Битая карта (сборник)
Шрифт:
— Ах, помощница! — в голос заревела Жоржетта. — Сволочь она, интриганка, вот кто! Мерзкая, отвратительная баба! Я бы ее своими руками могла пристрелить…
Вот так у них получилось. По крайней мере, так впоследствии объяснял товарищ Семен своим друзьям, если его расспрашивали об этом необычном допросе. «Вскружил, подлюга, голову барышне», — хмуро говорил он, осуждая резидента английской разведки, точно у того не было на совести ничего другого, кроме этой маленькой провинности.
Рассказ Жоржетты
Вволю наплакавшись, Жоржетта принялась рассказывать все по порядку. Всхлипывала от горькой своей обиды, утирала слезы и говорила, говорила, проклиная удачливую соперницу.
Семен Иванов лишь изредка перебивал уточняющими вопросами, но больше слушал, запоминая самое важное.
Да, она признает, что рассчитывала встретиться со своим дорогим Мишелем. Пантюшкой его называют редко, гораздо чаще Михаилом Иванычем или просто Мишелем, а вообще-то он Поль Дюкс, англичанин. Только не хочет, чтобы знали об этом посторонние. И вообще любит называться русским.
Что сказать о нем? Красивый, стройный, высокий, прекрасно играет на рояле. Многие вещи помнит наизусть, особенно Шопена и Чайковского. Да нет у него никаких особых примет! Интересный мужчина — вот и все.
Встретиться с ним она решила, чтобы объясниться наконец и предупредить насчет козней этой подлой старухи. Папа об этом, конечно, не знает, сама решила и пошла на рынок. Как-то Мишель заметил, что, если вдруг понадобится, в особенности если срочно, пусть она пойдет на Мальцевский рынок под видом торговки игральными картами. Сверху, сказал он, обязательно должна лежать дама треф. Ему об этом сообщат, и он сам найдет способ с ней встретиться.
Насчет «бульдога», конечно, она наврала. Это подарок Мишеля. Правильнее сказать, она сама его выпросила. Мишель однажды заметил в шутку, что интересным молодым девушкам опасно появляться на улице без оружия, в Петрограде властвует анархия, — вот она и попросила. С собой револьвер брала исключительно ради самообороны. В последнее время, правда, все чаще думала, что когда-нибудь прикончит свою соперницу.
Марья Ивановна — это ее псевдоним. Еще ее называют Мисс. Вы не находите, что это даже смешно? Старуха противная, кожа да кости остались, и вдруг — Мисс!
Нет, настоящего своего имени она никому не сообщает, особа на редкость скрытная. И никому не удавалось ее проводить, уходит всегда одна.
Живет где-то на Васильевском острове. Мишель, разумеется, знает адрес, он у нее квартировал. Прошлой зимой у него были обморожены ноги, и она делала ему массаж.
Внешность? Ну, высоченная, как каланча, горбоносая, костлявая, носит черный жакет и черную юбку, а глаза сверлящие, ужасно неприятные. В общем, настоящая ведьма.
По профессии она докторша. Муж у нее, как рассказывают, знаменитый профессор, крупный ученый. Из тех чудаков, которые не видят, что у них творится под носом. Если бы видел, разве впустил бы к себе в дом молодого мужчину.
Все ее боятся отчаянно. Всерьез считают, что способна подсыпать яду или прислать наемных убийц. И папа, между прочим, ее боится, хотя человек не трусливый. Один полковник не боится, даже презирает. Ей
Какие военные дела — она сказать не в состоянии. Просто не знает. Скорее всего, связанные с наступлением Юденича. Теперь об этом все болтают, в каждом доме.
Папа у нее преподаватель французского языка — это правильно, но интересуется политикой. Слабость у него такая, вообразил себя тонким дипломатом и политиком. Да ему, если на то пошло, даже предлагали пост товарища министра внутренних дел.
Нет, не в царское время, а совсем недавно. Возможно, конечно, и в шутку, она не знает. Вот что папа отказался наотрез — это ей известно. Поблагодарил за доверие, но отказался. Зачем ему быть товарищем министра? Он вообще считает, что делить шкуру неубитого медведя могут только авантюристки вроде Марьи Ивановны.
Фамилия у полковника какая-то нерусская, а зовут Владимиром Яльмаровичем. Похоже, что крупная шишка, служит где-то в штабе. Ездит всегда в автомобиле, с охраной и личным адъютантом. Мужчина рослый, представительный.
С папой у него деловые отношения, и они обычно уходят в папин кабинет. Какие у них дела, она, конечно, не знает, а подслушивать не в ее правилах.
Настроения полковника? Наверно, в пользу белых. Он ведь военспец, так это теперь называется. Советской власти служит за паек, а сочувствует, понятно, Юденичу.
Думайте как угодно, лично она ничего дурного в этом не видит. А чего еще ждать от полковника? Он из дворян, кончал при царе академию Генерального штаба. Почему же ему должны нравиться большевики?
Вот Марья Ивановна — это хамелеон. Настоящий, стопроцентный. Сама же хвастается, что коммунистка, что на хорошем счету в своей партячейке, а более озлобленной ненавистницы Советов нигде не найдешь.
Как-то у папы собралось общество, недели две назад. Говорили о будущем Петрограда. Ну, в том смысле, что белые могут занять город и что тогда делать с комиссарами. Разговор был самого общего характера, и тут вдруг вмешалась Марья Ивановна. Вы бы посмотрели на ее лицо в ту минуту — и все бы сразу поняли. «Будем вешать без разбора! — сказала Марья Ивановна. — Как Булак-Балахович вешал в Пскове — на трамвайных столбах, на деревьях, на балконах, где придется!» И вдобавок набросилась на папу, когда тот заметил, что виселицы не лучшее средство борьбы. «Вы тряпка, а не мужчина! — кричала Марья Ивановна, брызгаясь слюной. — Порядок хотите навести в белоснежных перчатках!»
Хотите верьте, хотите не верьте, но предостеречь Мишеля было ее обязанностью. Женщина эта просто отвратительна, ее нужно остерегаться, как ядовитой змеи. Интриганка, кривляка, вся насквозь пропитана фальшью. Между прочим, старшему ее сыну почти столько же лет, сколько и Мишелю. Представляете?
Да что вы, Мишель вовсе не шпион! Это она может утверждать наверняка, как хорошо знающий человек. Скрывается он из-за того, что к англичанам теперь подозрительно относятся. Ну, после истории с Локкартом, вы же сами знаете…