Битва самцов
Шрифт:
– Во-первых, – я убрала его руку и поставила бокал с шампанским на поднос мимо проходящего официанта, – я ужасно пою. Во-вторых, я не готова жить с мужем по разные стороны.
О, ещё пару месяцев назад я бы ухватилась за возможность сбежать от Читтапона Ли. Но с тех пор всё изменилось.
– Муж кореец, да ещё и звезда мирового масштаба. Судя по всему, вы совсем недавно женаты. Но только представь, что произойдёт спустя пару лет. Он будет купаться в славе. А раз замахнулся на Америку, то от поклонниц не будет отбоя. Впрочем, его будут окружать женщины постоянно. По корейским меркам он смазливый, а для таких любовь, знаешь ли, не вечна. Что будешь
Машинально пожала плечами, не отрывая взгляда от Чита, извивающегося на сцене.
– Ты будешь его ждать и сходить с ума от ревности, – сказал Ричард, затем взял легонько за подбородок и развернул моё лицо к себе. – Разве эта красота должна пропадать даром? Почему бы тебе тоже не работать, как он? Не верю, что дочь талантливой Нолы плохо поёт. Что ни говори, но я не поверю. – Ричард снова приобнял меня за талию. – Не нужно давать ответ сию минуту, Элора. Просто обдумай моё предложение. Вы очень интересная пара, но такая любовь не длится вечно, если не питать её. Однажды ты это поймёшь. Вот тогда я буду тебя ждать с распростёртыми объятиями.
Моё намерение оттолкнуть Ричарда было прервано резким толчком Чита. Увлёкшись разговором, я и не заметила, как выступление Чита подошло к концу. Он смахнул руку продюсера с моей талии и наставил на него палец. Как я говорила раньше, Чит не был качком, он выглядел атлетичным, но при этом тощим. А вот Ричард имел хорошие бицепсы, и ему не нужно было снимать пиджак, чтобы это понять. Я не на шутку испугалась.
– Чит, не надо. Это друг моего отца.
Услышав это, он отступил, а когда Ричард попрощался с нами и отошёл, Чит прошипел мне на ухо:
– Никакой друг твоего отца не имеет права лапать мою жену.
– Вот как? – я пошла в наступление. – А все эти танцорки имеют право лапать тебя на сцене и… – О, я представила, как они часами всё это отрабатывали и почувствовала злобу. – И когда я жду тебя дома, ты с ними обнимаешься под предлогом «мы же танцуем».
Чит ничего не ответил, только поджал губы. Остаток вечера с нами был Вон, поэтому не было шанса припираться. На улицу к журналистам мы выходили держась за руки. А в машине спор продолжился. И Чит был прав, моя ревность ничто по сравнению с тем, что видел он. Но ничего не могла с собой поделать.
– Что он от тебя хотел?
– Предлагал контракт.
– Я надеюсь, ты не думаешь принять предложение.
– А что, если приму? – дразнилась я. – Может, я наконец нашла выход из нашей ситуации.
– Ты сейчас не серьёзно, – Чит хмурился. Я видела, как потемнело его лицо, а глаза грозно блеснули. «Гнев ему к лицу. Просто удивительно, как некоторым мужчинам сердитость придаёт сексуальности», – подумала я, подавив улыбку.
– А почему это тебе можно, а мне нельзя? С самой первой встречи ты указываешь мне что делать, издеваешься, дразнишь. Я тоже хочу хоть раз загнать тебя в тупик. Ты ведь работаешь, находишься в постоянных разъездах… со своими танцорками. А я должна молча дожидаться тебя дома, разделяя часы с преподавателем по корейскому языку? Не для того меня растила Нола! Вот и подумай, как мы будем жить, если я приму предложение Ричарда Колона.
– Ты его не примешь.
– Ну, так заставь меня! Давай! Не в первый раз ты ставишь мне условия, словно я игрушка какая-то.
