Бич Божий
Шрифт:
– Рексу Валии можно верить? – спросил комит Вит у сиятельного Сара, когда два видных римских сановника остались наконец наедине.
– Можно, – кивнул головой магистр. – Валия умный человек, умеющий договариваться как с врагами, так и с друзьями. Ну а если у тебя возникнут проблемы, высокородный Вит, ты всегда можешь найти поддержку у ректора Орозия. Очень расторопный и преданный империи человек.
Если бы Орозий слышал эту характеристику, данную ему Саром, то наверняка возликовал душою. Впрочем, ректор, неожиданно для себя вновь возвращенный на государственную службу, и без того пребывал в хорошем настроении. Еще полмесяца назад он и помыслить не мог, что власть Рима будет восстановлена в провинции, вверенной его заботам еще Феодосием Великим, за столь короткий срок. Причем восстановлена руками тех самых варваров, которых совсем еще недавно
– Какие милости, Орозий, – отмахнулся от льстеца Сар. – Тут бы голову сохранить.
Про голову магистр обмолвился не для красного словца. Божественный Гонорий легко давал обещания, но столь же легко отказывался от них. И теперь перед Саром стояла очень трудная задача – убедить Гонория в том, что соправителя лучше, чем сиятельный Константин, ему не найти никогда. Скорее всего император, утомленный властью, охотно поверил бы красноречивому магистру, если бы не одно «но». Константин устраивал Гонория в качестве соправителя, но не устраивал его в качестве зятя. Конечно, можно было надеяться, что постаревшая и погрузневшая Галла Плацидия перестанет тревожить воображение божественного брата, однако Сар слишком хорошо знал императора, чтобы питать иллюзии на его счет. Кроме всего прочего, брак Галлы Плацидия и Константина нужен был Римской империи, ибо у Гонория не было детей. А беспорядочный образ жизни императора, предпочитавшего проводить досуг не в спальне жены, а в курятнике, не давал ровным счетом никакой надежды на то, что эти дети когда-нибудь появятся. Следовательно, наследника императору могла родить только его сестра. Либо от законного мужа Константина, либо от любовника. В данном случае это никакой роли не играло. Зато появление наследника существенно упрочило бы как авторитет самого Гонория, так и авторитет империи в глазах варваров. Словом, задача перед Саром стояла непростая, а опереться в ее решении ему было практически не на кого. Ибо окружение Гонория сделает все от них зависящее, чтобы не допустить возвышения Константина, а заодно с ним и Сара. Брак Константина и Галлы Плацидии должен состояться раньше, чем магистр Иовий вернется из Африки. В противном случае Гонорий, опираясь на Иовия, просто отречется от своих слов, оставив несостоявшегося зятя с носом.
Разговаривать на эту тему с Галлой Плацидией было преждевременно. Несчастная женщина, потерявшая в одну ночь мужа и сына, просто неспособна была воспринимать разумные речи магистра Сара. А тут еще епископ Евсевий стал коршуном кружить вокруг сестры императора, склоняя ее к постригу. Ибо, по мнению Евсевия, истинным предназначением для Галлы Плацидии на этой земле является служение Христу.
– Христу можно служить по-разному, – грубо оборвал его речь Сар. – Империи нужен наследник, и родить его, кроме сестры императора, просто некому. К тому же у меня на руках приказ императора – доставить Галлу Плацидию сначала в Арль, а потом в Ровену. И твоя задача, епископ Евсевий, направить ее мысли именно по этому пути.
В монашеское призвание дочери Феодосия Великого Сар не верил. Плацидия была слишком жизнелюбивой женщиной, чтобы найти умиротворение в тихой обители. Эта матрона еще явит миру свой властный и грозный лик. Для Римской империи было бы счастьем, если бы Галла родилась мужчиной.
Рекс Тудор, которого Сар посвятил в свои проблемы, выслушал магистра с большим вниманием.
– Вот уж не думал, что судьба огромной империи зависит от женщины.
– От женщин зависят не только судьба империи, но и судьба всего мира, – усмехнулся Сар. – Советую тебе подумать об этом, высокородный Тудор.
– По-твоему, я должен жениться?
– Да, – кивнул Сар. – На сестре рекса Валии. Этот брак укрепит твое положение среди готов. Ты должен вернуться в Аквитанию, Тудор.
– Зачем?
– Затем, что ты нужен мне именно там. Или ты забыл наш уговор?
– У меня хорошая память, – нахмурился Тудор и тут же спросил: – А что, если Валия и комит Вит не справятся с князем Вереном?
– Тем хуже для них и тем лучше для тебя, рекс.
