Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая
Шрифт:
На миг над улицей повисло напряжённое молчание. Полицейские замерли, ожидая неминуемого гнева комиссара. Из окон соседних домов глазели встревоженные жители. В какой-то момент Дариору показалось, что Мортен действительно выхватит револьвер, однако комиссар взял себя в руки. Он неотрывно глядел в немигающие глаза историка своим уничтожающим взглядом. К счастью, в этот момент сержант Римускье разрядил обстановку:
– Комиссар, весь дом обыскан – ничего не найдено.
– Никого не найдено! Вот в чём проблема! – рявкнул Мортен и уже собрался было уходить, как вдруг позади раздался требовательный голос Дариора:
– Если вы позволите, комиссар, я хотел бы кое-что сказать.
Когда Мортен повернулся, его глаза буквально вываливались из орбит от ярости. Сжав кулаки, он шагнул к молодому человеку и завопил так громко, что жители домов отпрянули от окон:
– По-моему, вы уже много
– И всё-таки, – невозмутимо воскликнул Дариор, – вы прибыли сюда, узнав, что здесь скрывается всем известный парижский преступник. Но оказались, как говорится, у разбитого корыта. Естественно, преступника тут уже не было.
– И вы знаете почему? – вызывающе осведомился Мортен.
– Естественно. У меня даже есть версия о причине совершения им этих убийств.
– Версия?! Вы, мальчишка-книгокопатель, хоть знаете, что это такое? – расхохотался Мортен. Полицейские угодливо засмеялись.
– Так вот, у меня есть предположение…
– Мне плевать на ваши догадки, – перебил комиссар, – я забочусь о своём городе!
– Скорее о своей карьере, – тихо пробормотал Дариор, но так, что все его услышали.
И снова лицо комиссара побагровело от гнева. Скрестив на груди руки, он шагнул к Рено так близко, что тот увидел в его зрачках своё отражение.
– Да как вы смеете… – начал Мортен, но Дариор его прервал:
– А как вы смеете называть меня книгокопателем?! Признайтесь, комиссар: полиция зашла в тупик! Так оставьте свою вечную гордыню и примите помощь со стороны! Мы все убедились, что это не просто преступник, а изощрённый маньяк! Он убивает совершенно разных людей… Никакой системы! Единственная характерная особенность – это отсутствие крови в телах жертв. А я нашёл мотив, докопался до корней… – Дариор отдышался и продолжил с новой силой: – Итак, помните первое преступление, схожее по почерку и официально причисленное к нашему кровожадному персонажу? Жестокое, оформленное ужасными пытками убийство английского писателя Джона Фишера. Этот человек выпустил книгу о приключениях талантливого лондонского инспектора, расследующего череду кровавых преступлений. По данному роману спустя год вышел фильм. Но ровно через месяц после убийства писателя погибает актёр Томас Клиффорд, сыгравший главную роль в вышеупомянутом фильме. Официально смерть произошла в результате бандитского нападения, но я путём некоторых умозаключений пришёл к выводу, что это убийство было совершено именно парижским маньяком. Вслед за Клиффордом погибает Оливия Патерсон, сыгравшая второстепенную роль в киноленте. В этом случае в авторстве убийства никто не сомневается, однако, несмотря на все старания лондонской полиции, преступнику удалось ускользнуть. Ну а теперь, если предположить, что мои утверждения верны и все три упомянутых мною убийства совершены одним человеком, а именно – парижским маньяком, то чем же связаны между собой жертвы преступника? Что их объединяет? Книга! Именно книга, написанная Джоном Фишером. Идём далее: следующее убийство произошло через год в Париже. Хочу заметить, складывается впечатление, что у преступника неплохая сила воли. Я бы сказал «железная». Поймите: для маньяка, тем более такого сорта, выдержать целый год, не совершая своего излюбленного ремесла, – настоящая выдержка! На самом деле, видимо не было книги сюжет которой побудил бы его к новым зверствам. Но вот наш знакомый перебирается в Париж. В Лондоне стало небезопасно, британская полиция подобралась к нему совсем близко – и он выбирает другую крупную столицу. В один ужасный день не выдерживает и убивает Жанну Скорсезе, причём не просто убивает, а производит некий ритуал. За этим убийством следуют новые. Дело в том, что в 1921 году в свет вышла книга «Абстракционист», повествующая о маньяке, совершавшем убийства девушек. Заметьте: и в книге, и в случае с Жанной Скорсезе, несомненно, присутствуют сходные черты. Например, отделение от трупа девушки прядей волос и прочего, о чём я в целях приличия и уважения к умершей умолчу. А теперь – вывод: убийства совершены на почве возникновения у преступника зависимости от книг. Читая произведение, он настолько вживался в него, что, дочитав, просто не мог жить без кровавого продолжения. Тогда, в Лондоне, не выдержав, он проникает в дом Джона Фишера, жестоко пытает его, принуждая выпустить продолжение полюбившейся книги, но, не добившись этого от испуганного писателя, убивает его. Далее он решает сам создать продолжение, только не в книге, а в реальной жизни. В конце фильма по роману Фишера главные герой и героиня чудом спасаются от убийцы. Наш маньяк изменил концовку, убив актёров и тем самым создав продолжение истории. То же произошло и в случае с «Абстракционистом». На автора, создавшего книгу, маньяк в этот раз не покусился, а решил сам стать героем его романа, воплотив в своём следующем убийстве весь характер преступлений, совершающихся в «Абстракционисте». Все деяния Парижского Демона отследить не получится, но я уверен: они произошли на той же почве, то есть по мотивам книг!
