Билет в страну дождей
Шрифт:
Интересно, а вот это искусство владения полотенцем, тоже лежало в залитом Игореттой? Или?
"Так, фарш готов, начинаем формовать!" - Руки привычно взяли мерную ложку и начали укладывать фарш на листы фольги. Вот, положа руку, на нежно мной любимые части тела, моторика у повара - просто фантастика! А мышечная память -нечто запредельное! Я, человек, по жизни, несколько медлительный, да, я люблю готовить, и, когда друзья собирались у меня, или с моим участием - всегда готовил. Помню, в один год, мои други припали на блины. Я их за три месяца почти десять тысяч напек. С тех пор же и не ем. Но с этой "заливкой", я начал понимать смысл фразы: "Никто
Пока любовался собственными руками, успел закатать в фольгу весь фарш. Пыхнула паром мантоварка, принимая в свое клокочущее нутро, блестящие шары, которым, через 45 минут, суждено стать паровыми котлетами в собственном соку.
– Горячее в деле, займемся салатом!
– Строго глядя на кота, продемонстрировал ему зажатый в щепотке, кусочек мяса.
– Фэодор, сурок!
Кот уселся на задние лапы, поджав к груди передние и потянулся за мясом, сразу становясь больше длинным, чем толстым.
– Опять животину мучаешь!
– Стэлла Мак-Кинли, бывшая хозяйка Фэодора, "богиня войны", то бишь оператор артвооружения, второй пилот, и просто замечательная женщина.
– Ты ж его так до ожирения доведешь!
И моя головная боль. Стэлла - диетолог. Вешалка... Не она - вешалка. Мне - вешалка.
"Нет, пора прекратить эту моду, вваливаться на кухню, без приглашения. И жрать, поодиночке - тем более. Ишь, расповадились!"
– Что сегодня на ужин?
– Стэлла, сдвинув кота, устроилась на кресле.
– Паровые котлеты, картофель, запеченный со специями, пара салатов. Думаю, для легкого ужина хватит.
– Салатов? А ты успеешь?
– Фи, нашинковать капусту, морковку, кукурузу из консервы, майонез, крабовые палочки, все смешать и разделить. Делов-то, с такими машинками. О, вовремя идея пришла - надо капусты насолить!
– Я метнулся к ближайшему блокнотику, прибитому к стене.
Таких блокнотиков, вредный доктор, напихал на гвоздики и магнитики, на все видные места кухни. А сделал он это, когда я, в порыве откровенности, проболтался, что пролюбил, свежекупленный планшет. Вот, как напоминание и для тренировки памяти и появились блокнотики. Правда, карандашики, к ним, у меня валяются где попало... Но! Я их всегда нахожу!
– Стэлла, а на вахте сегодня кто?
– Пора б уже выучить, стыдно!
– Ага, значит, Тимур и Алекс! Надо будет им творог и соки отнести. Да.
– Вот совсем ты не обязан им, на вахту, таскать еду!
– Возмутилась Стэлла.
– Капитан опять ругаться будет!
– А, точно, капитану - йогурт и свежей сдобы! Спасибо!
Стэлла закатила глаза.
– Уже всю команду, на еду подсадил. Вот, не было печали, завели себе повара!
– Кока.
– автоматически поправил я.
Стэлла резко двинула рукой, вызвав недовольный мяв Фэодора.
– Даже кота! А вдруг - ЧП?
– Фэодор, шухер!
– Автоматически вырвалось у меня. Стэлла вскрикнула. Кот, царапнув её когтями, черно-белой ракетой стартовал к своему укрытию.
– Офигеть...
– Вырвалось у Стэллы, подслушанное у меня, восклицание.
– Спасение корабельной собственности - прямая обязанность команды! Фэодор, отбой!
Несчастная морда кота, всем своим видом, демонстрировала, Что именно он думает, о чокнутых людях.
Подкинув ему еще кусочек мяса - тренировка это наше всё- занялся капустой.
Скажу честно, такая работа, монотонная и размеренная, меня успокаивает. А с вложенными знаниями, так вообще становится чем то вроде религиозного таинства.
Конечно, можно было отправить вилок капусты в аппарат и, через пару минут, получить красиво нарезанную соломку. Но, салат из такой капусты получался не вкусным. Сколько ты его не сдабривай и не украшай, а с ручным -не сравнится. Это весь экипаж заметил. Даже Фэодор, получая свою порцию из моих рук, бегает веселее и мурчит громче, чем после аппаратного корма.
Стэлла поворчала еще пару минут, но, видя, что я "ушел" и не реагирую на ее слова, махнула рукой и скрылась за дверью.
Экипаж "Сигона" летает вместе больше 15 лет. Корабль они получили прямо с верфи, уже дважды проходила модернизация. Сам "Сигон", серебристая птица, почти трех сотен метров в длину, с восемью, вынесенными на пилонах, двигателями. как у нашего незабвенного "Ильи Муромца" - по четыре на каждом крыле. Это я, такой простой, думал, что, то что я видел на космодроме - и есть весь корабль. Дудки. Все корабли Земли - модульные, как кубики "лего". Причем на планету опускается лишь малая часть, оборудованная лёгким двигателем, для взлёта - посадки. Основной корпус на планету попадает только в виде оплавившихся кусков. И то - если топливо раньше не сдетонирует.
У "Сигона" на посадку идет носовая часть, с каютами экипажа, камбузом и прочими "помещениями непосредственного нахождения команды". Видел я, как выглядит со стороны, стыковка носа с корпусом. Как ТУ-144. Нос вниз, сцепка и вот, полностью собранная птичка, готовая за одну заправку, пролететь 800 светолет. Если, конечно, дополнительных баков не навешивать. Тогда на 1200 - 1400! А еще "Сигон" быстрый. Быстрее него только военные курьеры, "двигатели с тушкой пилота" или сокращенно ДТП. "Сигон" делает прыжок в 50 светолет, за 20 дней. На форсаже - 18. ДТП за 13 дней. Ничего не поделаешь, "Сигон" - дальний разведывательный рейдер, быстрый, маневренный, хорошо защищённый и очень зубастый. Только турелей ближней обороны у него - 120 штук, а главный калибр, счетверённая, двухметровая, разгонная курсовая пушка, плюющаяся как простыми болванками, так и снарядами, начиненными антиматерией. Боекомплект невелик - 40 выстрелов. Ну и вспомогательное, энергетическое орудие - тоже есть. За 15 лет "Сигон" из всего этого добра стрелял целых восемь раз. Шесть из них - на больших учениях. Два оставшихся раза - остаются тайной за десятком подписок, о которых экипаж не вспоминает. Или вспоминает, тщательно спрятавшись от меня.
Пока я прокручивал в голове, все, что узнал о "Сигоне", салаты были готовы. Целых два - капустный и с "крабовыми палочками". Только вместо палочек - красная рыба. На флоте не очень - то жалуют суррогаты и подделки. Приходиться выкручиваться. Частенько, от таких замен, салат приобретает совершенно новый вкус.
– Данн, сегодня кормить чем будешь?
– На камбузе появился доктор Петрович. Петрович - это не отчество, это - фамилия, с ударением на первом слоге. И только для своих. Как то так получилось, что на моем камбузе, весь экипаж, чувствовал себя, несколько, вольготно. И за это чувство свободы, все старички, не сговариваясь, разрешили мне называть их так, как они называют себя между собой. Но, это только на камбузе. Да я и не против.