Битва на удачу
Шрифт:
— Отходим, — распорядилась Ниана. — Укроемся в городе. Там у нас будет преимущество.
Круто развернув эздов, троица устремилась за орками.
34
В городской стене зияла дыра, сужающаяся к основанию. У подножия лежали груды камней, острыми краями уставившись в небо. Один за другим люди и орки въехали в Грезаар. Несмотря на приближающуюся опасность, вид мертвого города заворожил Нэча. По расходящимся паутиной улицам, усыпанным песком и обломками зданий-башен, тянулись ряды голых стволов сухих многовековых деревьев. На перекрестках возвышались расколотые чаши фонтанов с поваленными остатками изваяний.
— Спешиваемся, — приказала Ниана. — Оро, укройтесь с грузом. Аэвер, пригляди за ними.
— А мы не можем просто спрятаться в городе? — спросил Нэч.
— Если углубишься в Грезаар, обратно дороги не найдешь, — выдохнула Сэдна. — Лучше не уходить далеко.
— А следы на песке нас все равно выдадут, — заметила Отира.
"Похоже, выбор невелик, — подумал Нэч, спешиваясь следом за амазонками. — Как же мне надоела нескончаемая необъявленная война!"
Забрав эздов амазонок и Нэча, орки в сопровождении Аэвера, прошли по улице и скрылись за ближайшим перекрестком. Амазонки рассредоточились вокруг проема в стене, залегши на обломках камней.
"Необходимо занять господствующую высоту", — подумал Нэч, осматривая остатки башен, стоящих неподалеку от дыры в стене.
Не зная, чего ожидать от мертвого города, Нэч осторожно проник в башню, которая не столь сильно пострадала от разрушительного времени. Крутая винтовая лестница вела наверх. Поднявшись на третий уровень, Нэч схватил дверную ручку, рванул на себя. Петли заскрежетали, ржавчина хлопьями посыпалась на каменный пол, усеянный песком. Нэч шагнул за порог и очутился в просторном помещении. За спиной опять заскрежетали петли, и дверь захлопнулась. Нэч вздрогнул, ожидая нападения, и обернулся. Никого.
Все предметы обстановки в помещении превратились в труху. На стенах висели ржавые мечи, на простенках — потускневшие, покрытые пылью и грязью полотна в тяжелых тусклых рамах. Подбежав к ближайшему окну, Нэч выглянул. Окно выходило точно на разрушенную городскую стену. Сквозь рваную дыру в каменной кладке виднелись обретшие четкость очертания пустынников. Они приближались к Грезаару, из-под лап эздов вырывались маленькие смерчи песка.
Нэч успел уничтожить четверых, когда первый пустынник промчался по обломкам стены и выскочил на улицу. Настал черед амазонок: почти в упор они расстреливали преследователей, не давая им времени ни укрыться, ни нацелить стрелы, которые били в камни и увязали в песке.
Поток нападающих поредел; битву можно было считать выигранной. Но в это время над городской стеной взмыли несколько пустынников с изогнутыми луками. Нэч не мог поверить: пустынники левитировали!
Нэч сразу забыл о нападающих внизу, и выстрелил в пустынника, зависшего над стеной. Увидев, что враг перевернулся в воздухе и перешел в свободное падение, послал пулю в следующего пустынника, наводящего стрелу в спину Отире. Но Ниана тоже заметила новую угрозу. Ее выстрел опередил выстрел Нэча. Пустынник в трепыхающемся балахоне рухнул на камни и застыл в неестественном вывернутом положении.
Еще два пустынника появились над стеной. Стрела влетела в окно и, просвистев мимо Нэча, с протяжным гулом вонзилась в дверь. Нэч рванул в сторону, и другая стрела ударила в стену, выбив сноп искр. Подскочив к окну, Нэч выстрелил, но промахнулся. Пустынник навел стрелу на Нэча, но выстрел снизу отшвырнул его ко второму пустыннику. Последовала череда хлопков, и нападающие свалились на землю.
Переведя дыхание, Нэч посмотрел на улицу. Среди камней и песка замерли тела пустынников. Эзды, оставшиеся без наездников, бесцельно блуждали, некоторые убежали в пустыню. Сэдна выбралась из укрытия, проскользнула вдоль стены и выглянула наружу. Нэч напрягся, не зная, откуда ждать нападения, обвел взглядом небо.
— Никого! — крикнула Сэдна. — Все чисто.
Ниана приподнялась на локте и помахала Нэчу. Помахав в ответ, Нэч забросил винтовку за спину. Отойдя от окна, бережно снял одну из картин, поднес к свету. Сквозь черный сальный слой просвечивали неясные образы, но их невозможно было разобрать. Нэч дотронулся до полотна, и оно рассыпалось, разлетевшись невесомой пылью. Осторожно приставив осиротевшую раму к стене, Нэч направился к выходу, открыл дверь и обомлел. Вместо лестницы перед ним лежал длинный сводчатый коридор, стены излучали мягкий белый свет. Нэч резко обернулся, надеясь избавиться от наваждения, но помещение исчезло, слившись с коридором, который явно не мог бы уместиться в пределах башни.
"Наверное, я должен привыкнуть к странностям, — подумал Нэч и потер виски. — Приму все как есть, что ли. Все равно ничего другого не остается…"
Сжав винтовку в дрожащих пальцах, Нэч зашагал по коридору навстречу всплескам воды и шуму деревьев.
35
Звуки усиливались, обретали плотность и объем. В лицо дыхнуло свежестью. Коридор оборвался, и перед Нэчем предстала каменная площадка под открытым небом. Вокруг высились живые деревья с сочной сиреневой листвой, усыпанные багряными и желто-зелеными душистыми цветами. Из целых чаш фонтанов били водяные струи. Изваяния, запечатлевшие могучих красивых женщин, затянутых тугими ремнями, купались в радугах и сверкающих брызгах.
— Иди ко мне, Нэч, — прозвучал звонкий женский голос. — Не бойся.
— Кто это? — спросил Нэч, озираясь. — Покажись!
Из-за фонтана появилась высокая тонкая женщина, облаченная в тесные белые ткани, струящиеся до самых пят, подобно маленьким водопадам. От нее исходило яркое ослепительное сияние, от которого жгло глаза. Нэч шагнул навстречу и остановился, зажмурился. Но даже сквозь плотно сомкнутые веки проникал безудержный свет.
— Я — совесть Грезаара, верховная жрица. Мое имя Элевиэт, — сказала женщина. Ее голос прозвучал совсем близко, и Нэч отшатнулся. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Посмотри на меня.
— Слишком ярко, — прошептал Нэч. — Слишком…
— Посмотри, — повторил голос. — Слишком ярко лишь в твоем воображении.
Сглотнув, Нэч поднял голову и вперил взгляд в Элевиэт. Сияние проходило словно мимо глаз, не причиняя ни малейшего неудобства.
— Я думал, город мертв, — пробормотал Нэч.
— Так и есть. Но дух Грезаара не подвластен смерти, потому что живы души его жителей.
"Совесть — это же и есть душа!" — догадался Нэч и понял, Элевиэт говорит на его родном языке, языке людей, выходцев с Земли.