Билет в страну дождей
Шрифт:
Старик смахнул слезу, застенчиво шмыгнул носом, достал из конверта цветное фото и протянул его Стане.
– Вот, это фото сделали через два дня, у машины моего отца.
Стана, а через её плечи и её напарники рассматривали фото. Групповое фото, крепких парней с голубыми беретами на головах, на фоне пропылённой машины, с жёлтой шапочкой такси. Пятнадцать военных, двое штатских и пацан лет двенадцати.
– Когда я высаживал его у порта, он сказал мне ту же фразу - "Доброй охоты!", а я ответил ему "Чистого неба!" и он мне кивнул.
– Но как?!
– Недоуменно оторвал взгляд от
– Посмотрите внимательнее. Третий слева.
– Попросил таксист, доставая из конверта, еще один свёрток.
– Вы спрашивали, рассмотрел ли я его. Рассмотрел. Это он. А это - старик развернул сверток, - его подарок.
На столе Станы оказался маленький кусочек чистого неба - берет "Войск дяди Васи".
– Вы, помните его имя?
– В горле у Станы словно застрял ком сухой глины.
Расчувствовавшийся таксист, благоговейно взял берет, вывернул на изнанку и показал подшитую белую ткань, с надписью "Дэвид Терновский, 1 (0)+ 1Б3ГДВДВ"
– На обороте фото они все расписались.
– руки таксиста дрожали.
– Можно, мы оставим эти вещи, на несколько дней?
– Спросила Стана, пожирая взглядом человека на фото.
– Я сама Вам привезу их.
– Конечно - конечно!
– Мужчина встал со стула.
– Вы простите, что сразу не рассказал. Я ведь сперва и сам не поверил. Но, вот, свиделись еще раз...
Застегнув пальто, мужчина направился в сторону лифта.
– До свидания!
– Пискнул ему в след Патрик.
Мигель, изучая фото, через плечо своего капитана, внезапно присвистнул.
– Не знаю тот ли это человек на фото, а вот гражданских, мы все знаем точно! Это...
– Своим глазам не верю! В нашем участке Сам Марко Катторич!
– Возле стола Кейт появилась "Волчица", в мокром плаще и с блестящими глазами.
– Да, а на фото его отец Илий и старший брат Тано.
– добавил Мигель, забирая фото из рук Станы и протягивая его своему полковнику.
– Семья Самых Великих Сказочников Европы!..."
" ...
– Толи, ты помнишь свою маму?
– Игоретта Павловна, впервые за десять лет заговорила с внуком.
– Бабуль, ты ж сама знаешь, они с отцом пропали, когда мне было 3 года. Какое тут помнить...
– Толи сидел напротив своей родной бабушки и, впервые, не чувствовал себя напроказившим малышом.
Игоретта подошла к бару, достала оттуда бутылку с прозрачным содержимым, две стопки и кожаную книжку, прихваченную красной бухгалтерской резинкой.
– Садись, внучёк. Помянем. Да поговорим. Давно надо было.
– Спасибо, бабуль.
Игоретта поставила стопки на журнальный столик, разлила по стопкам водку и сунула одну в руки внука.
– Пусть земля им будет пухом!
– А небо - домом.
Водка огненной рекой скользнула по пищеводу и рухнула в желудок.
– А у тебя все так и осталось, как и тогда.
– Толи осмотрелся по сторонам.
Те же ковры, та же мебель. И даже в баре - всё те же напитки. Вот только вместо картин, на стенах, висят фото. Много снимков. И почти на каждом, Толи с удивлением находил себя. Устроившись в знакомом с детства кресле, втянув его запах, Толи зашмыгал носом.
– Ну, давай, за мир в семье.
– Предложила Игоретта.
Стопки с тихим звоном встретились над столом.
– Любила твоя мама прозрачненькую.
– Задумчиво протянула Игоретта Павловна, поигрывая стопкой.
– Любила и понимала. И делала сама. И хорошо делала.
– Ну что, ты, бабуль, в самом деле...
– Растерялся Толи.
– Помолчи, внучёк. Не простая у тебя мама была. Твой папа, мой сын, встретил ее на берегу нашей реки. Что уж там между ними было - не скажу. А вот поженились они на следующий день. Ох, как же я её ненавидела!
– Игоретта судорожно сжала стопку, словно пытаясь раздавить.
– У неё ведь и вещей - то, что на ней были. Да сумка. А в ней конверт с фотографиями. Ну да зря я так. Не мог мой сын найти себе лучше жены. Когда они исчезли, я ж все архивы носом изрыла. Все искала её родню. Да только она свою девичью фамилию ни разу не назвала. Джюл Николс Карван и никакого прошлого. Я все фото пересмотрела. И никого, понимаешь, никого не нашла.
Толи вытащил из рук бабушки стопку, вновь наполнил.
Молча выпили, думая, каждый, о своем.
– Ты смотри фото, смотри.
– Сказала, подталкивая ему кожаную книжку - альбом.
– Много интересного увидишь.
Толи начал задумчиво листать страницы альбома, присматриваясь к лицам людей и зданиям на заднем плане.
– Ох, ты ж, какая древность! Дома - то - трёх этажные!
– Вырвалось у него.
– Ты, внучёк, дальше смотри!
– Улыбнулась Игоретта.
– Там самое интересное будет.
Толи перелистнул еще пару страниц и замер. С фото, на него смотрели странно знакомые, характерно прищуренные, зелёные глаза, губы, человека на фото, складывались в уставшую и чуть ехидную улыбку.
– Это же - Данн...
– Толи поднял глаза на бабулю. Не знаю где, но это - однозначно - он! Чуть моложе, нет седины. Но это точно - Данн.
– Это он.
– Кивнула Игоретта Павловна Карван - Терновская, соглашаясь с внуком.
– Посмотри на обороте.
Толи вытащил фото из ячейки и растерянно прочел: "Стела. Стрелка. Д. 2008 г."
– Они были знакомы?
– Более того - они были любовниками. Правда расстались.
– Игоретта снова наполнила рюмки.
– Ты знаешь, что оборудование в нашем госпитале, может выполнять сканирование?
Толи кивнул.
– Когда Данна привезли, мне пришлось сделать полное сканирование. Врачи боялись, что он не выживет. Надо было оставить хоть что-то. Но, он выжил и данные сканирования легли в сейф. От нечего делать, я просмотрела их. А, когда ты привел его на "заливку", я уже знала, что искать. Я почти полчаса рылась в его памяти, выискивая всё, связанное с твоей матерью. Её звали Юлия Николаевна Савчук. Она младше его на пять лет. У неё два высших образования - экономическое и техническое. А ещё она мастер искусства, под названием "рэйки". Уж не знаю, что это, но, именно это искусство она применяла, когда начала работать в госпитале, вместе с твоим отцом. Тема у них была закрытая. Твой дед говорил, что Джюл, с больными творит чудеса, словно видит насквозь. А после одного из опытов, я сама видела, как твой отец выносил ее на руках, белую, как простыня, ругаясь при этом на весь этаж. Угадай, кто был её пациентом в том опыте?