Битва на Волге(Документальные очерки о защитниках Сталинграда)
Шрифт:
Василий Сергеевич Ефремов — сын сталинградского рабочего — участвовал в боях на дальних подступах к родному городу вначале летчиком, а затем командиром эскадрильи 10-го гвардейского авиационного бомбардировочного полка в звании капитана. Он принимал активное участие в боях за переправы через Дон, бомбил днем и ночью боевые порядки немецких войск, наступающих на Калач и в районе хутора Вертячий, поддерживал защитников Сталинграда в бою за Рынок, когда гитлеровцы прорвались в этом месте к Волге.
В боях за Сталинград Ефремов сделал более ста боевых вылетов. В них он лично уничтожил 11 самолетов противника, 15 автомашин с военными грузами, 5 железнодорожных эшелонов, 10 цистерн с горючим, 2 зенитные батареи, 5 прожекторов и разрушил две вражеские речные переправы. Таких летчиков, как дважды Герой Советского Союза Ефремов, действовало тогда на дальних и ближних подступах к городу множество.
…Другой прославленный летчик-сталинградец, ныне дважды Герой Советского Союза, А. Алелюхин, рассказывает о тех напряженных боях:
— Мы летали тогда на самолетах ЛаГ-3. Я был в то время командиром эскадрильи. Командир истребительной нашей дивизии полковник Б. Сиднев поставил передо мной задачу прикрыть эскадрильей переправу наших войск через Дон в районе Калача. Вылетели. Долго искать противника не пришлось. Издали увидели две шестерки Ю-88 (немецкие пикирующие бомбардировщики). Они шли без прикрытия. Я удивился их самонадеянности и приказал по радио своему ведомому: «В атаку!» Мы, маскируясь за лучами солнца, пристроились в хвост фашистским самолетам. Они, наверно, все же приняли нас за своих. Наша хитрость удалась. С короткой дистанции поймал «юнкерса» в прицел, и он взорвался и рухнул вниз. Мой самолет вздрогнул от взрывной волны. Впереди меня загорелись и пошли к земле еще два фашистских бомбардировщика. В тот день мы сделали четыре боевых вылета.
Четыре советских гвардейца, бронебойщики Петр Болото, Григорий Самойлов, Александр Беликов и Иван Алейников, заняли оборону на небольшом степном холмике. И этот ничем не примечательный обычный бугорок в степи вдруг стал неприступной для врага крепостью.
30 немецких танков пошли в атаку на этот холмик — 30 пушек и 60 пулеметов, укрытых за надежной броней. Но наши гвардейцы не отступили и приняли неравный бой. От частой стрельбы ружья раскалились, и, чтобы не обжечься, за них можно было браться, только обмотав ствол пилоткой. В этом бою расчет Петра Болото уничтожил восемь танков, а расчет Беликова — семь. Пятнадцать танков стояли пораженные неподалеку от холмика, а остальные отползли назад и прекратили атаки.
Когда четыре гвардейца готовились к бою, они написали на боевом листке завещание: «Туча немецких танков движется на нас. Если умрем — считайте нас коммунистами». Бронебойщики выстояли и остановили танки врага…
На весь мир прогремела слава 33 советских бойцов, отразивших на подступах к Сталинграду атаку 70 танков. Два часа продолжался бой на узком клочке сухой, опаленной огнем земли. 27 танков застыли на поле боя, подбитые и сожженные.
Но все это примеры, если так можно выразиться, выдающихся подвигов… А сколько ежедневно происходило рядовых, обычных сражений, каждое из которых также можно назвать подвигом. Сколько мужества и бесстрашия было в действиях пехотинцев-пулеметчиков, которые вели огонь до последнего патрона, жертвуя собой, саперов, уничтожавших на фугасах и минах танки, или в действиях артиллеристов, оставшихся в одиночестве из всего расчета и продолжавших единоборство с пехотой и танками врага!
Каждый день боя здесь, в сталинградских степях, приносил вести с полей сражений о сотнях одиночных и десятках массовых подвигов советских воинов, проявляющих мужество и стойкость.
Мужество требовалось в равной степени как от рядового солдата, так и от командиров всех рангов, включая крупных военачальников.
