Биржевой дьявол

Ридпат Майкл

Примерно через час после того, как мы выехали из Рио, запиликал телефон Нельсуна. Он перебросился парой фраз с невидимым собеседником и сунул мобильник в карман.

— Корделия связалась с Франсиску.

— Что он сказал?

— Говорит, что ему нужно подумать. Дескать, а вдруг это засада на него. Корделия объяснила, что, если бы мальчишку хотели убить, то придумали более простой способ. Она дала ему десять минут.

Семьям похищенных первым делом советуют не торопиться принимать первые же требования преступников — и Франсиску

это хорошо знал. Но мы не требовали денег. Мы хотели, чтобы он отправился в определенное место и взял приготовленную для него записку.

Через пятнадцать минут Корделия перезвонила.

Нельсун послушал, что она говорит, и довольно ухмыльнулся.

— Он согласен.

Через полчаса мы были километрах в двадцати от Сан-Хозе. Мы встали на обочине так, чтобы было видно заправку, на которой красовался знакомый оранжевый с зеленым знак Petrobras. Араган должен остановиться у заправки и ждать дальнейших инструкций. Обслуге бензоколонки в количестве двух человек заранее заплатили за то, чтобы они ничего не видели и не слышали.

Мы вытащили Франсиску-младшего из багажника, дали ему воды, сунули в рот кляп, связали руки и снова затолкали в багажник.

Я успел рассмотреть его поближе. Щека опухла, но кровь уже не текла. Он смотрел на нас круглыми от страха глазами и умоляюще бормотал что-то по-португальски. Мне было жаль парня. В конце концов, он не виноват, что у него такой отец. Если все пойдет как надо, он скоро окажется дома.

Роналду курил одну сигарету за другой, а пару раз, стрельнув сигареты у напарника, закурил и Нельсун.

— Не знал, что ты куришь, — удивился я.

— А я и не курю.

Франсиску был уже в паре километров отсюда. Корделия еще не сказала, где ему нужно остановиться. Связь была постоянной. Нельсун достал бинокль.

Через пять минут к бензоколонке подъехал синий автомобиль и остановился. Рабочий-заправщик тут же испарился. Из машины никто не выходил, но я видел, что в ней сидит только один человек. Мы выждали десять минут, чтобы убедиться, что никто не последовал за Франсиску. Ну, тронулись.

Араган то смотрел на часы, то начинал нервно озираться. Заметил.

Мы с Нельсуном вышли из машины, то же самое сделал Франсиску. Ему было явно жарко: крупные капли пота стекали по его лысине, придавая ей неопрятный засаленный вид. Он никогда прежде не видел Нельсуна, но меня узнал сразу и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и промолчал. Он все еще не знал, какой информацией располагаем мы.

— Спасибо, что приехали, — я ласково улыбнулся. — Не возражаете, если мы обыщем вас и ваш автомобиль?

— Это произвол, — успел выкрикнуть толстяк, но Нельсун уже прижал его к капоту и не торопясь, обстоятельно стал прощупывать одежду. Араган дернулся пару раз, но, осознав безнадежность своих действий, быстро угомонился. Я осмотрел машину. В бардачке лежал пистолет, я вручил его Роналду.

— Где мой сын?

Нельсун

приглашающим жестом открыл багажник. Франсиску-младший дергался и мычал, но, увидев отца, умолк.

— Отпустите его немедленно!

— Отпустим, — пообещал я. — Всему свое время. Сначала мы кое-куда съездим. На вашей машине.

Мы с Франсиску загрузились на заднее сиденье. Нельсун вручил заправщику деньги — очевидно, премия в придачу к тому, что тот уже получил раньше, — и сел за руль. Роналду, Эуклидис и, конечно же, наш трофей, по-прежнему лежавший в багажнике, ехали следом.

Рубашка Арагана насквозь промокла от пота. Стиснув зубы, он мрачно наблюдал за маршрутом.

Чем выше мы забирались в гору, тем серее становилось небо. Солнце исчезло. Мы ехали по верхнему краю широкой долины, вдоль которой текла бурная река. По обе стороны долины земля была возделана, и каждые несколько километров нам попадалась очередная небольшая деревушка. Ближе к вершинам холмов травянистый покров сменился плотной стеной деревьев. Мне вспомнилась ночь, когда я плутал в темноте Тижуки.

Вот и Сан-Хозе. За фермами Нельсун заглушил двигатель. В четверти мили от нас стоял заброшенный домик. Еще выше были уже только деревья и скалы, а долина сливалась с горным склоном.

Я открыл дверцу машины и жестом велел нашему невольному пассажиру выйти.

Здесь было прохладно. Трава и грунтовая дорога блестели от росы. Под небольшим мостом мутный ручей торопливо сбегал к Атлантическому океану. Тишину нарушало лишь далекое урчание трактора, плеск воды и блеяние овец. Все будто вымерло. Две большие, похожие на ворон, птицы кружились над белым домиком.

— В том доме, вон там, сидит похищенная Изабель Перейра, — сказал я. — Вы должны ее освободить.

Франсиску запротестовал.

— Я уже сказал, что не имею никакого отношения к ее похищению! Я не могу освободить ее. Верните моего сына. Немедленно!

— Нет, дорогой мой, — мне все труднее удавалось сохранять спокойствие. — Сейчас ты пойдешь к этому дому и объяснишь людям в нем, что им нужно отпустить пленницу. Твой сын у нас. Как только Изабель начнет спускаться к нам, мы пошлем твоего сына наверх. Даю слово, полиция ничего не узнает. Тебе и всем тем, кто сейчас находится наверху, не причинят никакого вреда.

— Да вы сдурели все, что ли? — Голос Арагана сорвался на визг. — При чем тут я? Я ничего не знаю!

Я посоветовал ему заткнуться.

— Думаю, ты найдешь способ убедить их отпустить Изабель. Мы подождем. Кстати, если через десять минут она не появится, мы уедем. Вместе с твоим сыном.

— И что вы с ним сделаете?

— Это решать Луису. Ты ему не нравишься. И вряд ли он будет тебе сочувствовать. А теперь шевелись.

Я подтолкнул Франсиску по направлению к домику.

Он двинулся вверх по склону быстрым шагом, размахивая руками. Когда он приблизился, дверь приоткрылась, и он исчез внутри.