Воцарилось молчание. Водитель съехал с Бруклинского моста, до отеля оставалось несколько миль.
– Что? Почему замолчал? Тебя устраивало держать меня взаперти? Так не пойдёт, дорогой. Раз уж женился, тогда давай по-честному. Мне тоже неприятно видеть тебя среди кучи танцующих кореянок, которые щупают тебя или которых ты придерживаешь за подбородок.
– Глупо ревновать к моей работе, – усмехнулся Чит, и я почувствовала иронию.
– В нашем браке всё глупо, вплоть до идиотской любви, – прошипела я, и тут же была схвачена за запястья и прижата к сиденью.
Водитель заволновался, попросил Чита успокоиться, но тот не слушал. Его взгляд прожигал меня насквозь. Он так и кипел бессильной злостью.
– Повтори, что ты сказала.
Теперь на моей шее вздулись вены, мускулы напряглись.
– А что нет? Любовь для тебя игра.
– Нет, чаги, – рычал он, вдавливая меня в сиденье.
– Игра! И не отрицай это, – на глаза навернулись слёзы, и не от того, что он делал мне больно, сжимая запястья, а потому что собиралась озвучить горькую правду, в которую не хотела верить, но по сути, Ричард открыл мне глаза. – Вчера утром ты чётко это определил. Сначала нашёл забаву: поженимся с этой дурочкой и что же будет? При этом ты, глядя мне в глаза, признавался в любви. Ты был таким ласковым, мурлыкал такие милые слова… Ах! Теперь ждёшь, пока я скажу, что люблю, чтобы удалить меня из своей жизни. Я буду страдать, а ты упиваться своей победой.
– Нет!
Водитель снова попросил его умерить пыл. Чит продолжал держать меня скованную его крепкой хваткой. Я чувствовала, как неистово бьётся его сердце. Возможно, я перегнула палку, но не отступлюсь.
– Но вот что я тебе скажу: я не дам тебе такого счастья. Никогда ты не услышишь от меня признания, потому что я никогда не поверю в искренность твоих чувств! – выпалила я, а когда поняла, что Чит ошарашенный моей речью, расслабился, дёрнулась, взвизгнув: – Отпусти меня!
Испуганный водитель был вынужден вновь повернуть к нам голову. Чит на него крикнул. Я не совсем поняла, из-за чего, почувствовала только, как переднее колесо машины на что-то наехало. Успела заметить ужас в глазах Чита, а потом мы врезались в стену здания.
Рука Чита всё ещё сжимала моё запястье. Я подняла глаза. Он смотрел на меня и, кажется, прошептал: «Люблю тебя, чаги»…
Вмиг всё закружилось, а потом потухло, словно лампочка перегорела. Только я уже ничего не чувствовала. Даже руки Читтапона…
~~~
Вон шёл по пустому коридору больницы, держа у уха телефон.
– Да, – сухо и коротко отвечал он на вопросы Ким Руби.
– Я уже разговаривала с Марком. Всё готово.
– Конечно.
– Времени прошло достаточно. Понимаешь, о чём я?
– Да, Ким. Понимаю.
– Ты должен быть сильным. У нас всё получится.
– Не сомневаюсь.
Он остановился и, упираясь одной ладонью в стену, склонил голову. С большим трудом он подавил комок, сделал глубокий вдох, затем облокотился на стену спиной, глаза закрылись. Голос Ким звенел, как изысканная хрустальная роза.
– Вон? Ты слышишь меня?
– Да.
– Сейчас. Слышишь? Сейчас самое время…
Глава 17
В голове мелькали картинки жуткие до невозможности, и я чувствовала, как проваливаюсь в глубокую яму. Вокруг непроглядная темнота, а я лечу вниз, в неизвестность. Не хочу, кричало всё моё нутро. Когда страх сделался невыносимым, я распахнула глаза, как будто включила лампочку. Видение исчезло, но там, где я находилась, было не слишком светло.