Бикини
Шрифт:
Паром удалялся, пока не исчез за горизонтом. Анна бросила окурок в воду, прижала к себе фотоаппарат и вернулась на улицу. Начинало темнеть. Ей хотелось вернуться домой до заката. И хотя она торопилась, когда до нее доносилась сирена «скорой помощи», Анна останавливалась, отходила к стене или ближайшему дереву, закрывала глаза и затыкала пальцами уши.
Часа через два она добралась до Флэтбуш авеню. Улицу ярко освещали мигающие неоновые огни и свет фар. По обе стороны мостовой по тротуарам двигались шумные толпы людей. Когда на Вудруфф авеню она увидела здание больницы, свернула налево. Пройдя несколько сот метров, почувствовала, что шума здесь почти
И вдруг сообразила, что, уходя утром, не взяла ключ от входных дверей. Постучалась. На пороге появилась Астрид Вайштейнбергер в черном шелковом халате, с длинной сигаретой в зубах и бокалом вина в руке.
— А вот и ты, детка! Экскурсия по городу, да? — спросила она. — Тут тебя уже все ищут. Редактор этот звонил уже, наверное, тысячу раз. И моя подруга Адриана тоже, — говорила она, не вынимая сигареты изо рта. — А примерно час тому назад приходил один небритый еврей. Назвался Натаном. Очень странный. Расспрашивал о тебе. Принес какой-то документ с твоей фотографией. Водительские права, что ли? Якобы нашел утром в кустах. Кто в наше время роется в кустах?! Наверное, это извращенец. Будь с ним осторожна! Очень странный — и почти слепой. Держись от него подальше...
Анна пошарила в карманах пальто. Паспорт, который ей вернул в самолете Стэнли! Должно быть, он выпал, когда тот человек толкнул ее на улице.
— Он оставил документ? — спросила она испуганно.
— Нет, не захотел. Очень недоверчивый. Сказал, придет завтра. Ты мне расскажешь об этих кустах, малышка?
— Как-нибудь в другой раз, госпожа Вайштейнбергер. Сегодня я очень устала. В другой раз...
— Как угодно, фрейлейн, — злобно ответила та по-немецки.
Анна поспешно поднялась вверх по лестнице. Вошла в комнату, сбросила пальто, легла на кровать и мгновенно заснула.
Нью-Йорк, Бруклин, утро, понедельник, 12 марта 1945 года
Около восьми утра Анна уже стояла у окна, прикуривая одну сигарету от другой, и высматривала Стэнли. Она хотела быть совершенно готова к моменту, когда он за ней приедет. Ей нужно было выглядеть исключительно. Она вывалила на пол содержимое чемодана и то и дело подходила в ванной к зеркалу. Единственное, что соответствовало исключительности этого дня, было ее платье. То, которое было на ней в «склепе» в последний день. Но зато ни комбинации, ни белья, ни белой сумочки, ни туфель у нее не было. У нее не было ничего! Поэтому, когда Стэнли наконец посигналил около десяти часов у ее дома, она сидела в этом платье на кровати и курила очередную сигарету, чувствуя себя почти голой и изо всех сил стараясь не расплакаться. Стэнли быстро вошел в комнату, и она в ужасе вскочила.
— Стэнли, извини! Мне так хотелось сегодня хорошо выглядеть! Это такой особенный день, твой и мой, но у меня нет ничего... подходящего. Только это платье.
Он минуту смотрел на нее, потом медленно подошел и сказал:
— Помнишь, в Кенигсдорфе ты подошла ко мне со стаканом чая? Помнишь? Я тогда прижался головой к твоему животу. Ты даже не представляешь, насколько ты сексуальна. А теперь обуйся и накинь пальто. Мы подыщем тебе что-нибудь в городе. Иначе Мэтью... Я еще не рассказывал тебе про Мэтью? Ладно, расскажу в другой раз. Впрочем, ты познакомишься с ним сегодня.
