Библия языка телодвижений
Шрифт:
Подобные различия указывают на то, что для любых взаимоотношений характерна своя, особая комбинация зон, до которых позволительно или нельзя дотрагиваться. Некоторые отличия между полами ничуть не удивляют (например, табу на прикосновение к женской груди), другие заставляют задуматься. Студентам, в отличие от студенток, не слишком нравится, когда до их волос дотрагивается мать, отец или друг. То же можно сказать про лицо, шею, плечи и руки.
Объяснения тому факту, что мужчине неприятны прикосновения к верхней части тела (за одним исключением — если до неё дотрагивается подруга), следует искать в раннем детстве. Задолго до периода сексуального взросления мальчики говорят «мама, ну прекрати», когда мать пытается пригладить их растрепавшиеся волосы или расправить смятый воротничок. Девочки в таких ситуациях сопротивляются куда
Запретные Зоны выпускников американских колледжей. Эти зоны сильно варьируются в зависимости от пола и статуса человека, который прикасался к опрошенным. Количество выпускников, утвердительно ответивших на вопросы исследователей, выражено в процентах.
Один из результатов исследования кажется нелогичным: бедра мужчины куда менее запретны для его подруги, чем её бедра — для него. Обе области связаны с первичными генитальными зонами и, по идее, должны быть запретны в равной степени. Наблюдения за молодыми возлюбленными помогают объяснить это противоречие. Когда парень и девушка идут или стоят, обнимая друг друга руками, разница в росте чаще всего приводит к тому, что парень кладёт руку девушке на плечо, в то время как она обнимает его за талию. При этом её рука неизбежно покоится на его бедре, что вовсе не означает, что девушка дотрагивается до бёдер парня специально. Контакт её руки с его бедром, таким образом, нельзя считать эротическим, что и делает область мужского таза менее запретной, нежели область таза женского.
Разумеется, результаты проведённого в американских колледжах исследования нельзя считать универсальными, однако выявленные им общие принципы имеют большое значение. Становится ясно, что на теле у каждого человека, пусть он этого и не осознает, есть особые запретные зоны, и всякий раз, когда он встречается с родственниками и друзьями, его сознание «считывает» сигналы, подаваемые прикосновениями. Когда кто-то нарушает установленные табу, мы тут же осознаем: что-то не так. В этом случае мы начинаем анализировать процесс общения более тщательно, чтобы установить, что именно изменилось. Особенно важны подобные сигналы в неизбежно меняющихся отношениях родителя и ребёнка. При рождении на теле младенца нет запретных зон для родителя, но по мере того, как ребёнок растёт, эти зоны появляются и расширяются. Иногда ограничения устанавливает сам родитель. Растущий ребёнок интересуется окружающим миром, рано или поздно он начинает без задней мысли исследовать грудь или гениталии родителя, на что ему говорят: «Здесь трогать нельзя». Иногда запрет накладывает ребёнок, например, когда он начинает ощущать себя независимым и вырывается из родительских объятий со словами «пусти меня». Постепенно табу на прикосновения усиливаются, пока в пубертатном периоде они не закрепляются на уровне «взрослых» запретов.
В одних культурах люди привыкали касаться друг друга чаще, в других — реже. Так, население Южной Европы в общем и целом более склонно к прикосновениям, чем население Северной Европы. В любой культуре есть семьи, где табу на прикосновения выражены сильнее или слабее. В некоторых странах существует специфический запрет на какой-либо участок тела, который не считается чем-то особенным в других странах. Например, в Таиланде неприкасаемым местом считается шея женщины, а в Японии женская шея табуирована в той же степени, что и женская грудь. Правда, табу эти наложены по очень разным причинам. Японцы считают шею сильной эрогенной зоной, а в Таиланде затылок — это религиозное табу.
В целом племенные сообщества куда свободнее от табу на прикосновения, чем современная урбанистическая цивилизация, и виной тому — многолюдные, заполонённые незнакомцами улицы и помещения больших городов. По мере роста населения личная неприкосновенность, включая неприкосновенность тела, охраняется всё более тщательно, и в ближайшие годы вряд ли можно ожидать, что феномен
ПЕРЕДОЗИРОВАННЫЕ СИГНАЛЫ
У любого совершаемого нами действия есть своя «доза», в зависимости от которой оно расценивается как более интимное или более публичное. Мы часто противопоставляем «интимное» и «публичное», словно речь идёт о взаимоисключающих альтернативах, однако в действительности между этими крайностями есть множество промежуточных состояний разной «дозировки». Одна крайность — это абсолютно интимные действия, совершаемые в одиночестве, например, дефекация; другая — действия абсолютно публичные, скажем, прогулка. На шкале «интимность/публичность» множество действий умещается в диапазоне между этими полюсами.
Как правило, ограниченно публичные действия весьма тонко и точно сочетаются с интимностью ситуации, в которой мы их совершаем. Общее правило таково: чем лучше мы знаем людей, рядом с которыми оказались, тем шире спектр действий, которые мы позволяем себе совершать в их присутствии. Если мы знакомы с людьми шапочно, наше поведение становится более осторожным и некоторых действий мы попросту избегаем. Находясь в совершенно незнакомой среде, мы накладываем на себя жесточайшие ограничения вплоть до того, что ведём себя предельно сухо и сдержанно.
Викторианцы стремились сдерживать себя насколько возможно. Они постоянно формулировали все новые правила, требовавшие от людей не допускать того или иного поведения «в обществе». В XX веке люди, наоборот, расслабились и раскрепостились, и многие действия стали постепенно смещаться по шкале «интимность/публичность» в сторону последней. Действие, которое переместилось в этом направлении, я буду называть Передозированным Сигналом. Иначе говоря, это сигнал, который сам по себе не является чем-то необычным, но привлекает к себе повышенное внимание именно потому, что подаётся в контексте чуть более публичном, нежели мы этого ожидаем.
Передозировка сигнала обычно совершается по незнанию, намеренно или случайно. Время от времени все мы по той или иной причине передозируем какие-то сигналы, совершая неуместные действия или «заходя слишком далеко» на пути от интимности к публичности. Даже спустя много лет после совершения «ужасной оплошности» напоминание о ней может выбить нас из колеи.
Рассмотрим сперва передозировку сигнала по неведению. Ясно, что чаще всего мы допускаем оплошности, когда оказываемся в незнакомой обстановке и не знаем толком, какие условности следует соблюдать. Человек, рыгающий после сытного обеда, потому что так принято делать в его стране или его социальной группе, шокирует тех, кто привык скрывать отрыжку, однако о том, что его действие передозировано, он узнает только тогда, когда окружающие визуально или вербально отреагируют на его поведение.
В статичном обществе подобная непреднамеренная передозировка сигнала случается редко, и это — одно из главных преимуществ детального свода правил этикета. Но в нашем весьма динамичном мире далеко не всегда ясно, какие условности нужно соблюсти в конкретной ситуации. Это не означает, что мы покончили с условностями — по-настоящему свободны от них лишь безумцы, — скорее мы не можем угнаться за постоянным смещением «норм» этикета. Вступая в общение с незнакомой женщиной, мужчина не может знать, исповедует она либеральный феминизм или является традиционалисткой. Придержав дверь перед феминисткой и проскочив в проход перед традиционалисткой, он в обоих случаях ошибётся. Точно так же мужчина не может сразу определить, является ли женщина сторонницей сексуальной свободы или придерживается строгих правил. Обходительно беседуя с первой и делая откровенное непристойное предложение второй, он опять же будет неправ.