Бинарный код – 3. Властители света
Шрифт:
Виртуальная реальность – это созданный техническими средствами мир, в котором человек ощущает всё почти так же, как в реальном мире. Очки разработаны военным инженером США Палмером Лакки и легендарным Джоном Кармаком.
Лакки занимался проектированием очков виртуальной реальности для нужд армии США в военной исследовательской лаборатории ICT MxR. Но его интересовало не только военное применение таких технологий: он коллекционировал разные очки виртуальной реальности, был модератором на форумах MTBS. Именно на форумах MTBS он описал свою идею создания очков виртуальной реальности с огромным углом обзора и высокой скоростью реакции на движение головы (по доступной цене). На тех же форумах обитал и Кармак, который связался с Палмером, попробовал один из ранних прототипов очков. Естественно, вынести с закрытой лаборатории он мог только то, что разрешалось. Самое главное он вытащить не мог, за него это сделали наши спецы. Далее к аппарату был подключён нейронный стимулятор альфа-волн. Получилось, что человек полностью погружался в транс, нечто похожее на программу «Ультра». То есть после выхода он реально верил, что всё увиденное происходило в настоящей жизни. И самое главное – мы научились записывать видения человека. В процессе анализа было обнаружено, что испытуемые действуют немного иначе, непредсказуемо, относительно их методов и манер поступков наяву. Сначала думали, что это сбой системы или побочный эффект, но потом психологический анализ показал, что это и есть естественное поведение. То есть наяву люди могут врать и поступать так, как велят им многочисленные факторы, влияющие на их поведение, начиная от домашнего воспитания и заканчивая религиозными нормами. Точнее так: в обычной жизни вы можете говорить, что одобряете что-то или осуждаете, а в трансе вы поступаете так, как вы думаете на самом деле. Это такой детектор лжи. Очень нужен для выявления поступков человека в экстренных, нестандартных ситуациях. Для того, чтоб визуализация мечты работала, нужно уметь входить в альфа-состояние. Это такое состояние, когда образуется мост между нашим сознательным разумом и подсознанием, когда частота альфа-волн варьируется в диапазоне от 8 до 15 циклов, когда мы достигаем расслабления тела и спокойствия ума.
В эти минуты мы успокаиваем работу левого полушария и освобождаем ресурсы для работы правого полушария, которое ответственно за визуализацию, генерирует наши мыслеобразы. А Вы знаете, что с их помощью можно создавать свою собственную реальность, трансформируя желаемое в действительность?
– Нет. Что дальше? – спокойно ответил Рутра, уже чувствуя себя комфортно в кресле.
– Продолжаю. У Вас всё хорошо? Вы спокойны?
– Чего ж мне волноваться? Или надо?
– Нет, нет! Всё прекрасно, – ответила Регина, рассказывая и отдавая жестами указания помощницам. – Выход на альфа-уровень помогает развить интуитивные и экстрасенсорные способности, пробудить целительные силы, которые живут внутри Вас. Итак, начнём, садитесь в кресло.
– Что же хочет узнать система обо мне? – спросил Рутра.
– Тебя готовят для одного очень важного дела, не спрашивай – какого, я не знаю. Я обратила внимание, что на пакете с приказом значился отправитель – центр «С», а я точно знаю, что на включение аппарата даёт резолюцию только центр «З». Поскольку приказ и инструкция пришли из объекта «С», это говорит о сложной внештатной ситуации, – прошептала на ухо Рутре она.
«Откровение» немного шокировало Рутру, во-первых, тем, что сказано было шёпотом, то есть подчёркивается тайна, во-вторых, тем, что обращалась Регина на «ты». Рутра терялся в догадках, чему придавать большее значение – первому или второму. Первое гласило – от Рутры что-то скрывают, второе – Регина хочет посвятить его в эту тайну и проверяет его. Он пристально посмотрел на Регину, не сказав ни слова, сел в кресло. Она стала прикреплять датчики. После ассистенты надели на его голову шлем.
– Дышите равномерно, нужно уравновесить Ваш альфа-ритм.
Рутра полусидел-полулежал и ждал, что произойдёт. Минуту, вторую ничего не происходило. Он уже хотел спросить, потом решил ещё подождать. Так прошло минут пять. Регина чем-то занималась. Рутра ждал, ждал, а потом всё же решил нарушить молчание.
– А что должно произойти, я ничего не чувствую.
– Что, совсем?
– Совсем, немного шумит в ушах, а так – ничего, хочется спать.
– Подождём ещё немного, – сказала Регина.
Так прошло ещё пять минут. Регина подошла и начала снимать шлем и датчики.
– Всё? – спросил Рутра.
