Билет на ковер-вертолет
Шрифт:
— Хорошо, попробую живо разобраться с делами, — почти по-человечески ответил Олег.
Я обрадовалась и сказала:
— Я тебя люблю.
— Угу.
— Я тебя люблю.
— Угу.
— Я тебя люблю. А ты меня?
— Ага.
— Что значит «ага»?
— Да.
— Олег!!!
— Извини, опаздываю.
— Нет, ответь, ты любишь меня?
— Точно.
— Что «точно»? Неужели трудно сказать жене: «Милая, я тебя обожаю, ты самая лучшая»?
— О гос-споди… — прошипел Куприн. — Между прочим, я нахожусь на работе. Нельзя же
— Значит, сидя на службе, обозвать супругу дурой можно, а произнести вслух слова любви никак? — возмутилась я. — Мне не хватает твоего внимания!
— Все! — рявкнул Олег. — Пока. Устроюсь в гостинице — звякну.
Из мобильного полетели прерывистые гудки. Внезапно мне стало так обидно, что и не передать словами. Из глаз полились слезы. Я снова побежала в ванную, опять старательно умылась, увидела, что «кофейность» кожи не пропала, и решительно набрала номер сотового Куприна.
«Абонент находится вне зоны действия сети, попробуйте позвонить позднее», — сообщил вежливо-механический голос.
Я повторила попытку. Может, мой майор еще не покинул служебный кабинет?
— Кротов слушает! — рявкнуло в ухе.
— Ой, Витя, привет.
— Это кто?
— Вилка.
— А! Здорово!
— Олег на месте?
— Не, они с Анастасией в Питер укатили.
— С кем?
— С Волковой.
— Это кто такая? — удивилась я.
— Новенькая, — охотно пояснил Витька. — Только неделю работает, она из Новосибирска переехала.
— Спасибо, — дрожащим голосом ответила я и швырнула телефон на пол.
Теперь понятно, отчего Олег не пожелал сказать жене ласковых слов и по какой причине он столь радостно обозвал супругу дурой. Рядом с ним, наверняка глупо хихикая, стояла новенькая сотрудница!
В голове начали ворочаться совсем тяжелые мысли. Конечно, служебная инструкция категорически запрещает сотруднику МВД сообщать жене о своих делах, но Олег, как, впрочем, и другие женатые мужчины, сплошь и рядом нарушает предписание. И правда, кто еще сумеет дать хороший совет, кроме второй половины? Поэтому я частенько оказываюсь в курсе проблем Куприна и знаю обо всех передвижениях в его отделе. Слышала, естественно, о вакансии, муж жаловался на трудности с поисками знающего специалиста. Но о том, что тот в конце концов нашелся, Олег отчего-то промолчал.
Значит, новенькая, из Новосибирска… Раз новенькая, то молоденькая девушка. Новосибирск у нас в Сибири, следовательно, эта Настя — высокая блондинка с большой грудью, за Уральскими горами все такие. И она не замужем, иначе не согласилась бы на переезд. Карьеристка! Не успела прибыть в Москву и уже пытается охмурить начальника!
У меня зашумело в ушах. Сейчас еще светло, а все поезда на Питер уезжают в районе полуночи. Куда же отправился Куприн с сочной красоткой? Отчего он отключил мобильный? И он еще смеет упрекать жену в глупой ревности!
Кстати, а вещи? Он что, поедет налегке? Не прихватит даже рубашку на смену? Или эта Настя уже собралась ухаживать за МОИМ мужем по полной программе — станет стирать и гладить шмотки шефа?
Из прихожей внезапно исчез воздух. Мне стало холодно, потом жарко, следом снова пришел озноб. Уж и не знаю, сколько времени я тряслась в лихорадке, из неприятного состояния меня вывел требовательный звонок в дверь.
Ноги побежали к ней. Ага, это Олег — он снова забыл дома ключи, а сейчас заехал за сумкой с вещами. Настя небось сидит в кафе неподалеку. Ну, Куприн, погоди!
Глава 4
Навесив на лицо гримасу, отдаленно напоминающую улыбку, я распахнула дверь и тут же испытала горькое разочарование. На лестничной клетке, прижав кулаки к груди, стояла Ирина Галкина.
— Если вы пришли, чтобы потребовать с меня деньги за якобы испорченные туфли вашей нахалки дочери, то зря старались! — рявкнула я. — Убирайтесь вон!
Ирина вздрогнула, потом, словно подкошенная, рухнула на колени, вытянула вперед руки и странным сдавленным голосом зашептала:
— Помогите, пожалуйста, помогите, пожалуйста, помогите, пожалуйста…
Я оторопела. А Галкина внезапно принялась биться лбом о кафельные плитки пола, продолжая мерно и почему-то спокойно повторять:
— Помогите, помогите, помогите, помогите…
Забыв про наглую Аню, я кинулась к Ирине и попыталась поднять ее.
— Что случилось?
— Аня… Аня… Аня… умерла… Аня… Аня…
У меня задрожали ноги.
— Что случилось с вашей дочерью?
Ирина вздрогнула и замерла в полупоклоне. Потом она, не стукнувшись в очередной раз головой о пол, выпрямилась и ответила:
— Ей очень плохо.
— Надо немедленно звонить в «Скорую»! — засуетилась я. — А ну, побежали скорей к вам домой! Разве можно оставлять девушку одну в такой момент? Ирина! Очнитесь!
Галкина села, привалившись к стене.
— Помогите!
Я ухватила ее за плечи.
— А ну, соберитесь с силами, и пошли. Нечего раскисать, сейчас медицина шагнула далеко вперед. Надо лишь вовремя вызвать врача. Эй, шевелитесь!
Но Галкина сидела, уставившись в одну точку.
— Дверь в квартиру заперта? — рявкнула я. — Если да, то где ключи? Сама вызову медиков.
Очень хорошо знаю, что человечество делится на две категории. Одни люди в момент опасности или стрессовой ситуации полностью теряют над собой контроль. Они впадают в панику, кричат, мечутся или каменеют от ужаса. Но есть другие личности, тоже не лишенные чувства страха, но они, став участниками опасных событий, концентрируются и не теряют головы. Половая принадлежность и возраст тут не играют роли. Я видела одну хрупкую девочку, которая, оказавшись почти в эпицентре взрыва, ухитрилась вынести на своих руках совершенно лишившихся разума родителей. Причем вынести в буквальном смысле этого слова: подросток просто поднял вопящих от ужаса маму с папой и выволок из горящего поезда на улицу. Кстати говоря, действовал ребенок совершенно осознанно. Мне эта школьница потом объяснила: