Биртман

Ветер

— М-м, — пожал я плечами и пошел осматривать прилавки.

— Зиня, у тебя деньги есть?

— Ну, три рубля, но это последние. А что, разве родители на столе не оставили денег на магазин?

— Оставили, но их не хватит. Надо брать пока есть! — словно у сумасшедшей Светкины зрачки были расширены, а пульс явно зашкаливал. — давай сюда, родители потом отдадут!

— Вот так и возникает дефицит, — проворчал я, вспоминая про бабок и сахар с гречкой из своего времени. — Эх, ладно, — вздохнув, отдал я ей свою помятую

трешку. Так и не обзавелся бумажником пока.

— У вас что проверка проходит? — шепотом спросила на кассе Светка.

— Вы давно к нам приехали, молодежь? — усмехнулась тетка кассирша.

— Первый день.

— Оно и видно! — засмеялась та, кивая на сумку, забитую мясными изделиями.

— Да ладно, только не говорите, что у вас всегда так?

— Свинина всегда свободна, многие сорта колбасы тоже. Местные не жрут свинину, и всю колбасу что подозрительная.

— Так местных то тут много ли осталось? — уточнил я, прикинув в уме слышанные вчера цифры.

— Местных в городе процентов десять, зато вся остальная область почти полностью туркмены. А еще в городе есть азербайджанцы и казахи, у них тоже какие-то свои заскоки с набором продуктов. С вас пятнадцать рублей двадцать копеек. Ну и плюс снабжение у нас по высшей категории. Так что зря в прок набираешь запасы, холодильника то поди нет пока?

— Спасибо, буду знать. — сказала Светка распихивая палки колбасы по сумкам. — А холодильник есть. — гордо задрала нос.

— Э как! Едва приехали, а уже холодильник у них есть. — ворчала за спиной кассирша, мгновенно сменившая настроение. Понаехали мажоры так и читалось в ее взгляде.

А вот картошку мы так и не нашли, так что и на обед, и на ужин будут макароны. А из мяса я решил набить отбивных, чем шокировал сестру.

— Я и не знала, что ты готовить умеешь?

— Чего тут уметь? Это же мясо, все мужики смогут приготовить себе мясо, если они голодные.

— Мужик — усмехнулась она.

— Отбивные же! Рецепт не хитрый.

— Ну я бы так не сказала. Откуда опять мухи взялись?

Да уж мухи — это проблема! Особенно если вы собрались готовить мясо. Вечером вернулись родители.

— Это просто дворец какой-то! — делилась мама впечатлениями.

— Кинотеатр в городе всего один, зато какой! Пять залов! Два больших и три малых. Девятьсот мест! Внутри кафе, огромный холл, гардероб, да любой театр позавидует. Балконы! В больших залах есть балконы! Маленькие правда, но есть.

— Да что внутри! — махнула рукой мать — Снаружи ну просто дворец настоящий! Колонны высоченные.

— Понятно, дорого помпезно и наверняка совершенно не функционально и не экономично, — сделал вывод я. — Типично для советской модели экономики, когда предприятию необязательно быть рентабельным.

— Это кино то нерентабельно?! — возмутился глава семьи. — Если уж что и рентабельно в Союзе так это кино!

— Знаешь

какие очереди в кино, сколько людей спрашивает лишний билетик? — спросила уже мама.

— Конечно знаю, я же не о том, что оно спросом не пользуется. Но сам посуди, представь, что экономика была бы рыночной? Кинотеатр частным. Стал бы ты арендовать или выкупать такое здание или взял бы попроще? Да и следом за рыночной экономикой пришла бы и свобода с гласностью, и кино западное и кинотеатров море в каждом подвале.

— Так! Что за чушь ты несешь! Где ты этого по нахватался?

— Зиня, о таком нельзя говорить ты что!

— Какая еще рыночная экономика? Ты совсем что ли? Сначала про первого секретаря чушь какую сказал, теперь про рынок, про гласность. Откуда это полезло? Даже если это так, то нельзя такое вслух говорить! Ты же вроде всегда понимал такие вещи, что случилось?

— Так мы вроде дома, все свои, — пожал я плечами, пожалев о приступе своего желания поговорить и поумничать.

— Я очень надеюсь, что ты такое не ляпнешь где-то с друзьями приятелями. Очень надеюсь, Зиня. Донесут потом замучаешься оправдываться и говорить, что ты не то имел ввиду, а будет поздно! Будет как с моим отцом! С твоим дедом.

— Я не дурак все понимаю. Но дома то я могу нормально разговаривать? Говорить, что думаю?

— В этой стране даже дома говорить, что думаю может быть чревато. Это слишком большая роскошь в этой стране. Говорить, что думаю себе тут даже первые секретари не могут позволить.

— Думаешь слушают? Есть предпосылки?

— Хм… — оценивающе посмотрел на меня отец — Нет, думаю пока таких оснований нет.

— Но вполне могут появиться?

— Не знаю. Все может быть. Эх, как быстро растут дети Нина.

— А почему? — спросила Света. — Ну, предпосылки появится могут почему?

— Те, кто поставил на должность ждут результата. Да и нам надо на что-то жить, в МГИМО поступать и прочее. — ответил я.

— И когда ты стал таким умным? — подозрительно рассматривал сына отец.

— Всегда был, наверное. Просто не показывал этого.

— Вот! Отлично! Давай пожалуйста и дальше не показывай никому. — предложил папа.

— Это видимо возрастное, переходный возраст, желание блеснуть? — предположила мама.

— Ладно, я молчок и друзьям не стану ничего говорить естественно. К тому же их пока и нет.

— Вот кстати о друзьях, завтра с утра бежим в школу, отдаем документы, беседуем с директором и далее мы с мамой на работу, а вы уж сами.

Утром я проснулся как надо в шесть часов уже по местному времени, хотя все еще тяжеловато, организм считает пока что я ошибся, и надо еще поспать. За завтраком с нами оказался наш водитель, вернее конечно он водитель кинотеатра. Пришел раньше или мы возились слишком долго, в общем пригласили за стол.