Биотеррор
Шрифт:
— Чё кривишься?
Парень резко взмахнул правой рукой, и Алиса почувствовала у горла что-то холодное и острое.
— Чё, не нравлюсь?
— Пищик, что там у тебя? — крикнул, не оборачиваясь, парень с пистолетом. — Нашел, что ли, кого?
— Да овца какая-то.
— Тащи сюда.
— Погодь. Дай я ее пощупаю…
— Угу. Пощупай. Тебе Галка глаза-то выцарапает, — проворчал копающийся в кассе бандит.
— Выцарапаю, — подтвердила девица, действительно чем-то похожая на встрепанную галку, толкая своего приятеля тележкой. — Кобелина позорный, чё слюни распустил? У тебя и на меня-то одну сил не хватает. Забери у
— Завали хлопальник, ты мне не жена!
Парень демонстративно запустил левую руку под свитер Алисе.
— Стой тихо, а то порежу!
Мысли в голове Алисы исчезли, осталась звенящая пустота, наполненная единственным желанием — спастись. Она никогда не считала себя верующей, не знала никаких молитв и сейчас просила не Бога, а какую-то неопределенную силу: «Помогите мне! Пожалуйста! Если там кто-то есть… Помогите…»
Потом что-то произошло. Алиса так и не поняла, что. Ей показалось, что пространство вокруг нее содрогнулось. Звучавший из наушников девицы попсовый ритм внезапно сменился пронзительным скрипом, словно электрическая пила вгрызалась в металл.
Девица выдернула наушники, скорчилась, сжимая голову руками и матерясь. Пищик закружил возле подруги, размахивая руками.
— Ты чё? Галь, ты чё? Чё случилось-то?
— Больно, больно, — по-детски всхлипнула девица. — Мамочки, больно-то как!
Парень замер на мгновение. Уставился на просачивающиеся из-под ладоней Галки струйки крови. Развернулся к Алисе, залепетал испуганно:
— Это чё? А? Чё делать-то?
В следующее мгновение в воздухе просвистело. Раздался сухой жестяной шлепок, и в лоб Пищика влипла полукилограммовая консервная банка с тушенкой. Мутные выпуклые глаза закатились, парень мягко завалился на бок.
— Эй, Пищик, что у тебя там?
Алиса, все еще находясь в полуоглушенном состоянии, вышла из-за стеллажа. Второй бандит вытаращился на нее, не отводя пистолета от головы Саркиса Ивановича. Татуированный грабитель уже освободил кассу от наличности и теперь орудовал скриппером, выкачивая из кассы коды кредитных карт.
— Тебе чего? — истерично крикнул парень с пистолетом. — Жить надоело? Стой где стоишь! Пищик! Какого хрена баба по залу бродит?
Пространство вновь содрогнулось.
Раздался треск, вопль, и татуированный отлетел от кассы, тряся руками.
— Мать твою!
— Что?
— Током! — выругался татуированный и стал массировать руку. — Касса! Да сильно-то как! Скрип аж полыхнул!
— Ты что, дебил? Ты его в какую розетку воткнул?
— Да все правильно я воткнул!
— Ты даже свой огрызок сроду правильно не втыкал…
Вторая банка оборвала парня с пистолетом, со снайперской точностью впечатавшись в череп чуть выше уха. Саркис Иванович среагировал неожиданно резво для своего возраста: легко шагнул в сторону татуированного и выбросил вперед левую руку. Грабитель хрюкнул, заковылял куда-то, путаясь в ногах, пока не врезался стойку с мягкими игрушками, где и остался лежать под кучей плюшевых мишек. Грохот обвалившейся стойки привел в себя Галку. Девица взвизгнула и опрометью выскочила из магазина.
— Пусть бежит!
Саркис Иванович махнул рукой. Тут же болезненно скривился и осторожно помассировал кисть.
— Ох! Кажется, выбил… Совсем старый стал.
— Ну, это вы зря, — возразил незнакомец, появляясь из-за стеллажей. В левой руке он по-прежнему держал корзинку с продуктами, а правой волок за шиворот бесчувственное тело Пищика. — Без разогрева, да еще и голой рукой — тут кто угодно пальцы выбьет. А удар красивый был. Сразу видно боксера.
— Если бы не ты, дорогой, никакой бокс не помог бы. — Саркис Иванович с чувством пожал руку неожиданному союзнику. — Этот псих ведь в любой момент мог пальнуть.
Парень смутился.
— Да ну… Швырнул пару банок — великое дело. Вы лучше полицию вызовите, а то эти клоуны скоро в себя придут.
— Э-э-э, а что же… — Саркис Иванович посмотрел на камеру за своей спиной, потом бросил короткий взгляд под прилавок. — Вот ведь! А я думаю, что патруль так долго не появляется? А камера-то не работает! Мерзавцы, видать, кабель обрезали. И как ума хватило?
— Я вызову, — пообещала Алиса, включив, наконец, телефон.
К прибытию полиции более-менее пришел в себя только татуированный бандит, но взгляд его все еще не фокусировался, да и стоять на ногах самостоятельно он не мог. Двоих же контуженных банками так и погрузили в подоспевшую «Скорую помощь» в бессознательном состоянии.
Прибывший с нарядом сержант очень хотел забрать всех участников битвы в отделение, чтобы составить подробное описание событий. Незнакомый парень в очередной раз удивил Алису: отозвав в сторону полицейского, он о чем-то с ним долго говорил и убедил-таки отложить дачу показаний до завтра. Сержант повздыхал, но, в конце концов, сдался, взял со всех троих клятвенное обещание прямо с утра быть у следователя, и уехал.
Тут появился запыхавшийся сторож, и Саркис Иванович, даже не потрудившись отчитать нерадивого сотрудника, умчался домой.
— Ну что, по домам? — спросила Алиса. Сейчас они разойдутся в разные стороны и больше никогда…
— А? Да, конечно. Только давай я тебя провожу, на всякий случай.
Весь недолгий путь домой Алиса ломала голову: следует ли ей вежливо пригласить своего провожатого на чашку кофе или не менее вежливо спровадить восвояси еще у двери подъезда? С одной стороны, парень нравился Алисе все сильнее — чего уж себя-то обманывать? Как ни смешно, но незнакомец аккуратно, словно скрипка в футляр, укладывался в те фантастические параметры, что описывают в своих дневниках старшеклассницы, придумывая идеал мужчины. Красивый и, кажется, не глупый. Крепкие мускулы и умение ими пользоваться, способность пойти на риск ради другого человека. Причем не просто броситься в свалку и героически, но тупо погибнуть, а сделать это с умом и победить. Ну, а некоторая застенчивость и самоирония придавали образу черты законченного принца из розовых мечтаний. В этом месте внутренний голос подсказал Алисе, что уж с ее-то жизненным опытом в сказки верить как-то даже неприлично и если на пути встречается такой вот «прынц», надо бежать прочь, пока из него не полезло чудовище, которое умело маскируется.
За этими размышлениями Алиса не только пригласила спутника на кофе, но успела этим кофе его напоить, и лишь потом вспомнила, что собиралась расстаться с ним у подъезда. Давно ей не доводилось с таким удовольствием разговаривать с кем-то. Даже не разговаривать, а болтать — ни о чем и обо всем сразу.
Лишь оставив ненадолго своего спасителя наедине с Бубликом — «Я посмотрю, что с ним. Это очень надежная модель, наверняка какой-то пустяковый сбой…» — и ставя на огонь турку, Алиса сообразила, что даже не знает, как «прынца» зовут.