Билет в никуда

Рогожин Михаил Владимирович

На город обрушился внезапный дождь, пригнавший с собой слишком ранние сумерки. Некрасивые официантки с волосатыми ногами зажгли на столиках свечи. Старинное помещение с деревянными балками, аляповато украшенное вышитыми сомбреро и цветастыми шалями, преобразилось. Таинственные тени принялись бродить по чисто выбеленному потолку. Случайное пристанище для случайных людей дарило мимолетный уют. Александру показалось, что в Люксембурге нет жителей. Все люди напоминали путешественников, ненадолго забравшихся сюда поглазеть на одно из чудес света. Даже поданный счет подтверждал это. Цена была указана отдельно в франках, марках, долларах и в местной валюте. Плати, чем хочешь, все принимается. Выпив

залпом «Текилу» и закусив куском слоеного теста, на котором был подан салат, Александр предался невеселым размышлениям. Люксембург, как ни странно, очень годился для убийства. При том что на его улицах повсюду улыбались безмятежными улыбками туристы и местные обыватели, атмосфера средневековой таинственности, мрачности принесенных обетов, запретных страстей витала в темных арках домов, в узких переулках и наглухо закрытых окнах. Этот город подходил Курганову под настроение. После неудавшегося самоубийства Александр махнул на себя рукой. Он понял, что смерть тоже не всякому дается, а коль не судьба умереть, то и теряется смысл беречь себя. Возможно, Господь смертью не карает, а награждает. Поэтому недостойные, как правило, живут дольше…

О Викторе Иратове Курганов продолжал думать в прошедшем времени. Признание Манукалова являлось обычным доносом, и было отвратительно вспоминать все это. Поэтому решил для себя – если Виктор и впрямь продался «комитету», то участь его решена, а если Манукалов наврал, то должны быть предъявлены неопровержимые доказательства. Никакого волнения от предстоящей встречи с бывшим другом Александр не испытывал, потому что привык скорбеть о нем как о безвинно убиенном. Ему предстояло увидеть совершенно другого человека, с которым не связывало в нынешней жизни ничего. Обиды не возникало. Каждый получает по заслугам. Разве мог себе представить студент иняза Александр Курганов, что большую часть жизни проведет в зоне, а потом станет профессиональным убийцей? Разве, сидя на бетонном полу карцера, зек Курган способен был мечтать о богатстве, независимости, возможности колесить по миру? Не мог. А ведь если разобраться, он, Курганов, сделал быструю, фантастическую карьеру. Через некоторое время отмытые деньги, взятые в «Лионском кредите», лягут на его личный счет в швейцарском банке, и всю оставшуюся жизнь не придется брать в руки даже нож, чтобы отрезать ломоть хлеба. А что Виктор? В отличие от Александра он уже свое прожил. Завтрашнего дня для него не существует. Так кто выиграл? Оба проиграли. Только Курганов прошлое, а Иратов будущее. Тогда какой же смысл в удачно организованном побеге? Выторговать десять лет сразу вместо сорока потом?

Александр подозвал официантку и заказал еще одну порцию мерзкой водки. Со стороны стойки ненавязчиво доносилась грустная мексиканская мелодия. Ресторанчик заполнялся возбужденно-мокрыми людьми, стряхивавшими на пол дождинки с зонтов. Официантка принесла «Текилу» и предложила Александру подняться на второй этаж в ресторан. Но тот, взглянув на часы, отказался. Оставалось совсем немного времени до встречи с человеком Манукалова. Тот ведь наверняка уверен, что Александр прибыл в Люксембург выполнять задание родины.

Дождь прекратился. Салат был съеден. «Текила» напоминала о себе неприятной отрыжкой, как будто он нажевался кактуса в натуральном виде. Окинув взглядом уютный ресторанчик, Александр вышел на мокрую, нахохлившуюся зонтиками площадь Армий и зашагал по улице Капуцинов к фонтану, в котором бронзовые музыканты продолжали извергать струи воды из труб, барабанов, ушей и прочих органов.