По пути, в машине, он «объяснял» ей город. Не рассказывал, а именно объяснял. Где находятся нужные ей станции метро, где дорого, а где дешево, какие музеи стоит посмотреть, чем Бруклин отличается от Манхэттена, а Бронкс от Гарлема. Она сидела, вглядываясь в мелькающие за окном виды, и почти не слушала его. На Манхэттенском мосту они попали в ужасную пробку. Анна еще никогда не видела столько автомобилей в одном месте. Берлин, где она была на экскурсии еще в школьные времена, по сравнению с Нью-Йорком казался маленькой деревней.
Они остановились напротив огромных витрин магазина на Пятой авеню. Анна уже слышала название этой улицы. Продавщица подбежала к ним, как только они вошли.
— Нам нужно приобрести для этой молодой дамы, — Стэнли кивнул в сторону Анны, — соответствующие... ну, соответствующее... Анна, что нам нужно? Объясни продавцу, пожалуйста.
Она забыла, как будет по-английски «комбинация». Попыталась объяснить, но безрезультатно. Тогда, убедившись, что все ее усилия напрасны, на глазах у изумленной продавщицы просто сняла пальто. Стояла перед ней без лифчика, без трусов, в почти прозрачном платье и мужских ботинках. Продавщица потеряла дар речи. Стэнли хмыкнул, закурил и, поспешно отойдя, уселся на кожаный диван у входа.
— Мне нужно что-то под это платье, — обратилась она к продавщице, молитвенно сложив руки.
Девушка окинула взглядом магазин, схватила странную покупательницу за руку и потащила по направлению к зеркальной стене.
Из магазина Анна вышла в светлой бело-кремовой комбинации, нейлоновых чулках со швом, белом кружевном лифчике и трусиках. Туфли фисташкового цвета, в тон узору на платье, были на невысокой черной платформе. Сумочек в этом магазине не оказалось. К счастью. Потому что Анна боялась, что на чеке от Адрианы не хватит денег, чтобы все оплатить. Но ей не пришлось предъявлять этот чек: Стэнли оставил в кассе свою визитную карточку и попросил, чтобы счет прислали на адрес редакции. Как только они вышли из магазина, Анна бросилась ему на шею и воскликнула:
— Стэнли, ты не сказал, нравлюсь ли я тебе теперь! Скажи, что нравлюсь!
В машине она молчала. Нервно кусала губы и беспрестанно поправляла прическу. Они ехали в его «редакцию». Обратного пути не было. И хотя Анна с нетерпением ждала этого момента, она боялась его, как школьница, отправляющаяся на выпускной экзамен. Редакция «Нью-Йорк таймс»! Через минуту она там будет. И останется, чтобы делать снимки! Она даже ущипнула себя. Больно. Значит, не сон...
Они несколько раз проехали по Таймс-сквер, виляя между автомобилями и пропуская переходивших улицу людей: Стэнли не мог найти место для парковки и очень злился. В конце концов от небоскреба отъехал грузовик, и они припарковались. Вышли из автомобиля. «Нью-Йорк таймс билдинг», — прочла Анна надпись на огромной вывеске над вращающимися дверьми. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не убежать. Она крепко сжала руку Стэнли. Он почувствовал ее напряжение и страх, и в лифте, когда они поднимались наверх, шептал ей на ухо, не обращая внимания на стоявших рядом людей:
— Анна, там тебя ждут, все будет хорошо, очень хорошо, вот увидишь...
Выйдя из лифта, они по короткому коридору подошли к стеклянной двери. Стэнли нажал на кнопку звонка. Анна шагнула назад и встала за его спиной. Из динамика раздался женский голос:
— «Нью-Йорк таймс», чем могу служить?
— Моя фамилия Бредфорд, Стэнли Бредфорд.
— Стэнли?! Стэнли!!! — раздался громкий вопль.
Через мгновение с той стороны двери появилась толстая женщина в черном парике. Она широко распахнула дверь и они вошли.