так же, как авторы Нового Завета писали без отрыва от своего культурного контекста, иудаизма первого века н. э.
Давайте рассмотрим некоторые языковые сходства.
История о Гильгамеше дошла до нас в виде цикла эпических стихов, написанных клинописью на глиняных табличках. Они были найдены на территории древней Месопотамии (современный Ирак) больше столетия назад. Считается., что клинописным записям более трех тысяч лет.
Поскольку мы располагаем списками различного времени, по табличкам можно проследить за развитием этой поэмы с XVIII в. по I тысячелетие (до н. э.). Насколько мне известно, у нас есть одиннадцать фрагментов, датируемых старовавилонским периодом, и восемнадцать фрагментов конца второго тысячелетия до н. э. (средневавилонский период). На основании лишь этих двадцати девяти древнейших фрагментов невозможно правильно воссоздать и интерпретировать сюжет произведения. Однако в этом помогают 184 более поздних фрагмента, датируемые первым тысячелетием до н. э. Они были найдены в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанапала, правившего в VII в. до н. э., и происходят из Вавилона и Уруке.