Сиятельный Константин встретил своего друга магистра Сара, вернувшегося из дальних странствий, с распростертыми объятиями. Заштатный городок Арль загудел от изумления. Шутка сказать, едва ли не впервые за время правления Гонория империя вернула в свое лоно провинцию, захваченную безбожными варварами. Куриалы Асканий и Паладий с таким изумлением смотрели на доблестного магистра, словно он был райской птицей, невзначай осенившей Галлию роскошным крылом. Нестойкие души уже успели объявить Сара колдуном. Ибо возможность того, что обычный человек, имея под рукой всего-то двадцать легионов, сумел разгромить варваров, наводивших ужас на провинции империи, была выше обывательского разумения.
– Я привез тебе невесту, сиятельный Константин.
Сар сделал широкий жест, и расторопный Аэций явил смутившемуся префекту и потрясенным куриалам Галлу Плацидию. Надо сказать, что пережитое горе и трудное путешествие благотворно сказались на внешности сестры божественного Гонория. А Константину в этот момент она и вовсе показалась писаной красавицей. У него даже скулы свело от изумления, и он не сразу нашел слова, чтобы поприветствовать нареченную. Впрочем, префекта выручил куриал Паладий, рассыпавший перед матроной цветы своего красноречия. Почитатель Сенеки был сегодня в ударе, что отметили все, включая Сара.
– Я, право, не знаю, с чего начать магистр, – вздохнул Константин, когда остался с патрикием наедине.
– Начни с письма императора, – подсказал ему проницательный Сар.
– Гонорий намекнул мне, что с этим браком лучше повременить, – сокрушенно развел руками Константин. – И я не могу ослушаться императора.
– Не только можешь, но и должен, – сухо отозвался магистр. – Считай, что это самая важная в твоей жизни битва, префект.
– Битва с кем? – растерялся Константин.
– Ни с кем, а за что, – усмехнулся Сар. – Мы сражаемся за империю. Империи нужен наследник, и Галла Плацидия его родит, угодно это Гонорию или нет. Так думаю я, так думает епископ Амвросий Медиоланский. Он готов обвенчать вас с Галлой Плацидией через две недели.
– Но это же война, Сар! – воскликнул потрясенный префект.
– Нет, это мир, божественный Константин! Мир на долгие годы. Ибо, имея такого правителя, как ты, Рим может не бояться своих врагов.
Сиятельный Константин всегда придерживался хорошего мнения о своей особе, тем не менее грядущее возвышение его пугало. Империя находилась сейчас не в том состоянии, чтобы человек, возглавивший ее, мог себе позволить предаться отдохновению. За несколько месяцев, проведенных в Галлии, Константин успел убедиться на собственном опыте, насколько тяжело бремя власти. Богоуды буйствовали в Америке, франки, давно уже прибравшие к рукам часть Галлии, угрожали империи с севера, вандалы Гусирекса бесчинствовали на юге. Победа, одержанная магистром Саром, значительно облегчила положение империи, но зато сильно осложнила положение самого Константина. Префект Галлии и Испании не хотел ссориться с божественным Гонорием, но и выдержать давление своих сподвижников ему тоже было не под силу.
– Подумай лучше о том, сиятельный Константин, что нас ждет после возвращения из Африки магистра пехоты Иовия, – наседал на префекта Сар. – Ведь тебя устранят просто из осторожности. И меня с тобой заодно. Нельзя быть вечным претендентом. Либо ты император и соправитель Гонория, либо труп.
Как человек далеко не глупый, Константин очень хорошо понимал сложность своего положения, но ему не хватало решимости, чтобы вслух заявить о своих правах. Сару пришлось обратиться за поддержкой к Галле Плацидии. Сестра божественного Гонория уже успела обжиться в Арле, но прежней надменности еще не обрела. А потому договориться с ней Сару оказалось гораздо проще, чем с ее женихом Константином.
– Быть сестрой императора, дорогая матрона, это слишком сомнительный статус в наше смутное время. Божественный Гонорий, не в обиду ему будет сказано, человек непостоянный. Сегодня он осыпает вас милостями, а завтра отворачивается от вас, как от злейшего своего врага.
Галла Плацидия знала все достоинства и недостатки сумасбродного Гонория ничуть не хуже, чем Сар. Имея за спиной такого человека, как рекс Аталав, она могла бросить вызов своему божественному брату. Но Аталав умер, и она осталась в сомнительном положении вдовы готского рекса, люто ненавидимого едва ли не всеми римлянами. Жить с таким грузом на плечах в Вечном Городе весьма затруднительно. А отправляться в монастырь или в изгнание Плацидии не хотелось. Это было видно по ее посвежевшему лицу и по глазам, молодо и призывно смотревших на Сара.