Библия Любви
Шрифт:
Сердце Ветра с Гор постепенно отрывалось от мирских дум и погружалось в поток, уходящий за границы этого мира, за пределы своих обид, своих тревог, своей жизни, соединяясь с тем, что непреходяще и неизменно. Он чувствовал, что там, в сияющих небесах, все души сливаются воедино, там больше нет сомнений, там нет земных переживаний, там только праздник, которому нет конца.
Когда служба заканчивалась, Ветер с Гор вместе с молящимися шел на трапезу. После нескольких часов неподвижного стояния так приятно было сидеть за одним столом с монахами и послушниками. До чего же вкусна монашеская пища! Хотя и проста, но в ней присутствовала такая духовная сладость, что никакие мирские яства не могли сравниться с кусочком монастырского хлеба. Ибо во всем
"Господи! Неужели это я здесь?
– иногда спрашивал он сам себя.
– Как я попал сюда? Господи, зачем Ты привел меня сюда, за две тысячи километров от моих гор, моего моря?"
После трапезы Ветер с Гор выходил на морозный, искрящийся воздух. Послушник закрывал за ним ворота. Он слышал скрип задвижки за спиной и растворялся в мутной, темной ночи, опустившейся на деревню, затерянную среди северных лесов в глубине Святой Руси.
Глава 9
Вечер
Зима приближалась к концу. Ветер с Гор перестал ходить в монастырь. Он почувствовал, что могучие стены обители стали давить на него. Ему стало в них тесно и душно.
"Мы все стремимся к свободе, - размышлял он, - Но проходит совсем немного времени, и обретенная свобода превращается в узилище. Стены, которые прежде меня защищали, закрывали, прятали от невзгод, рано или поздно оборачиваются ограничением, темницей, из которой хочется вырваться и бежать на волю..."
За время посещения монастыря он познакомился почти со всеми его обитателями, с каждым поговорил, о каждом что-то узнал. Дымка романтичности рассеялась, и он увидел страждущие души, которые приходили сюда зачастую потому, что деться в обычной жизни им было некуда. Люди бежали от мира, от его невзгод, но мир бежал вместе с ними и поселялся в стенах обители.
"Каждый человек жаждет избавиться и убежать от чего-то, - размышлял Ветер с Гор.
– Однако по сути он желает скрыться от себя. Только вот от себя не убежишь, и потому необходимо изменить себя, то есть нужно перерасти из себя старого в себя нового. Но для этого нужно трудиться. Новое не приходит само - его в подлинном смысле необходимо зачать, выносить и родить, как женщина вынашивает и рожает ребенка".
Отныне, когда на землю опускался ранний зимний вечер, Ветер с Гор выходил и бродил по поселку. Тихо падал снег, в избах светились окна, а из труб струился дым.
"Что мне делать дальше, куда теперь держать путь?
– задавал он себе вопрос.
– Сердце мое успакоилось, все чаще меня захлестывает волна гармонии и благодати. История с женщиной из моря теперь видится прекрасным, далеким сном. Север - лучшее место для усмирения тревог и переживаний" - заключил он.
Вскоре выходила луна и освещала землю, спрятанную под снежным покровом. К полуночи мороз крепчал и снежинки начинали искриться под лунными лучами, деревья покрывались ледяными лепестками, которые играли хрусталем в серебряной темноте. Под ногами скрипел снег, нарушая торжественную тишину. В морозном воздухе звуки разносились особенно далеко и гулко.
Ветер с Гор медленно брел в сторону кладбища. Он выходил под открытое небо, чтобы один на один остаться с Отцом Небесным и завести с Ним свой сокровенный разговор.
"Я очень далеко от своих родных южных мест, - думал он.
– А когда выходишь на эти просторы, возникает такое чувство, что ты у себя на Кавказе и что эти поля в ночи похожи на застывшие морские волны".
