Биртман
Шрифт:
— Понял, выезжаю. — повесил трубку подполковник.
— Нашли! — появился в проеме один из подчиненных.
— Угонщика?! Тфу, черт! То есть гонщика?!
— Нет машину.
— А водитель?
— Нету, машина стоит закрытая, никого нету. Во дворе дома номер три по улице Нефтяников.
— Ответ пришел чья машина?
— Нет, но и номер на ней теперь другой.
— Чего?! Какой такой другой? С чего решили, что машина тогда та? Нашли они, блин!
— Мы, когда за ней погнались, номер был двадцать три — двадцать три. А сейчас двадцать
— Ты может ошибся?
— Скорее он что-то налепил на номер. А после снял. Черную изоленту, например. — проявил способности сыщика подчиненный.
— Пусть наряд стоит теперь там и дежурит, раз догнать толку нет. С новым номером пока запрос опять сделайте, надо найти этого гонщика. А я пока съезжу к прокурору. Хотя знаешь, давай-ка со мной дежурную машину отправь, вдруг у нас еще и угон.
***
— Ну что на месте твой вездеход. — облегченно вздохнул начальник ГАИ.
— Уф… — приложил руку к сердцу прокурор. — Ну и напугал ты меня Миша. Что за ерунду ты… О-о…
— Что?
— Не понял…
— Что такое?
— Смотри вот здесь вот вмятинка. Ее же не было, а?
— Ну-у я-то откуда помню было не было. Мы с тобой знаешь ли не по дорогам на нем ездили. Да и было дело что и…
— Погоди! Я же его задом ставил. Ну точно же задом! Какого же хрена… Ах ты ж мать твою. Сережа.
— Чего? Какой Сережа?
— Смотри сюда товарищ следователь.
— Да не следователь я, с чего бы.
— Вот товарищ милиционер посмотрите, что делает наша молодежь.
— Сын твой что ли Сережа? Что думаешь, Дженг Бабаевич, Серега покататься брал?
— А то! Кто же еще то! Вот и след на воротах, балбес не смог задом заехать. Машину помял. Видать совсем отчаялся и поставил наоборот передом. Да он еще и пьяный поди был! Ну точно! Я-то удивляюсь, чего он пораньше спать лег в воскресенье! Сам и без ругани. Ну я ему!
— Хе-хе… Ну повезло ему что мои его не остановили, погоня была.
— А твой то москвич на месте ли стоит, а?
— Мой на месте. Хотя Толика я, пожалуй, проверю на предмет, пьянства.
— Товарищ подполковник, пришли данные по машине. Биртман Аркадий Леонидович владелец. Проживал в Подмосковье, поэтому и номера московские, переехал к нам недавно, проживает Нефтяников дом три квартира пять.
— Где-то слышал я Биртман — Биртман — задумался прокурор.
— Директор кинотеатра, наш новый это! — подсказал молоденький гаишник.
— Значит гонщик наш директор, так-так… — улыбнулся начальник ГАИ предвкушая хороший куш.
— Вот хорошо, что ты не следователь, а всего лишь Гаишник, Миша. Вспомнил я где слышал про Биртмана. Вся школа гудит Биртман, это новенький у них. Говорят, отчаянный хулиган, таких школа еще не видала. Так что думаю это сын его катался, да еще и с моим сыном, да еще и сколько народу у них в машине сидело неясно. Ну и Толик твой наверняка там был.
— Вот же ж! — затруднился с эпитетом Михаил. — Поехали!
— Куда?
— Как куда? Сейчас к этим Биртманам заедем и
— А какие ваши доказательства? А, может своими детьми сначала займемся. С этим можно и завтра поговорить?
— Предлагаешь закрыть глаза?
— А ты хочешь и моему сыну вождение без прав вменить?
— М… нет конечно. Но надо же что-то сделать?
— Ну и сделаем. Проведем беседу дома, определим круг участников. Позвоним их родителям. Чего врываться к этим Биртманам?
Как оказалось, в последствии старший Биртман вообще был в служебной командировке в Москве. Так что пришлось им и по межгороду звонить, что не остановило рассерженных родителей. Слишком уж были они злы на «виновника» всех этих событий.
***
— Эджегуль!
— Да мама? — уже по интонации было ясно что что-то случилось. Узнала? Но как?!
— Где ты была в воскресенье?! — едва повесив трубку телефона, грозно потребовала ответа мать. — Только не ври мне! Давай пропустим ту часть где ты будешь выдумывать сказочную историю. — по глазам дочери она увидела, что сказанное «Бабаем» было правдой. — Как это случилось? Когда ты стала водится с такой компанией? Ты пила?! Тебя напоили? Может быть у тебя и «ЭТО» уже было?! — паника у матери случилась мгновенная, но тут дочь разревелась. — Тебя что… Что они сделали?!
— Ничего! — растирала слезы та.
— Точно?
— Отстань… — ревела та, вгоняя мать в еще большую панику и вихрь мыслей о том, что могло произойти.
Мать мгновенно сменила гнев на милость, испугавшись что ее доверительные отношения с дочерью враз прекратятся. Неужели это тот самый переходный возраст? Неужели все? Неужели теперь как у всех прочих мамочек, жаловавшихся на своих дочерей в их классе? И разнос не состоялся, а превратился в утешительную беседу. Но в конце концов она все же узнала, как было дело. И успокоилась что никаких изнасилований и секса не было, а остальное уже теперь и страшным совсем не казалось.
— Гуля-Гуля, а если бы вас поймали? Вы же были выпивши.
— Я только попробовала.
— Неважно, это же может поставить крест на твоем будущем. Да и мне может аукнуться. Ты же знаешь, как у нас сложно женщинам пробиваться.
— Мы же больше не Туркменская ССР? — напомнила дочь.
— Надолго ли? В прошлый раз сколько? Три года автономия просуществовала. Это же подарок всем завистникам и доброжелателям. — дочь депутата верховного совета с пьяной компанией каталась на угнанном автомобиле.
— Он его не угнал. Это их автомобиль.
— Ну так прав то у мальчика нет, да и папа вряд ли одобрил поездку. А он сам то тоже пьяный был?! — вдруг дошло до матери.
— Кто?
— Так этот, кто там за рулем был?
— Зиня? Нет, Зиня не пил, за рулем нельзя говорит. И вообще он нас высадил всех, как раз что бы не поймали и никому жизнь не испортили. Так и сказал, оторвался от милиции и высадил, а потом, они ему на перерез, а он назад и такой вж-жж… — добавила красок в пересказ дочь.