Битва стрелка Шарпа. Рота стрелка Шарпа
Шрифт:
– Мне нравятся эти ирландцы, – спокойно сказал Шарп, – и бед они не натворят. Это я могу гарантировать.
– Дик, меня тебе убеждать не нужно.
Значит, Хоган или Веллингтон, предположил Шарп. И до чего же умный ход – отрядить для грязной работы португальский батальон, чтобы генерал Вальверде не смог сказать, что это британский полк третировал ирландскую роту дворцовой гвардии короля Испании. Шарп выдохнул дым сигары.
– Выходит, те часовые на стене, они не Лу высматривают, а за нами следят?
– Они в обе стороны смотрят, Дик.
– Хорошо,
– Они свой долг исполнят, – упрямо ответил Джеррард.
И они исполнили. Настороженно ловя малейшее движение в зыбкой тьме, бдительные португальские часовые наблюдали со стен за тем, как ночная прохлада вползает в восточную долину, расстилаясь над речкой призрачным туманом. В форте вскрикнул во сне ребенок, заржала лошадь, коротко пролаял пес. Через два часа после полуночи часовые сменились.
В три часа ночи на свое место в разрушенной часовне вернулась сова, прошелестев огромными белыми крыльями над курящимися португальскими кострищами. Обходя караульные посты, Шарп вглядывался в длинные ночные тени, высматривал признаки опасности. Кили и его шлюха спали, Рансимен тоже, но Шарп бодрствовал. Кое-какие меры предосторожности он уже принял: приказал перенести часть боеприпасов Ирландской королевской роты в гостиную полковника Рансимена, а оставшиеся раздал солдатам. Еще раньше он обсудил с Донахью план действий на случай нападения, а потом, удостоверившись, что сделал все возможное, обошел посты с Томом Джеррардом. И вот теперь, взяв пример с совы, Шарп отправился спать. До рассвета оставалось меньше трех часов, и он решил, что сегодня Лу уже не нападет. Он лег и мгновенно уснул.
А через десять минут проснулся под треск выстрелов.
Волк наконец пришел.
Первым предупреждением стал крик Миранды, девушки, спасенной стрелками в горной деревушке. Она вопила, точно банши, и Шарп сначала решил, что ему это снится, но потом услышал выстрел и увидел стрелка Томпсона. Пуля попала ему в голову, и кровь лилась, как из зарезанного поросенка. Отброшенный от входа в склад, рядовой пролетел все десять ступенек лестничного марша и теперь лежал, вздрагивая в агонии. Под спутанными волосами образовалась лужица крови, скатившаяся винтовка валялась в ярде от Шарпа.
На верхней площадке лестницы мелькали тени. Главный вход вел в короткий тоннель, оснащенный двумя дверьми в те времена, когда в форте помещался полный гарнизон, а склад был заполнен порохом и пулями. У второй двери тоннель резко поворачивал, потом поворачивал еще раз и шел в обратном направлении, к верхней лестничной площадке. Сделано это было для того, чтобы вражеское ядро не влетело прямиком в арсенал. Тоннель задержал застреливших Томпсона французов, и они лишь теперь возникли в слабом свете свечи, горевшей в подземном помещении.
Серая форма. Значит, не сон, а кошмар наяву – серые убийцы пришли.
Шарп
Вслед за этим выстрелом в подвале как будто грохнул взрыв, и сгусток пламени пронзил облако дыма. Патрик Харпер пустил в ход свою семистволку, рой пистолетных пуль отбросил нападавших за угол. Еще две винтовки грянули в темноте. Эхо выстрелов заполнило арсенал, расплылся густой ядовитый дым. Неподалеку хрипел раненый, не переставая вопила девчонка.
– Назад! Назад! – крикнул Шарп. – Заткни ей рот, Перкинс! – Он схватил свою винтовку и выстрелил в сторону верхней площадки.
Не было видно ничего, кроме тусклых пятнышек свечей, моргающих за дымной пеленой. Французы как будто исчезли, хотя на самом деле их задержала баррикада из кричащих, истекающих кровью и дергающихся в агонии товарищей.
В конце склада была еще одна лестница, винтовая, которая вела к крепостной стене и по которой боеприпасы доставлялись прямиком туда, чтобы не тащить их через внутренний двор.
– Сержант Латимер! – прокричал Шарп. – Пересчитать людей! Томпсон выбыл. Живей! Живей!
Если французы уже захватили крепостные стены, прикинул Шарп, то он и его стрелки оказались в ловушке и обречены сдохнуть здесь, как крысы в норе. И все же терять надежду не хотелось.
– Пошли! На выход!
Шарп спал не разуваясь, и теперь он только подтянул ремень, прихватил палаш и, бросив на плечо портупею, начал перезаряжать винтовку. Дым лез в глаза. Наверху французский мушкет выплюнул облачко дыма, и пуля срикошетировала от стены, никого не задев.
– Только вы и Харпс, сэр! – прокричал от задней лестницы Латимер.
– Идем, Пэт! – сказал Шарп.
По ступенькам грохотали башмаки. Так и не зарядив винтовку, Шарп взял ее за ствол и огрел прикладом возникшую в дыму тень. Человек упал, даже не вскрикнув, оглушенный ударом окованного латунью дерева. Харпер перезарядиться успел и, выстрелив наугад в сторону лестницы, схватил Шарпа за локоть:
– Ради бога, сэр! Идемте!
Люди в сером сбегали по лестнице в задымленную тьму. Пальнул пистолет, кто-то выкрикнул короткий приказ по-французски, кто-то споткнулся о труп Томпсона. В сыром, напоминавшем пещеру подвале воняло мочой, тухлыми яйцами и потом. Харпер протащил Шарпа сквозь дым к подножию задней лестницы, где их, пригнувшись, ждал Латимер.
– Поднимайтесь, сэр! – Сержант с заряженной винтовкой задержался, чтобы прикрыть отход товарищей.
Шарп рванул вверх по лестнице к прохладному и чистому ночному воздуху. Латимер послал пулю в скрытый темнотой хаос и последовал за Харпером по ступенькам. Наверху, с винтовками наготове, ждали Кресакр и Хэгмен.
– Не стрелять! – предупредил Шарп и побежал к стрелковой ступени, чтобы глянуть вниз и осознать весь ужас происходящего.
Дверь, которая вела в воротную башню, была заперта изнутри. Харпер принялся колотить в нее прикладом семистволки.