Битва героев (сборник)

Левицкий Андрей Юрьевич

Тряхнув головой, он выбрался из ванны. Постоял, глядя в оконный проем, потом повернулся и, шатаясь, пошлепал к кровати под стеной, где была разбросана одежда. Он едва не растянулся на полу, когда нагнулся за штанами. Колено больно врезалось в край кровати, Архип вскрикнул и повалился вперед.

С лестницы долетел звук шагов.

– Звал, хозяин?

Архип скривился от боли в колене. Перевернулся на спину и кое-как сел.

– Ну? – Он икнул, потирая ногу. – Чё ты прячешься? Заходь… ить…

Видя, что глава клана

не целит из маузера и не швыряет рюмки, Гуго осмелел, прошел на галерею и предложил:

– Может, рассола?

– Неси, – буркнул Архип, ища взглядом штаны.

Сапожник шагнул на лестницу и тут же вернулся, но уже с банкой, наполовину заполненной мутноватой жидкостью, в которой плавали бурые томаты.

Глава клана поморгал, когда до него дошло, что старикан банку заранее приготовил, – снова зашарил рукой по покрывалу и понял, что сидит на одежде. Икнув, вытащил из-под себя куртку. Глядя, как Гуго суетится возле тумбочки в углу, наливая рассол в кружку, почесал волосатую грудь и накинул куртку на плечи, прикрыв полами чресла.

– Ну, – сказал Архип. – Чего тут без меня было?

– Партию обувки для омеговцев сготовили, – доложил старый сапожник, протягивая ему кружку. – Как ты велел, в мешки запаковали. Сто единиц всего.

Архип взял кружку, шумно выдохнул и выпил двумя большими глотками. Вытер рот, посидел молча. Видя, что Гуго мнется в нерешительности, произнес:

– И?

Сапожник оглянулся на дверь, отступил от кровати.

– Не забрали обувку.

– И? – не понял Архип. В глазах у него перестало двоиться, распрямив ногу, он попытался просунуть ее в лежащий на полу сапог. – Чё молчишь, Гуго?

Погладив бороду, старик решился:

– И не заберут.

Архип нахмурился. Нагнувшись, надел сапог, до сих пор не врубаясь, к чему Гуго клонит. Второй сапог оказался под кроватью, Архип устало махнул рукой и не стал за ним тянуться.

– Что ты мне в голове некроз развел, а? – Он поднял взгляд. – Партию обуви сделали?

– Да, – кивнул Гуго.

– К отправке подготовили?

– Ага. Я думал, ты знаешь, Архип.

– Об чем?

– Можайский тракт… застава, мост… – сбивчивым шепотом, косясь на лестницу, затараторил Гуго. – В общем, хозяин, обувь забирать некому.

Взгляд у сапожника был виноватым, поэтому Архип не мог понять, в чем тут дело. Может, со станками чего случилось, на которых обувь делают? Или…

– Можайский тракт? – медленно произнес он.

– Да-да, – закивал старик, пятясь к лестнице. – В городе ночью такой шум был, особенно в нищих кварталах. Говорят, что Ферзь слинял и клан предал. Теперь там какой-то Крапива за старшего. Беднота из города побёгла, но не вся, часть к Храму подалась защиты просить. А все почему?

Он остановился. Архип мотнул подбородком вверх, мол, почему?

– Мутанты поутру наступать станут. – Гуго снова попятился мелкими шажками. – Они ж переправы на юге Московии и Кислую

долину захватили. Теперь вся надежа на люберецких кормильцев, еды-то откель еще взять? Все равно всем не хватит. Рыбари и те до Балашихи собираются, свой кратер бросают, а…

– Стой! – рыкнул Архип и поднялся.

Хмель из головы почти выветрился. Он стоял в куртке и одном сапоге возле кровати, переваривая по крупицам сказанное Гуго, стараясь ухватить суть.

– Омеговцы, – начал Архип, – отряд ихний на Можайском тракте того?

– Ага, – промахнувшись мимо дверного проема, сапожник подпер спиной стену, сместившись бочком, шагнул на лестницу.

– Стой!

Гуго замер.

– Стало быть, артель ломщиков…

У Архипа в голове все сложилось воедино. Мост через Можайский тракт захвачен мутантами, партию обуви, которую клан для солдат Омеги приготовил, теперь некому выкупать, но это ерунда в сравнении с тем, что Москва отрезана с юга от Перепутья. Совсем отрезана. Город ждет голод! И – паника.

– Когда это случилось?

Он сел, нашарив под кроватью второй сапог, начал обуваться.

– Говорят, вчера.

Плюнув, Архип скинул сапоги, схватил штаны.

– Буди Гриву! – подпоясавшись, сбросил куртку, потянулся за рубахой. – Бригаду готовьте, на «тевтонцы» пулеметы ставь.

– Архип…

– Не перебивай. В башне всем оружие раздать, меня дожидаться.

Он надел куртку, сунул ноги в сапоги, не мотая портянки.

– Я в Храм. Говори, что хотел?

– А… – Гуго растерялся. – Остальным как?

– Ждите.

Архип запахнул куртку, поискал глазами маузер. Куда ж он его подевал?

– Пистолет мой найди, во дворе отдашь.

Он пересек комнату, когда Гуго поспешил к ванной, кинул с порога:

– Зарядишь и две обоймы еще… нет, три принесешь. Ясно?

– Да, хозяин, – отозвался старый сапожник, доставая маузер из-под ванны.

Глава 7

Легкий омеговский сендер несся по внуковскому полю, подпрыгивая на ухабах. Крум рулил к заброшенному поселку, выжимая из машины все. Рядом сидел Демир, сзади Жив с Тодором, они поддерживали раненого Ферзя. Вцепившись в гнездо для канистры, сваренное из арматуры, Стоян растянулся на багажнике, выставив длинное ружье, готовый выстрелить в преследователей при любой возможности.

Именно Стоян оказался самым расторопным, когда на дороге в Сетуньскую пойму Тодор наткнулся на монашеский патруль. Старший Верзила выхватил динамитную шашку, поджег фитиль и метнул в «тевтонец». Она угодила точно в люк на крыше. Под броней гулко бухнуло, тяжелая машина съехала на обочину и встала, из щелей в кабине повалил густой дым.

Демир сразу освободил водительское сиденье, Крум прыгнул за руль, развернул сендер и помчался на юг, не дожидаясь, пока с вершины холма спустится второй бронированный «тевтонец».