Может, кто-то думает, что крупные военачальники, генералы и маршалы, во время войны планировали оборонительные и наступательные операции и сражения в тиши кабинетов, в глубоком тылу, только на картах? На самом деле все обстоит далеко не так, хотя в войсках во всех звеньях — от полка до Вооруженных Сил страны в целом — имеются штабы и в них планируются бои и операции на картах. Но прежде чем штаб приступит к такому планированию, он должен иметь сведения о противнике, о его силе, средствах и намерениях, а командир (от командира полка и до корпуса, а то и командующий армией) должен провести собственную разведку на местности (ее называют по-военному рекогносцировкой). Командир обязан своими глазами осмотреть местность, где предстоит действовать его войскам, оценить обстановку и принять решение на бой или операцию.
Прославившийся впоследствии как командарм 62-й армии, генерал-лейтенант Чуйков впервые попал на Сталинградский фронт во второй половине июля 1942 года. Он был назначен на должность заместителя командующего 64-й армией. С первых же дней пребывания на фронте он стал особенно тщательно изучать тактику немцев. Он часто бывал на переднем крае нашей обороны, наблюдал, как гитлеровцы организуют и ведут бой, и старался разгадать, в чем сила и в чем слабость нашего противника.
Как-то он полетел на самолете По-2, чтобы быстрее поставить задачу стрелковой дивизии своей армии, ведущей сдерживающие бои, а возвращаясь, решил пролететь вдоль линии обороны армии и оценить, насколько выгоден рубеж, который она занимает. Надо было обладать редкой смелостью, чтобы идти на такой риск, когда в воздухе висели тучами фашистские бомбардировщики и истребители. А По-2 обычный, спортивный самолет. У него не было никакого вооружения и к тому же он имел скорость всего 110–150 километров в час.
Наши бойцы назвали его ласково — «кукурузник», поскольку летал он на низких высотах, чуть ли не по верхушкам метелок кукурузы, мог садиться в поле, а немцы презрительно называли его «Рус-фанер». Но многие немецкие асы [5] тем не менее «не стеснялись» охотиться за этой беззащитной фанерной стрекозой, дабы пополнить свой боевой счет, и нападали даже на санитарные машины, хотя у них был опознавательный знак — красный крест. Если сравнить По-2, скажем, с немецким истребителем, ну хотя бы с Ме-109, то последний, в отличие от По-2, был вооружен пушкой и пулеметами в носовой части и пулеметом в хвосте и развивал скорость до 600 километров в час, превышающую скорость По-2 в четыре раза.
5
Ас (от франц. as — туз) — выдающийся своим мастерством летчик-истребитель, мастер воздушного боя, сбивший определенное число самолетов противника.
И вот самолет генерала Чуйкова встретился в воздухе с фашистским Ме-109. Начался «бой», который генерал назвал боем кота с мышью. Раз десять бросался фашистский стервятник в атаку. Летчик, как только мог, маневрировал, уходя от его огня. Но фашисту все же удалось сразить наш самолет. При падении он ударился о землю и разломился пополам. Генерал и летчик чудом остались живы. Их выбросило из кабины. Фашист увидел, что самолет горит, остался доволен и, сделав круг, ушел на запад. Пострадавших подобрал случайно наш офицер связи другой армии, но они могли оказаться и в плену… Немецкие войска в то время наступали…
…Присматриваясь к тактике немцев, будущий командарм легендарной 62-й армии увидел слабые их стороны. Так, он заметил, что немецкие танки не могли атаковать без пехоты и без поддержки авиации. Были у них и сильные стороны. Очень четко и слаженно работала в бою авиация, и хорошо была налажена ее связь с наземными войсками, как и взаимодействие.
Обратил внимание генерал и на то, что немецкая пехота была сильна своим автоматическим огнем, но атаковала медленно, нерешительно. Нередко немецкие автоматчики вели огонь по пустому месту, как бы пугали противника. Эти наблюдения, изучение слабых и сильных сторон врага позволяли судить о том, как он организует бой, давали возможность использовать промахи противника, умело маневрировать и наносить контратаки по его расстроенным боевым порядкам, отводить ночью свои войска на более выгодный рубеж обороны…