Битва с Непознаваемой
Шрифт:
— Не в том дело, — Андрей сглотнул. — Это плевок в морду «Жескеч» и «Прусло Кромо». И пусть продажные политологи попробуют вякнуть, будто наши технологии представляют опасность! Вот вам — ведущая корпорация поставляет нам передовые технологии.
Ему ответил тот, для кого был поставлен третий прибор:
— Вы оба правы. Таймер и Кальмар провели тонкую игру.
Пожав им руки, экс-президент сел на свободное место. Чарманов зашел один, оставив охрану за бархатным занавесом. Он смотрел на собеседников с отработанным благожелательным прищуром. Андрей вдруг разволновался, не решаясь задавать
К этому человеку все относились уважительно. Герман Чарманов оставил о себе добрую память, период его правления не вызывал особых споров и не оставил зловещих тайн. Джангархана считали тираном, Енисейского — жестоким и решительным авантюристом, обоих частенько называли по имени — Рамзес и Порфирий. Чарманова всегда поминали только по фамилии. Он вошел в историю как политический лидер, сосредоточивший все усилия на управлении государством и не принявший на себя верховного командования в галактической войне. Чарманов оставался у власти два срока, в течение которых человечество сделало громадный шаг, приблизившись к уровню ведущих цивилизаций.
Попросив у друга разрешения, Всеволод осведомился:
— Можно ли сказать, что завершен конфликт между корпорациями, вызвавший Девятую Галвойну?
— В определенном смысле. — Чарманов внимательно рассматривал людей, упросивших его встретиться. — Начался следующий раунд схватки корпораций. «Дветигул» отыграла часть потерянного.
Чаклыбин продолжил расспрашивать о событиях эпохи чармановского правления. Экс-президент отвечал охотно, поведал интересные, но малоизвестные факты о раскладе сил перед 8-й Галактической войной. По его словам, заставив Ломандар провозгласить галактизацию, корпорации стравили Республику с Империей ради своих интересов, причем разменными пешками должны были стать Кьелтарогга, Мрагвенд и ССМ. Филигранное лавирование Красной Башни, заключившей союз с имперцами, предотвратило катастрофу. Более того, удалось выбить гарнизоны республиканцев из окраинных секторов Облака Зевса, так что весь кластер оказался под земным контролем.
Когда писатель горячо поблагодарил экс-президента за интереснейшие откровения, на лице Чарманова мелькнула сардоническая ухмылка. Наверняка Чаклыбин и сам понимал, что значительно больше шокирующих подробностей остаются невысказанными.
— Если позволите… — неуверенно начал Андрей. — Теперь мы понимаем, что Девятая случилась не из-за властолюбия Кордо, но по причине конфликта грандиозных монополий.
— Давайте, молодой человек, уточним, — вставил Чарманов. — Мы понимали это гораздо раньше. Роль трансгалактических корпораций стала понятна уже после анализа событий Седьмой войны.
— Согласен, я хотел сказать, что теперь истинная причина войны понятна мне и моему другу, и мы попытаемся довести это до наших читателей. Но я хотел спросить о другом… Если войну навязали корпорации, то получается, что Кордо и Порфирий тоже были марионетками «Дветигул» и других суперхолдингов.
— Вовсе не обязательно, — сдвинув брови, Чарманов покачал головой. — Корпорации не имели абсолютной власти даже над Бсархадом, а тем более — над Кьелем и Землей, где существовала сильная централизованная власть. Но корпорации контролировали
Напрягшийся, как зверь перед прыжком. Чаклыбин осведомился:
— Такая же ситуация была перед Восьмой Галвойной?
— А также перед Седьмой, Шестой, Пятой… — Чарманов ответил невозмутимо, словно готовился к подобному вопросу. — Про более ранние войны точной информации нет. К вашему сведению, Седьмая началась из-за того, что «Дветигул», «Прусло Кромо» и «Жескеч» бросили вызов корпорациям, которые правили Галактикой в предшествующие столетия, после Шестой войны.
— И что стало с теми корпорациями? — наивно спросил Всеволод. — Их съели?
— Съели, облизнулись и добавки попросили, — подтвердил экс-президент.
Момент показался Андрею подходящим, чтобы выяснить главное — с какими намерениями вступал в войну Енисейский. Чарманов посетовал: дескать, был тогда совсем плох и нетранспортабелен, почему и отказался от предложенного Порфирием поста премьер-министра. Затем он подтвердил, что Порфирий собирался встретиться с Кордо и предложить кабтейлунку проводить согласованные действия как на военном фронте, так и на дипломатическом. Удалась ли такая встреча, удалось ли двум лидерам договориться — таких подробностей Чарманов якобы не знал.
Слишком частые ссылки Чарманова на плохое самочувствие, длительные периоды помутнения, редкие визиты Енисейского и замкнутость последнего звучали подозрительно. Андрей почти не сомневался, что омолодившийся политик просто не желает раскрывать известных лишь ему секретов. К сожалению, не мог он ничего поделать: экс-президента ментовизором не прощупаешь. О броске земного флота к границам Ломандара в декабре 2475-го Чарманов тоже — по его словам — не знал. Уже не надеясь услышать ответ, Андрей все-таки поинтересовался:
— Не известно ли вам, против какого противника Енисейский придерживал сильнейший ударный кулак?
К его удивлению, Чарманов произнес:
— Известно. — Бывший глава государства наполнил свою чашку, отправил в рот ложечку варенья, выпил несколько глотков и продолжил: — Мы говорили с ним, обсуждали разные варианты… Перед его поездкой на Кинро-Баздоп. В этом вопросе у нас не было разногласий. Порфирий прекрасно понимал ситуацию. Солнечную Державу втягивали в ненужную нам войну, втягивали против нашей воли. Земля должна была точно сыграть на противоречиях между интересами великих держав и трансгалактических корпораций. Надо было держать про запас значительные силы, чтобы отреагировать на возможные неожиданности…
— Вы опасались, что Ломандар ударит по Земле? — несдержанно спросил Чаклыбин.
— Не только. — Экс-президент сидел неподвижно, погрузившись в глубокое прошлое, застывший взгляд был направлен в ковер на стене напротив. — Можно было опасаться любых, даже самых абсурдных изменений обстановки. Ломандар сохранял нейтралитет, и было понятно, что ломы, согласно сценарию войны, выйдут на сцену в решающий момент. По худшему варианту — они помогли бы ресам и перцам уничтожить Кьелтарогга, после чего все выступили бы против нас единым фронтом.