Глава 10
Изгой
Посещая монастырь и беседуя с братией, Ветер с Гор несколько раз слышал странное слово "изгой". Потом он узнал, что этим именем называли бывшего монаха, уже старика, которого изгнали из монастыря и отлучили от церкви за свободомыслие. Он жил в полном уединении неподалеку от обители, в глухом месте, в заброшенной деревне. С тех пор как он покинул монастырь, его никто не видел, потому как общение с ним считалось греховным делом. Ветер с Гор осторожно выведал у монахов, где живет изгой, однако жив он или нет, с уверенностью сказать не мог никто, потому как с момента, когда его видели в последний раз, минуло более пяти лет.
Именно о нем в последнее время все чаще думал Ветер с Гор, особенно когда стал молиться не под сводами монастырского храма, а под открытым, северным небом.
"По сути, и моя жизнь похожа на путь этого изгнанного старика, - думал Ветер с Гор, отправившись наконец в гости к изгою.
– Я не могу долго находиться в любых сообществах, организациях, духовных течениях. В конце концов меня начинает угнетать, подавлять то, что прежде вдохновляло и наполняло смыслом мою жизнь. Нигде я не могу прижиться, утихомириться, как все, и успокоиться на чем-то. Что это: наказание или, напротив, милость Всевышнего, который ведет тебя к чему-то еще более светлому, высокому, божественному?
В заброшенную деревню не было никакой дороги, и потому Ветру с Гор пришлось пробираться по нетронутому снегу. Сначала он пытался еще как-то идти, но проваливался настолько глубоко, почти по пояс, что через полчаса он взмок и выдохся. Тогда Ветер с Гор попробовал ползти, и оказалось, что таким образом перемещаться гораздо легче: хотя не так быстро, но усилий уходит гораздо меньше. По крайне мере не нужно постоянно с силой вытаскивать ноги из снега. Рюкзак с картошкой, хлебом и растительным маслом он просто волок за собой.
Это было похоже на своеобразное плавание по снегу. Ассоль также норовила изыскать более легкий способ передвижения, но для нее не нашлось иного пути кроме как проваливаться и выпрыгивать. Через каждые полсотни метров они отдыхали, лежа животами на снегу.
Снег плыл перед глазами Ветра с Гор, он уже набился в рукава, в карманы, под штанины, за пазуху.
Ветер с Гор полз и думал, как глупо и несуразно, вероятно, они выглядят со стороны. "Однако в этом, наверное, есть какой-то свой смысл, размышлял он.
– Может быть, подобным образом я вообще "ползу" по жизни, когда другие, как мне кажется, легко скользят по ней. Вероятно, потому, что в основной своей массе люди не "копают глубоко", не ищут высшего смысла своей жизни, а следуют по накатанной колее, отдаваясь мирским заботам. Я же отыскиваю истину, а при этом неизбежно приходиться следовать нехожеными тропами, преодолевая барьеры и преграды. Такова цена, которую нужно платить за познание истины. К тому же ничто не вынуждает человека взглянуть на мир по-другому, кроме как преодоление препятствий. Трудности позволяют увидеть вблизи то, что не возможно разглядеть, когда следуешь легкими, проторенными дорогами. Вот как этот удивительный снег - никогда я так долго не смотрел на него вблизи. Как прекрасно царство снежинок! Разве смог бы я настолько близко соприкоснуться с этим чудесным миром, если бы шел по дороге?"
Наконец они доползли до заброшенной деревни, в которой осталась неповрежденной лишь одна изба. Другие были развалены временем, размыты дождем, расшатаны ветром и засыпаны снегом.
Путники сделали маленький привал, разглядывая то, что им открылось.
Возле единственной целой избы высилась одинокая береза, которая устремилась высоко в небеса. "Эта береза подобна старому, умудренному жизнью человеку, смотрящему в вечность" - подумал Ветер с Гор.
Казалось, что ее раскидистые ветви касаются неба, и, может быть, потому на них приютились несколько больших гнезд. Два огромных ворона гордо восседали на самой верхушке березы и с достоинством, явно осознавая свое место в этом мире, осматривали пришельцев. Ниже суетились две сороки, принявшиеся усиленно трещать - сообщать последнюю новость о появлении странников.