Битва на удачу
Шрифт:
— Дела так плохи? — спросил Нэч, путая номаэнский и троллий языки, и стер стекающуюся по подбородку слюну. Поднес руку к лицу. Слюна приобрела слабый зеленоватый оттенок.
"Неужели мы не успеем?" — подумал Нэча и попросил: — Дайте тряпку.
— Какую тряпку, Нэч? — спросила Ниана.
— Любую! Скорее! Грюгхель, есть тряпка?
— У меня есть! — Хельхе полезла в сумку и вытащила тряпицу.
Потрясши головой, чтобы отогнать багровый туман с глаз, Нэч обмотал тряпицу вокруг облитого потом лица и дрожащими пальцами завязал тугим узлом на затылке. Жар продолжал усиливаться, сердце тяжело билось, перекачивая густую, меняющую свойства кровь.
— Грюгхель, почему мы остановились? — спросил Нэч. — Кажется, мое время истекает.
— Я осматривал местность. Можно двигаться. Здесь безопасно.
— Тогда продолжим путь!
Кивнув, Грюгхель повел отряд по пересохшему болоту, посматривая на убегающее к востоку солнце и постепенно увеличивая скорость. Сплетения мха и водорослей, некогда устилавшие воду, рассыпались, обнажив серую растрескавшуюся корку, в которую превратилась грязь. Редкие кочки торчали уродливыми буграми с голыми палками погибших кривых деревцов. Нэч почувствовал колотье в легких и закашлялся. Рот наполнился густой склизкой слюной с отвратительным привкусом крови и гноя.
"Ничего страшного, — успокаивал себя Нэч. — Я не стремлюсь плевать в окружающих, а значит, я — все еще я!"
— Я чувствую топь Саолмор, — наконец сказал Грюгхель. — Мы приближаемся.
93
Спустя некоторое время, в которое Нэч почти полностью утратил связь с действительностью, серая корка болота Ийлиш размягчилась от влаги, появился тяжелый неприятный запах, становящийся гуще и резче. Впереди возникли белесые клубы испарений, полностью скрывающие обзор, похожие на упавшее на землю предгрозовое облако. Болото Ийлиш оборвалось, перейдя в гладкую поверхность мутной воды, на которой не возникало даже слабой ряби от редких порывов ветра.
Грюгхель остановился и повел пятачком.
— Скорее, Грюгхель! — взмолился Нэч, понимая, что опять проваливается в забытье. — Я долго не протяну!
— Это топь Саолмор, Нэч. Надо отыскать дорогу. Иначе не пройдем, погибнем, — отозвался Грюгхель и повернул эзда на восток.
Они двигались по серой грязи на границе болота и топи, пока Грюгхель не остановился и не указал рукой в туман.
— Здесь!
— Откуда ты знаешь? — пробормотал Нэч.
— Потому что под водой каменная дорога, — сказал Грюгхель. — Сходить с нее нельзя. Сразу затянет.
— Будет о чем рассказать в Талнери… — проговорил Аэвер.
Соблюдая осторожность, Грюгхель направил эзда в топь. Эзд сошел с серой грязи и зашипел, погрузившись по живот в мутную воду. Грюгхель ударил его пятками в бока, заставив идти в клубы испарений, которые зашевелились длинными гибкими щупальцами. Создавалось впечатление, будто впереди затаились исполинские осьминоги, поджидающие добычу.
— Следуйте за мной по одному! — крикнул Грюгхель.
Друзья направляли эздов следом за Грюгхелем. По-прежнему ведомый Нианой в поводу, эзд под Нэчем провалился в воду. От резкого падения и последовавшего толчка, когда эзд обрел опору, Нэча замутило, мир закружился перед глазами колесом размазанных красок. Теряя равновесие, Нэч опять ухватился за шею эзда и сотрясся от кашля, отдавшимся болью в висках. Небо окрасилось в огненные цвета, и Нэч закрыл глаза. Жар сделался непереносимым, подкожное жжение, как зуд от множества ядовитых жал, сводило с ума. Тряпица на лице намокла от пота и зеленой слюны, которая уже выделялась самопроизвольно.