– На Вас не действует, такое бывает, или сбой системы.
После того, как помощницы сняли всё, Регина подняла трубку телефона и, не набирая номера, сказала:
– У нас опять сбой системы или у него аномалия гипофиза.
Она ещё немного держала трубку, потом ответила: «Понятно, скажу».
– Вас срочно вызывают наверх, в отдел ОАМ.
Сказать, что Рутра был удивлён таким поворотом событий, – это ничего не сказать. «Вызывать наверх» в «Зеро» понималось совсем по-другому, так как всё самое главное было здесь. Это означало только одно – его вызывал этот самый загадочный Хент. «Значит, для прикрытия он занимает должность начальника отдела ОАМ», – подумал Рутра, не стал задавать вопросов, вышел, быстро прошёл в свой кабинет, забрал личные вещи и направился к станции. Проехав до нужного лифта, он вышел, зашёл в него и нажал кнопку со стрелкой вверх. «Почему меня вызывают в этот отдел? Я уже, вроде, не полевой боец. Что случилось?» – думал Рутра.
Отдел ОАМ, хотя и был сверхзасекречен, всё же был реальной структурой в системе «Эшелон-1», расшифровывался как отдел активных мероприятий. В его функции входит организация митингов, демонстраций, бунтов, забастовок, учёт и контроль общественных, политических, религиозных и других значимых организаций. Но было ещё кое-что, что даже в закрытых кругах не афишировалось. ОАМ вёл свою деятельность не только внутри страны, но и за рубежом, и там очень часто ему приходилось выполнять специфические задания. Такие, например, как устранение неугодных лиц, организация вооружённых конфликтов, теракты, диверсии, массовые эпидемии. Рутра был в тяжёлых раздумьях, почему не сработал аппарат; заниматься этим ему не хотелось, Рутре нравилась его работа в центре.
Лифт остановился, двери открылись. Рутра вышел и направился к посту контроля. Охранник поднял сканер, приблизил к его лицу, на уровень глаз, луч засветился красным цветом, а через пару секунд – зелёным. Контролёр кивнул и взглядом указал на штрихкодер. Рутра поднёс ноготь большого пальца к месту, куда указывала стрелка. Аппарат щёлкнул, на ногте появился штрихкод.
– Проходите, Вам на третий, в сто второй кабинет, – сказал контролёр и нажал на табло кнопку номер 102. Рутра поднёс ноготь к считывателю турникета, загорелся зелёный свет, он пошёл к лифту. Лифт вызывался и отправлялся тоже строго после считывания штрихкода. Ошибиться или пройти не туда было невозможно, штрихкод работал только в той траектории, которая вела в кабинет 102. Перед входом вместо стука он вновь поднёс штрихкод к считывателю, первая дверь открылась, послышалось: «Войдите».
Кабинет 102 был большой и просторный, с огромным длинным столом и большим креслом. Как положено, были флаги и портреты, причём на многих среди известных публичных (и не совсем) лиц был человек либо в форме адмирала или генерала, либо в гражданском костюме. Рутра понял, что это хозяин кабинета. Одна фотография выделялась из всех. Она была чёрно-белая, старая, сделанная ещё в молодости этого человека. На ней он был сфотографирован с товарищами на фоне стройки и части разрушенного здания.
– Это мы строим Ленинград, – неожиданно послышался голос.
Кто-то был у окна за шторой, поэтому Рутра не знал, что это тот самый человек на фотографиях, пока тот не вышел из-за шторы. Рутра выпрямился и хотел доложить.
– Успокойся, ты должен себя вести как гражданский, – сказал адмирал и сделал шаг в его сторону.
Рутра подошёл, они поздоровались. Жестом Рутре предложили сесть. «Это и есть загадочный Хент?», – подумал Рутра. Хозяин кабинета был среднего роста, темноволосый, немного с сединой, усами и проницательными, но не суровыми, глазами. Рутре показалось, что он в раздумье. Жидков рассказывал, что адмирал всегда в раздумье, такая у него была натура.
– Это мы, замаскированные под стройбат, проходили тренировку по выявлению антисоветских элементов. Вычисляли, так сказать, хотя нам эта партия была «до фени», у нас тут всегда была своя власть, – сказал адмирал и показал на фото.
После этого высказывания Рутра вспомнил слова Александра Ивановича о том, что у них в группе не было ни одного партийного. «Казалось бы – такая организация, но ни одного партийного», – подумал Рутра. Александр Иванович это объяснял тем, что нельзя служить двум центрам. Рутра уже давно понимал – то, что видит и слышит обыватель, совсем не то, что есть на самом деле. Существующей власти это касалось тоже.