Сбивающиеся в стайки любопытные японцы разглядывали его со всех сторон и бесконечно фотографировали друг друга. К Александру подошел молодой блондин в джинсовом костюме, с рюкзачком за спиной. Протянул

руку:

– Здравствуйте, Саша. Вас узнать нетрудно. Не обижайтесь, но печать совка четко обозначена на вашей физиономии.

– Естественно, – согласился Курганов. И, повнимательнее разглядев блондина, в свою очередь, заметил:

– А вы в Европе недавно?

– Почему?

– Потому, что обращаетесь по-русски. Блондин виновато улыбнулся.

– Ваша правда. Я тоже Александр. Короче – Алекс.

– Тогда отойдем подальше, чтобы не попадать в их объективы, – Курганов кивнул в сторону японцев.

Они сели под зонтик ресторана «Кафе де Пари» и заказали пиво. Блондин положил на стол элегантное портмоне.

– Здесь адрес и деньги. А куда вы спрячете сувенир?

– В карман положу, – буркнул Александр. Его начинало раздражать, что этот сопляк разыгрывает перед ним бывалого диверсанта.

– В Люксембурге не принято носить оружие, – на полном серьезе предупредил тот.

– Слушай, Алекс, я с тобой встретился не для инструктажа.

Давай пистолет и проваливай отсюда. Нечего нам вдвоем светиться.

Алекс встал, достал из рюкзачка круглую жестяную коробку для печенья, поставил ее перед Кургановым.

– Так сказать, к кофе, – и, не прощаясь ушел, лавируя между столиками.

Александр сорвал клейкую ленту и открыл коробку. В коробке действительно первым слоем лежало печенье. Ничего не оставалось, как выпить с ним принесенный официантом кофе. Потом, украдкой оглядевшись, Курганов пошарил пальцами в коробке и, определив ручку пистолета, быстрым движением переложил его во внутренний карман пиджака. Народа за столиками почти не было, да и накрапывавший дождь не способствовал глазению по сторонам. Допив кофе, Курганов вынул из портмоне листок с адресом и внимательно изучил пояснение, как добраться до дома Отто Виктора, расположенного в пригороде Ремиха, небольшого городка на Мозеле.

Некоторое время пришлось потратить, чтобы найти такси. Не указывая конкретного адрес, Александр попросил отвезти его в Ремих. Вся дорога заняла минут сорок. Они проехали американское мемориальное кладбище и по довольно узкому шоссе направились к границе с Германией.

В Ремихе вовсю светило омытое дождем солнце и толпы нарядно одетых людей прогуливались по набережной под звуки духового оркестра. Здесь Курганов решил задержаться до позднего вечера.

Инесса целый день провалялась в постели. Она наслаждалась ласками ненасытного, соскучившегося по ней Виктора, который, как ребенок, радовался ее приезду. Долго водил по дому, с гордостью показывая убранство. Если верить Виктору, то все здесь создавалось для нее.

– Неужели ты был уверен, что мы будем вместе? – спросила она, любуясь будуаром, выполненным в венском стиле, с низкой, обитой голубым шелком мебелью на гнутых ножках.

– Ты здесь хозяйка. Нравится?

– О, да, – улыбнулась Инесса его отражению в старинном, на полстены зеркале. – Ты сумел создать рай. Ужасно заманчиво жить среди дразнящей глаз роскоши. Я предчувствовала, что попаду в дом, созданный тобой для любви. Поэтому столько лет не решалась переступать этот порог.

– Значит, теперь ты со мной? – воскликнул Виктор и подхватил ее на руки.

Инесса гладила его седую шевелюру, ощущала надежность держащих ее рук и была почти счастлива. Оставалось только завладеть деньгами фонда «Острова России» и уж после этого навсегда забыть о Манукалове, московских подругах, бандитах и пошлых любовниках типа Али. Было настолько хорошо с Виктором, что она не решилась выяснять правду о его сотрудничестве с КГБ. Старалась выбросить из головы, так же как приучила себя не вспоминать о гнусностях, совершенных Манукаловым.

– Ты слишком сосредоточена на делах, – укорил Виктор.