Билет в никуда
Шрифт:
– Будет сделано, шеф. Какие еще указания?
– Идите к черту и срочно свяжитесь со мной, когда ее найдете. – Он положил трубку и, соскочив со стола, задумчиво прошелся по комнате. Активность Инессы начинала пугать. Вчера у него был разговор со Столетовым, тот не постеснялся по телефону намекнуть на какие-то темные делишки, числящиеся за ней. Сегодня Манукалов собирался к нему заехать и переговорить. Хотя Столетов и работал в администрации президента и состоял в числе избранных, бракоразводный процесс, который он затеял, не давал ему права на
Манукалов тут же набрал телефон Столетова.
– Геннадий Владимирович? Это Манукалов. С утра пораньше на работе?
– Кто-то же должен в этой стране работать? – пробурчал Столетов и, обращаясь к кому-то, крикнул: – Не уходи, не уходи… – Потом снова обратился к Манукалову: – Слушаю тебя.
– Я по поводу нашей встречи. Она не отменяется?
– Ты вот что, на службе не надо нам с тобой время друг у друга отнимать, а вечерком давай прямиком ко мне на дачу, в Севидово. Договорились?
– Все понял, – подтвердил Манукалов.
– Ну, будь здоров.
Больше Александр Сергеевич не имел права задерживаться и быстрым шагом направился к выходу.
Пока ехал на Лубянку, пришло новое сообщение от агента, который подтверждал, что в списках пассажиров числится интересующий Манукалова объект. Это вконец испортило ему настроение. «Значит, встречалась с Виктором», – понял Александр Сергеевич. Он знал, что когда-нибудь это должно было произойти. Слишком долго ей удавалось его обманывать. А может, Манукалов специально не усиливал слежку, чтобы не напороться на подобную информацию?
Он знал о Викторе Иратове все. Под давлением Инессы устроил ему побег из зоны, сделал секретным агентом КГБ, внедрил в деловые круги Запада. Сколько сил и энергии пришлось потратить, чтобы убедить самого Цвигуна в целесообразности своих действий. Рисковал собственной карьерой. И все – ради Инессы. Разве после всего сделанного он не заслуживает любви или хотя бы уважения с ее стороны? А Виктор? Четырнадцать лет назад поклялся перед отправкой во Франкфурт-на-Майне, что с Инессой отношения прекращены навсегда! И что? Нарушил данное слово!
Александр Сергеевич сжал руки так, что хрустнули пальцы. Оставалось проверить, где сейчас находится Виктор, и если подтвердится, что в Люксембурге, то придется с ним заканчивать. Убрать его было несложно. Но следовало действовать на свой страх и риск, потому что «наверху» согласие на устранение ни за что не дадут. Виктор превратился в очень ценного агента. У него появились связи и знакомства в банковских кругах. Поэтому для многих хозяев высоких кабинетов он стал чуть ли не закадычным другом. Возможно, именно поэтому и решился нарушить слово. Надеется, что теперь Манукалов его не достанет.
Александр Сергеевич вытащил заветную пачку «Космоса», лежавшую в столе лет десять, и закурил. Как бы ни было заинтересовано в Викторе руководство ФСБ, он для себя его судьбу решил. Оставалось подобрать исполнителей. Искать из числа сотрудников было слишком опасно. Нити сразу потянутся к
Весь день дела валились из рук. Александр Сергеевич курил сигарету за сигаретой и лихорадочно думал о мести. Оказалось, в настоящее время думать об этом приятнее, чем о любви к Инессе.
Из Франции поступали неутешительные сообщения. Инесса ночным рейсом вылетела из Люксембурга в Ниццу, а оттуда на такси – в Монте-Карло. В течение всего дня не выходила из своего номера в «Эрмитаже».
Конец рабочего дня Манукалов воспринял как освобождение от пытки и, заказав машину, помчался в Севидово к Столетову.
Грузный, обрюзгший хозяин бывшей цековской дачи гулял по асфальтовым дорожкам с черным ризеншнауцером по кличке Берг. Он без особого радушия встретил Манукалова и провел его на веранду, где был накрыт ужин, состоявший из бутылки армянского коньяка, жареной картошки, салата и холодного мяса.
– Садись, закусим чем Бог послал. Я ведь теперь без жены, холостяк, стало быть. – И он, указав на плетеное кресло, разлил коньяк по стаканам.
Манукалов строго воздерживался от употребления спиртного. Но после пачки сигарет было поздно заботиться о здоровье, которому посвящал так много времени.
Выпили без тоста и молча принялись закусывать.
– Да, вот она, жизнь… – проворчал Столетов. – Знал ли кто, когда тебя брал на работу, что ты станешь генералом, а я – отставным полковником.
– Ну уж в некоторых случаях отставной полковник – поважнее генералов.
– Пока Сам на месте, не пропаду. Но ничто не вечно под луной. Слышал про мои семейные дела?
– Слышал, что женитесь… – уклончиво ответил Манукалов.
– Женюсь! Для этого развестись надобно. А Василиса Георгиевна что-то крутит, и, как догадываюсь, не без помощи твоей супруги. Ты в курсе об их дамском клубе?
– Каком клубе? – насторожился Манукалов, поскольку никакой информации об этом до него не доходило.
– Как каком? Салон такой открыли.
– Ах, этот. Так их сейчас в Москве на каждом углу полно.
Геннадий Владимирович налил по второму разу и, не дожидаясь Манукалова, выпил. Поморщился, закусил салатом и, укоризненно качая головой, продолжил:
– Зря ты, между прочим, игнорируешь места, куда наведывается твоя супруга. Так вот, полюбуйся… – Он достал из кармана велюровой куртки бумажку, развернул ее и принялся читать: – Постоянно в этом клубе бывают следующие дамочки: Алла Константиновна Суховей, Василиса Георгиевна Столетова, жена генерал-полковника Супруна, Стелла Яковлевна, раньше, правда, я ее знавал Сталиной, а также недавно заглядывала жена одного из наших европейских послов, ну, и еще там есть несколько занятных фамилий. Вот так-то, господин хороший.