Словно очнувшись от своего собственного рассказа, Дариор огляделся вокруг и убедился, что все полицейские смотрят на него с раскрытыми ртами, а Мортен и вовсе держится руками за голову. После долгого молчания комиссар произнёс:
– Одно из двух: вы либо работаете в Сюртэ, либо просто ненормальный. С чего вы всё это взяли? Объясните!
– Но как вы об этом догадались? – неожиданно спросил молчавший до этого Банвиль. Ответил ему Мортен:
– Ты что, веришь в эту чушь?
– Мне не важно, верите вы или нет, – бесстрастным голосом перебил его Дариор. – Я хочу сказать другое. Мне известно, где сейчас находится убийца…
Не успел Дариор договорить, как из дверей снова показался сержант Римускье.
– Мы нашли это за шкафом, – сказал Римускье и протянул комиссару старинную монету.
– Что это? – удивился комиссар.
– Видимо, монета, – предположил Банвиль.
Мортен усмехнулся:
– Да ты что! Я бы никогда не догадался!
– Это средневековый ливр, – вмешался Рено. Он взял в руки монету и с интересом провёл по ней пальцем. – Очевидно, времён Столетней войны. Точнее сказать не могу – монета в отвратительном состоянии.
– Откуда вам это известно? – недоверчиво сощурился Мортен. – Объясните!
– Я историк, – раздражённо ответил Дариор и ещё раз взглянул на монету. – Объяснить вам, откуда мне известно, что я историк?
– Нет, благодарю. Ну, и что же она делала в комнате убийцы? Может, вы и это знаете?
– Да, и скажу больше: это только подтверждает мою теорию. – Дариор достал из-за пазухи книгу и протянул комиссару.
– Хотите, чтобы я почитал её на ночь?
– Очень остроумно, – кивнул Рено, – но я о другом. Сейчас расскажу. Кстати, прошу меня не перебивать – мы и так теряем время.
Дариор откашлялся и заговорил, глядя в настороженные глаза комиссара:
– Я совершенно случайно наткнулся на эту книгу в своих исследовательских работах. Это рукопись времён Столетней войны, найденная в Тулузе. Её написал современник короля Иоанна Доброго. Как видите, она поразительным образом сохранилась, что говорит о хорошем содержании. Всё дело в том, что эта рукопись была выкрадена из исследовательского центра. И самое главное – через некоторое время её вернули обратно. Все решили, что главный смотритель попросту забыл, куда положил её. Но я сразу понял: книгу похитили. Я изучал эту рукопись, и когда началась новая череда убийств, пришёл к выводу, что сделал это именно парижский маньяк. Прослеживался определённый почерк. Остаётся только гадать, почему он выбрал именно это произведение. Но он вжился в новую роль – и снова начал убивать. Последние жертвы, как вы знаете, заколоты по-средневековому – мечом. На первом эпизоде, старинный меч, почему-то, остался на месте преступления. Видимо, что-то спугнуло маньяка. Но это улика! В дальнейшем убийца не заказывал у антикваров оружие, а пользовался настоящими экспонатами того времени, похищая их в музее, а потом возвращая на место. Это было очень важно, поскольку настоящее, древнее оружие передаёт атмосферу того времени, а для маньяка это чрезвычайно значимая черта. Очевидно, во время одного из таких походов в музей он и прихватил с собой эту монету. Для чего – очередная загадка! Вчера произошло последнее на данный момент убийство. Преступника в доме нет. Следовательно, если мы поторопимся, то настигнем его в музее, куда он поехал возвращать оружие. Думаю, он торопится, чтобы успеть до открытия музея. Поэтому советую всем следовать за мной и разрубить, наконец, этот гордиев узел.
– Бред, – сказал комиссар, но поспешил в машину.
Глава 2, в которой Парижский маньяк передаёт привет французской полиции
Когда полицейский кортеж, возглавляемый шафрановым «рено», подкатил к Историческому музею, часы показывали четверть восьмого. Одинокие улицы по-прежнему пустовали, но туман рассеивался. Влажный воздух отдавал еще осенними ароматами и был пропитан спокойствием.
Старинный темный музей казался совершенно пустым и безлюдным. Но стоило кортежу остановиться, как тишина мгновенно испарилась – над улицей поднялся небывалый гам.
Пять или шесть ажанов бросились к парадному входу, ещё двое блокировали служебный, остальные рассредоточились у входов со стороны бульваров. Римускье энергично отдавал распоряжения. Былое царственное спокойствие растаяло на глазах.
– Чёрт бы вас побрал, Дариор! – взревел комиссар, с трудом выбираясь из автомобиля. – Где вы взяли эту рухлядь, да к тому же жёлтого цвета?
– Я бы сказал «шафранового», – невозмутимо ответил Дариор.
– Мне-то какое дело? Да, пусть я послушал вас и приехал сюда, но если вы ошиблись (а я в этом уверен), – Мортен строго погрозил указательным пальцем, – пеняйте на себя!