Библия Любви
Шрифт:
– И все-таки какая религия ближе всего к истине?
– Всевышний беседует с каждым на языке, который свойствен данному человеку. Сам человек выбирает язык, образы, философию общения с Господом. Всевышний лишь принимает поставленные человеком условия контакта. И Бог готов принять любые условия, Он даровал человеку право выбора правил общения. С чем ты выходишь к Богу - тем Он и отвечает. На молитву отвечает молитвой, на песню - песней, на танец - танцем.
Старец Меркурий помолчал и продолжил.
– Бог по Своей сути, - а суть Его - любовь - пребывает во всех религиях, во всех людях, во всех частицах мирозданья. Это подобно ипостаси Божьей - красоте, она в каждой
Глава 12
Покаяние
Приближалась весна. Каждый день появлялись новые темные пятна на снегу - проталины, в которых пестрели первые весенние цветы. Птицы пели все веселее. Ели сбрасывали с себя снежные шапки.
Ветер с Гор уже протоптал тропинку к избе старца Меркурия. Он приносил ему еду, но старец почти ничего не ел, а лишь пил чай с медом. Порой они проводили встречу в молчании, не сказав ни единого слова. В такие моменты между ними шел внутренний, сокровенный диалог, который не выразишь словами.
Ветер с Гор рубил дрова, делал все, что нужно по хозяйству, потому как старец с его появлением будто отпустил вожжи жизни и не сопротивлялся скорому приближению конца своего земного странствования.
– Я ведь, добрый человек, давно бы отошел в мир иной, да не хотелось покинуть плоть бренную так, чтобы никому не поведать свой путь, передать тот опыт и знания, которые нажил. Вот ты появился, и у меня будто оковы спали, словно камень с плеч свалился, теперь я могу отправиться в странствование в иных мирах.
С каждым весенним днем Меркурий становился все более тихим и неподвижным. Лишь глаза его еще были полны жизненного света.
Однажды старец заговорил как-то по особенному, будто хотел рассказать нечто важное.
– На войне произошел случай, который разрешил все мои сомнения о будущей жизни и направил на путь служения Господу... Это был страшный бой, мы попали в настоящий ад. Дом, в котором находился наш взвод, окружили немцы. Вокруг горела земля, плавился металл, стены содрогались и рушились от взрывов бомб. Мы оборонялись до последнего. Когда нас осталось только двое, я понял, что это конец. Отсюда мне не выйти живым. Еще одна атака - и я последую в мир иной, вслед за теми, кто уже лежат бездыханно. Горькое отчаяние охватило меня, и ничего мне не оставалось, как взмолиться, обратившись к Господу.
Меркурий вытер пот со лба. Было видно, что он вновь сейчас оказался в том страшном доме, в те далекие, ужасные дни войны.
– Сам знаешь, добрый человек, мы вспоминаем о Боге, лишь когда мера сил человеческая исчерпана. Видимо, потому нам и дается эту меру исчерпать, дабы придти к Господу. И тогда я взмолился: "Господи, если Ты позволишь мне остаться в живых в этом бою, то всю оставшуюся жизнь я посвящу служению Тебе". И Господь помиловал меня. От очередного взрыва я потерял сознание, и когда немцы вошли в дом, то посчитали меня мертвым. Очнулся я во тьме кромешной, не понимая, где я и что со мной. Вокруг тишина такая, что в ушах звенит. Тело отказывалось мне починяться, я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. В таком положении я пролежал несколько суток, пока этот дом вновь не перешел в руки нашей армии. Тогда меня отправили в лазарет... И вот что странно, добрый человек. Когда я вот так лежал без движения, то в моей душе стало происходить нечто совершенно удивительное и непостижимое. Будто неведомые внутренние небеса распахнулись, и оттуда хлынул в мое сознание, в душу, в сердце какой-то нематериальный свет. Он наполнил все мое существо чувством несказанной благодати, покоя, блаженства. Я будто проник в какой-то запредельный мир, который, оказывается, всегда был где-то рядом, но войти в него и познать его можно только в силу каких-то чрезвычайных обстоятельств. И тогда я стал осознавать, что все бытие - и видимое и невидимое - наполнено золотой энергией любви, нежности, ласки. В каждом атоме мироздания скрыта божественная любовь, но только для того, чтобы ее увидеть, нужно особое зрение. Моя прежняя жизнь предстала передо мной как блуждание во мраке, и, оказалось, что она имела лишь один смысл: попасть в эту предсмертную ситуацию, чтобы познать мир божественный. Передо мной, добрый человек, открылись двери в небесную Вселенную, и это было тем опытом, который определил мой дальнейший жизненный путь.
Старец вздохнул.
– Конечно, когда в дом пришли люди, это божественное откровение оставило меня, но я уже был другим. Я уже не мог жить как прежде. Я вернулся домой. Там ждали меня жена, дочери, они были счастливы, что я живой, ведь сколько семей потеряли своих мужей, отцов в этой чудовищной войне. Я возвратился физически, но духовно я был уже далек от мирской жизни. Кроме того, я должен был исполнить обет, который я дал Богу в том доме. Господь исполнил мою просьбу, теперь предстояло мне следовать по пути служения Ему. Я считал, что служение Богу заключается в том, чтобы отречься от всего земного и отдаться полностью божественному. И потому, пожив совсем недолго с близкими, я оставил их и отправился на поиск истины... До сих пор я вижу глаза своих дочерей, которые смотрели на меня тогда. Помню, как сейчас, взгляд жены, которая теряла меня, когда, казалось, уже обрела навсегда.
Старец замолчал, и Ветер с Гор, чтобы как-то отвлечь старика от горестных признаний, предложил налить ему чаю. Меркурий ничего не ответил, будто не услышал его.
– Древняя восточная мудрость гласит: "Корень в высшем, верхушка в низшем". Всю свою жизнь и познавал эту мудрость. И только в конце земного пути я постиг, что божественная любовь нам дается для того, чтобы проявить ее в мире, в земной жизни. Я думал, что служение Богу - это отречение, а оказалось, что - это проявление. "Корень" - это познание любви божественной. А "верхушка" - это проявление божественной любви людям, и в первую очередь своим близким.
Всю жизнь, добрый человек, разными дорогами добирался я до корня, думая, что это есть предел пути, и только в конце жизни понял, что это лишь первая ступень, за которой следует вторая - раздать эту любовь людям. Господь в те скорбные дни войны озарил меня божественной любовью, и мне следовало реализовать ее, подарив своей супруге, дочерям, людям. Я же отрекся от них. В этом я хочу покаяться, добрый человек, в надежде на то, что ты в своей жизни не совершишь такую трагическую ошибку.
Старец замолчал, а потом сказал:
– И может быть, ты сможешь за меня вернуть миру долг, который остался за мной.
Глава 13
Крест
Стало вдруг тепло, зазвенела капель, все потекло, запело, задвигалось и заиграло в лучах нового весеннего солнца. С небес вместе с этой капелью полилась благодать. Дул напористый ветер: по просторному синему небу бежали облака, березки гнулись и раскачивали свои тонкие руки. Вокруг развернулись трепетные картины оживающего бытия, и сердце Ветра с Гор наполнялось таким восхищением и радостью от этой бурлящей симфонии, которую никакие слова, стихи и песни не способны передать. Вот он - вечный танец любви и праздника! Музыка обновления и возрождения струиятся по святой земле русской.