Отряд растянулся цепочкой на петляющей дороге. По мере продвижения испарения уплотнялись, и путники с трудом различали друг друга, находясь под постоянной угрозой сойти с безопасного пути. Иногда поверхность топи начинала бурлить, образовывались стремительные водовороты, вырывались мощные струи рыжей грязи, и тогда к тяжелому запаху примешивался трупный смрад.
Наконец осклизлые плиты дороги вырвались из воды, ведя к зазубренным остаткам городских стен, лоснящимся от осевшей влаги. Минув обрушенные ворота, отряд очутился на площади, стиснутой полуразрушенными строениями черного камня. Грюгхель покрутил головой, выбирая направление, и пустил эзда в уцелевшую подворотню.
Узкие проходы улиц, утопая под толстым слоем грязи, шевелящейся и чавкающей вырывающимся воздухом, разветвлялись и расходились лабиринтом под подворотнями, многие из которых оказались обрушенными. Белые плесневелые грибы покрывали опутанные жирными стеблями вьюнов развалины. Попадались застарелые воронки от взрывов, наполненные мутной водой; среди сравнительно свежих обломков мостовой и зданий виднелись обрывки окровавленных белых балахонов.
Проплутав по городу, Грюгхель поднял руку, призывая остановиться, спрыгнул с эзда и схватил камень. Нэч застонал, воспринимая любое промедление еще одним шагом к пропасти, за которой заражение полностью вытеснит сознание, превратив его в подобие одного из чудовищ, которых ему пришлось уничтожить на Митархе. Он встряхнул головой и заметил пять белых кружащихся огоньков, возникших из-за кучи камней. Огоньки приблизились к отряду и, разлетевшись, соединились в один ослепительный шар, наполненный багровыми зарницами и треском. Ощутив угрозу, письмена на медальоне вспыхнули, но слабо, без яростных переливов. Замерцав в такт медальону, шар сжался и распался. Огоньки закружились и, изменив направление, исчезли за углом.
Грюгхель отбросил камень и, вскочив на эзда, повел отряд более уверенно, словно вспомнил знакомые места. Строения расступились, и они очутились перед почти полностью разрушенным зданием с зияющим проемом в основании, к которому среди обломков был проложен узкий проход.
— Вот оно, — словно сквозь сон прозвучал голос Грюгхеля. — Врата здесь!
Не испытывая ни радости, ни волнения, ни вообще каких-либо чувств, на которые не осталось сил, высосанных разрастающимся Дыханием смерти, на подгибающихся от слабости ногах Нэч прошел между грудами камней и очутился в темном вытянутом помещении.
Отметив на замусоренном полу следы множества ног и разбитые плиты с письменами глирельдов, Нэч увидел в дальнем конце вделанную в каменную кладку прямоугольную голубую плиту цельного куска скалы. Не обращая внимания на друзей и почти ничего не соображая, Нэч пересек помещение и приложил ладонь к пористой поверхности.
— Что там? — спросила Ниана.
— Мне нужен ключ, — просипел Нэч.
Аэвер молча передал кристалл, и Нэч приложил его острым концом к скале. В месте соприкосновения поверхность скалы взбугрилась от расходящихся кругами волн. Ключ наполнилась сиянием и начала погружаться в размягчающееся вещество, по мере растворения превращаясь в светящийся сгусток плотного воздуха.
— Получается! — взвизгнула Хельхе. — Врата открываются!
— Нужны сосуды, — прохрипел Нэч и отступил, бессильно опустив руки. — Сосуды для Живой воды…
Пористая поверхность скалы постепенно сглаживалась, а когда ключ исчез, превратилась в то же стеклоподобное дрожащее вещество, что и Врата Пасти сумерек.
— Подумай еще раз! — взмолилась Ниана, схватив Нэча за руки. — Подумай, это же смертельно опасно! Обязательно должен быть другой путь!
— Не переживай, — прошептал Нэч, дрожа от жара и сжимая зубы, чтобы стерпеть жжение.