Битая карта (сборник)
Шрифт:
Игра шла крупная, в успехе ее почти не сомневались. Лишь энергичные и предусмотрительные меры советской контрразведки помогли сорвать замыслы врагов.
Имелись и другие признаки заметной активизации в лагере белогвардейцев. Не только перехваченные шифровки Дядюшки Пуда, но и ряд оперативных материалов говорили, что следует ждать заброски диверсантов и террористов на территорию Советской республики. Все это обязывало Петра Адамовича и его товарищей быть наготове.
Но теперь, во всяком случае в течение ближайшей недели или двух, эмигрантскими делами должны заниматься его помощники.
Осечка на лужской ярмарке, как и всякая осечка, пришлась, конечно, некстати. И изрядно перепутала расчеты Александра Ивановича, внеся непредвиденные осложнения. Стал сомнительным, к примеру, результат предстоящей встречи Афони с Федькой Безлошадным. С этой точки зрения Мессинг был безусловно прав, вводя в операцию дополнительные силы.
Связной оказался хитрее, чем о нем думали. После рандеву в «Добром застолье» каждый его шаг, естественно, был под контролем. И шло все нормально, без каких-либо накладок. Расставшись с Геннадием Урядовым, связной направился на Екатерининский канал, к генеральше Дашковой, переночевал там, как у себя дома, а рано утром, первым поездом, поехал в Лугу.
Не составляло большого труда задержать его для опознания личности. Тем более что ехал связной «зайцем», поскупившись купить билет. Но товарищи, сопровождавшие его в поезде, решили обойтись без шумихи. И правильно поступили. Проверка документов могла насторожить этого типа.
Ошибка была допущена позднее. Доехав до Луги, связной не заглянул к Федьке Безлошадному, хотя идти ему пришлось мимо «Пале-Рояля». Прямо с вокзала направился на июльскую конную ярмарку, по стародавней традиции открывшуюся в то утро на базарной площади. Потолокся без видимой цели среди барышников и перекупщиков, крутившихся возле выставленных на продажу двухлеток, перекусил у рыночной торговки и вдруг надумал смотреть представление бродячих цирковых артистов, кочевавших со своим балаганом с ярмарки на ярмарку.
Товарищи следом за ним не пошли, заняли позиции неподалеку от входа в балаган. Это был явный промах, объяснимый лишь неопытностью молодых работников.
Связной от них благополучно ушел. То ли выскользнул через запасной артистический выход, то ли с ловкостью ящерицы пролез под туго натянутым брезентовым пологом. В общем, сумел оторваться и предупредил об опасности маркера из «Пале-Рояля».
Накладка всегда создает дополнительные хлопоты, а в данном случае она потребовала срочной перестройки. Александр Иванович, разумеется, всю ответственность поспешил взять на себя. Следовало, дескать, лично заняться связным, не взваливать трудное поручение на плечи молодых товарищей. И вообще, что-то слишком много у него досадных промахов, — видно, не справляется со своими обязанностями.
Мессинг сердито поправил Александра Ивановича.
— Без ошибок умеют обходиться одни болваны, — сказал он. — И давай не будем устраивать шахсей-вахсей. Минус себе запишем, никуда от этого не денешься, а превратить его надобно в плюс. Другого выхода не вижу.
Сговорились, что Александр Иванович срочно выедет в Полоцк, где с помощью местных чекистов прощупает конспиративную явку савинковцев, а ему, Петру Карусю, Мессинг неожиданно предложил простенькую комбинацию
— Станислав Адамович, у меня своей работы выше головы! Вы же знаете сами!
— Знаю, — сухо подтвердил Мессинг. — Безработных в аппарате ГПУ не держим, нет расчета. И все же пофлиртовать с этим маркеришкой надо. Они нынче помешались на разочарованных коммунистах, вот мы и пойдем им навстречу…
— Боюсь, что эти савинковские фокусы затормозят мне дело с монархическим подпольем…
— Неизвестно еще, чьи это фокусы, дорогой товарищ Карусь. Ты разве убежден, что не могли они сговориться?
Убежденности такой не было, да и быть не могло. Поручиться за этих осатаневших от дикой ненависти господ решился бы, наверно, лишь вовсе безответственный человек. Сегодня они предают анафеме Бориса Савинкова, как зловредного ниспровергателя основ, объявляя чуть ли не единственным виновником крушения дома Романовых, а завтра возьмут в партнеры. Ведь нашли же общий язык в отдельном кабинете ресторана «У Максима». Ненависть не всегда разъединяет, ненависть иногда способна и сплотить. Цель-то у них общая — атака на Советскую власть.
— Факты, друг ситный, тем и занятны, что позволяют толковать себя на разный манер, — усмехнулся Мессинг, догадываясь о его сомнениях. — Ты небось считаешь, что отрывают тебя от важных занятий, а получиться может совсем иначе. Кто знает, вдруг наскочишь в Луге на следы своего любезного Дядюшки Пуда…
— Ехать мне надолго?
— Недельки, думаю, хватит.
— С легендой?
— А как же! И с легендой, и с соответствующим оформлением! Садитесь вдвоем с Александром Ивановичем, обмозгуйте все досконально. Пережимать не рекомендую, все должно быть аккуратненько, но очень заманчиво…
В тот же день из Петрограда на внушительном казенном «паккарде», каких не имели даже самые состоятельные нэпманы, выехал на отдых Андрей Андреевич Тужиков.
Скромный чесучовый пиджачок и белая дачная панамка, столь запомнившиеся Демьяну Урядову, для такого вояжа не годились. На Андрее Андреевиче был габардиновый короткополый реглан из входивших тогда в моду, серый костюм в клеточку, полотняная летняя рубашка с открытым воротом, и, вероятно, даже близкие друзья не вдруг отгадали бы в этом элегантном мужчине Петра Адамовича Каруся, оперуполномоченного КРО, еще в 1919 году прозванного «грозой ворья». Что же касается мадам Девяткиной, владелицы подпольного заведения, то в первую минуту она встревожилась и подумала бог весть что, а прочитав достаточно солидное рекомендательное письмо, предъявленное новым гостем, с удовольствием его приютила.
Крутые зигзаги оперативной работы с ее быстрой сменой всяческих ситуаций лишь зеленым новичкам кажутся каким-то нагромождением трудно учитываемых случайностей. Петр Адамович новичком не был и, как всякий искушенный контрразведчик, давно уж привык рассматривать эти зигзаги в виде нормы своего бытия, свидетельствующей, что жизнь движется привычным ходом. В сущности, беспокоиться и даже бить тревогу надо в других случаях. Вот уж тут гляди в оба! Ничто так не притупляет остроту восприятия, как тихая успокаивающая размеренность событий.