Битва судьбы
Шрифт:
– Эй, что это с тобой? – Истарх слегка потряс мага за плечо. Тот поднял веки, но некоторое время в зеленых зрачках не отражалось ничего. Словно мутные стекла, смотрели они на мир, и Истарх ощутил, как страх ледяной змеей ползет по позвоночнику – неужто колдун сошел с ума?
– А, это ты, – произнес Плотин после паузы, показавшейся Истарху вечностью. – Не надо было меня трясти. Что такое?
– Два корабля. Похоже, что они скоро нас догонят.
– Сейчас. – Маг с видимым усилием приподнялся, сел. К щекам его потихоньку приливал румянец, Плотин более не походил на труп, нежданно
С палубы донеслась команда, затем слитно щелкнули тетивы многих луков.
– Бой начался, – нетерпеливо проговорил Истарх. – Ты нужен наверху.
– Иду, сейчас. – Маг с видимым трудом поднялся и вслед за капитаном пошел к двери. Истарх слышал, что ступает Плотин неуверенно, но с каждым шагом походка его становится все более твердой.
Лестница заскрипела в два раза пронзительнее – теперь по ней шли двое. Палуба встретила запахом крови, громкой руганью и гудением стрел. Корабли Гологоловых приблизились и, хотя город исчез из виду, не отставали, намереваясь наказать дерзкого пришельца за вторжение.
С джонок стреляли, но как-то вяло, более надеясь на абордаж. С близкого расстояния странные корабли выглядели еще внушительнее. «На каждом может быть по сотне воинов!» – подумал Истарх, прячась за фальшборт.
Маг, несмотря на просьбы капитана, остался стоять. Палуба шаталась, но он держался на ногах твердо, словно бывалый мореход. Глаза закрыл, и свистевшие над палубой стрелы будто сочли за благо не беспокоить мага.
– Действуй, Плотин, они уже близко! – крикнул Истарх.
Джонки находились саженях в десяти позади, одна чуть справа, другая – слева. С них доносились команды на непонятном языке. Маг же словно и не слышал ничего. Застыл в такой неподвижности, что не дрожали даже складки на одежде. На короткий миг по статуе, которой стал Плотин, пробежала волна напряжения. Затем маг открыл глаза и небрежно махнул рукой сначала в сторону одной джонки, затем в сторону другой.
Несколько мгновений ничего не происходило, и Истарх, проклиная все на свете, потянулся за тесаком, когда матрос с мачты завопил счастливо: «Дым! Дым!» Крики ужаса послужили ему ответом. Тут уж и капитан заметил темные струйки, что тут и там выбивались из-под палуб джонок.
– Прекратить стрельбу! – сказал Истарх, поднимаясь в полный рост. – Спасибо, Плотин, ты здорово нас выручил.
Матросы заорали, победно вскидывая руки. Маг поморщился, хотел что-то сказать, но лишь кивнул и, слегка пошатываясь, побрел обратно в каюту. Когда Плотин проходил мимо Истарха, моряк разглядел, что лицо колдуна покрыто мелким бисером пота.
Налетевший с заката ветер наполнил паруса, и корабль полетел, словно птица, оставив джонки Гологоловых догорать в виду берега. Магическое пламя сбить не удалось, и странные корабли пылали огромными факелами. Виднелись фигуры, что одна за другой прыгали с бортов и скрывались в воде.
Долго еще из-за горизонта поднимались два дымных шлейфа. Подобно застарелым шрамам, пересекали они оранжевый лик заходящего светила, и в душе Истарха ворочались нехорошие предчувствия.
Но затем пришла ночь, принесла покой и скрыла все следы короткого морского боя.
Купец
Песок
К такому Мбома, несмотря на весь опыт путешествий по пустыне, оказался не готов. Черная пустыня превзошла все ожидания. Название ее, как теперь понял купец, возникло не из-за какого-то необычного цвета песка, а оттого, что у сунувшегося сюда путника наступали черные дни и что заканчивалось его путешествие чаще всего в черной пасти смерти.
Шел целую ночь, и горизонт над восточными барханами начал потихоньку алеть. Приятный холодок пустынного утра проник под одежду, заставил забыть о пекле, которое воцарится после восхода.
Несмотря на надоевший песок, поход проходил удачно. Мбома пока не натыкался на хищных обитателей пустыни, успешно избегал встречи с песчаными ловушками. Запас воды, объем которого рассчитал очень четко, уменьшался строго по плану, и жажда в ближайшее время путешественнику не грозила.
Солнце высунуло пылающий краешек, и во все стороны от него брызнули сотни золотистых лучей, заставляя пустыню воспламениться. Вскоре безумное светило начнет нагревать песок, и тогда идти станет невозможно.
Для дневки Мбома отыскал под прикрытием большого бархана тенистое место. Палатка, защищающая от жары, раскорячилась белым крабом. Скудная порция воды омочила горло, полог отрезал купца от мира песка, и он провалился в спасительную черноту сна.
Проснулся оттого, что палатка тряслась, подобно обезумевшему верблюду. Ветер выл снаружи, подражая тысяче волков, и поначалу Мбома не смог понять, в чем дело. С пологом провозился неожиданно долго, а когда выбрался наружу, тут же получил в лицо горсть песка. Ругательства помогли мало, пришлось прикрыть глаза рукой.
Солнце бледным пятном висело в небесах, северный горизонт закрывала огромная серая туча. «Самум!» – подумал Мбома, и тело его само пришло в движение, выполняя все, что нужно сделать, дабы не остаться мертвым в пустыне после песчаной бури.
Прежде всего он проверил крепление палатки. Колья, каждый в аршин, держали хорошо. Затем влез и тщательно закрыл вход. Теперь осталось лежать и ждать. Если повезет, то засыплет не очень сильно и можно будет выбраться, если же удача отвернется – значит, все, путешествие закончилось. Мбома закрыл глаза и попытался заснуть, зная, что спящему нужно меньше воздуха.
Рев ветра убаюкал его мгновенно.
Очнулся он в полной темноте. Перед глазами плавали огненные круги, сердце стучало так, что казалось, еще миг – и горячим камнем выскочит через горло. Дышать удавалось с трудом. Загустевший воздух отказывался лезть в горло. За стенками палатки царила полная тишина. Все ясно – засыпало.
Мбома вытащил небольшую лопатку, припасенную именно для такого случая. Осторожно развязал полог. Полотнище подалось внутрь, и на пол потекла тонкая струйка песка. Лопата с хрустом вошла в плотную слежавшуюся массу. Копать в стесненном положении, стоя на коленях, оказалось не так просто. Мбома быстро вспотел и начал задыхаться.