Битва свадеб
Шрифт:
На лестнице появился Кит, похожий на модель из рекламного буклета популярного загородного клуба. Льняная рубашка с расстегнутым воротом, темно-синий спортивный пиджак, элегантные брюки с кожаными мокасинами, волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб, голубые глаза, обрамленные сеткой морщинок, готовы очаровывать… Неслышно подойдя, он чмокнул Энн в щеку, получив в ответ шутливый шлепок.
– Проказник! И как ты держишь его в узде, дочь?
Смех был под стать всей миниатюрной фигуре пожилой японки – легкий и чарующий, как колокольчик. Она по-прежнему обожала знаки внимания со стороны противоположного пола, особенно от привлекательных мужчин вроде Кита. Как истинной
– Я и не держу. Он сам управляется.
Вот уж верно так верно.
– Эндрю с матерью уже здесь. – Эмма с улыбкой поспешила навстречу.
– Отлично, – бесстрастно отозвалась Мелани, в четвертый раз расправляя салфетки и ища глазами, куда пристроить серебряный нож для торта.
– Держи себя в руках, – заметил Кит, целуя и ее тем же манером. – Теннисон есть Теннисон. Она нисколько не изменилась.
– Еще как изменилась. Теперь у нее есть деньги, причем, как я могу судить, целая куча. И она всем дает это понять.
– Мел, ты обещала постараться, – вздохнул Кит.
Он понимал, как она относится к бывшей подруге, однако сам, очевидно, не разделял ее чувств. Ну да, та ведь не его семью разрушила. Судя по тону мужа, когда речь заходила о школьных годах, в душе он по-прежнему питал некоторую симпатию к своей прежней любви. Мелани это злило, но она никогда не подавала виду, потому что знала: глубоко внутри нее самой тоже таится тоска по былому. Однако это чувство, поднимавшееся иногда на поверхность, было нетрудно заглушить, стоило только представить Теннисон в том черном платье в день их свадьбы…
– Пойду налью себе скотча. Тебе принести?
– Нет, мне понадобится сегодня ясная голова.
Кит удалился, а Мелани с подошедшей матерью смотрели в окно столовой, как Эмма обнимает Теннисон и целует Эндрю.
– Кошка злобная!
Мелани обернулась.
– Ты о Теннисон?
Глаза у матери сверкнули стальным блеском.
– С виду она пушистая и безобидная, но когти запускает глубоко. И укусит тоже не задумываясь.
Энн никогда не простит Теннисон тот вечер. В Шривпорте до сих пор вспоминали о скандале, предостерегая невест от приглашения бывших подруг или парней на свадьбу в качестве жеста доброй воли. Рюмка за рюмкой, и вот уже крохотную поначалу вспышку злости не утолить ни щедрым куском торта, ни приятным флиртом с симпатичным шафером. Этот комок всесокрушающей ярости способен смести любые добрые намерения и разрушить супружеское счастье молодоженов.
– А для Эммы она теперь станет родней, – с горечью прошептала Мелани.
– Но не для нас. Частью нашей семьи она не будет никогда. Я отказываюсь считать ее кем-то иным, кроме как никчемной дрянью, которой она и является! – От ледяного голоса матери, казалось, вот-вот замерзнет оконное стекло.
– Тебе лучше держаться сегодня от нее подальше, мама, – строго взглянув на нее, произнесла Мелани. – Повторю то, что сказал Кит, – надо постараться. Сейчас речь о счастье Эммы и Эндрю, а не о нас. Эм не знает, что Теннисон разрушила нашу семью, и мне хотелось бы, чтобы все осталось в прошлом. И нужно уметь признавать свои ошибки. Причиной случившегося была не Теннисон, она только поднесла спичку к пороховой бочке. Поэтому давай постараемся. Ради Эммы. Хорошо?
То же самое раньше она сама слышала от Кита. «Давай постараемся не обращать внимания на Теннисон». Вот только игнорировать кого-то подобного – все равно что разорвать выигрышный лотерейный билет – не так-то просто себя заставить.
Мать взглянула с вызовом; в ее глазах горела ненависть.
– Я попробую.
Мелани
– Здравствуйте, дорогие, – пропела с порога Теннисон, на секунду застыв в позе фотомодели, уверенная, что все взгляды обратятся к ней.
Надо сказать, это сработало. Мелани и Энн повернулись, чтобы взглянуть на гостью. Кит вышел из кухни с бокалом виски и тоже устремил свои голубые глаза на привлекательную фигуру в дверях – с выставленной вперед ногой и рукой на бедре.
Ослепительно улыбнувшись, Теннисон стянула с носа темные очки и процокала на невероятно высоких каблуках в дом. Платье облегало ее как вторая кожа, из дорогущей на вид сумки выглядывала все та же дурацкая собачонка. Светлые волосы были уложены в прическу, больше подходящую для школьного выпускного бала, в ушах покачивались сережки с бриллиантами, а огромный изумруд на пальце выглядел как подделка – но наверняка был настоящим. Только Теннисон могла надеть такую неприлично дорогую безвкусицу!
Мелани глубоко вдохнула и положила нож, который только что выудила из глубин буфета, рядом с тортом.
– Здравствуй, Теннисон. Добро пожаловать в наш дом.
Гостья обвела все вокруг критическим взглядом. Прошлой осенью Мелани заново отделала гостиную – повесила сшитые на заказ тускло-серебристые шторы и выкрасила стены серо-сизым, в цвет голубиного крыла, с белыми глянцевыми декоративными накладками. По сторонам выложенного натуральным сланцем камина стояли две софы с обивкой из кремового бархата, а прямо напротив, замыкая пространство, – плетеные кресла. Общий тон задавала спокойная гамма из синевато-серого, белого и бледно-желтого, а к традиционному дизайну примешивался легкий намек на уют современного сельского дома – по заветам популярного телевизионного шоу на тему ремонта и обустройства. По правде говоря, Мелани только в самый последний момент отказалась от обшивки досками. Пространство оживляли пятна темно-синего и зеленовато-голубого, а над неярким ковром блистала огромная хрустальная люстра. Все было оформлено модно и со вкусом – настолько, что фото интерьера даже попало в местный журнал, чем Мелани весьма гордилась.
Однако теперь, глядя глазами Теннисон, она ясно видела, что на самом деле все довольно скучно, без огонька и вообще точь-в-точь как на дюжине других подобных глянцевых снимков. Наверное, когда такая вот покупательница в фирменных легинсах (купленных, разумеется, на распродаже) и с сумочкой «Луи Виттон» (подарок на годовщину свадьбы) вылезала из своего «Лексуса» (потому что да, они классные), продавец в магазине красок уже заранее доставал палитру оттенков «для предсказуемых куриц из Южного Шривпорта».
– Ну, очень… в твоем стиле, Мел.
Та попыталась улыбнуться, хотя на самом деле ей хотелось отвесить Теннисон оплеуху. «Надо постараться».
– Спасибо, – тоном радушной хозяйки откликнулась Мелани. – Фото интерьера опубликовали в январе в местной прессе.
– О, ну да, тут есть чем гордиться, – заметила Теннисон, потрепав свою собачонку в бабочке того же светло-оранжевого цвета, что и платье хозяйки.
Черт, и кто за язык тянул? Надо же было ляпнуть…
– Ты со щенком? Стоит ли?.. – Мелани, выразительно приподняв брови, посмотрела на Праду. Та часто дышала, высунув голову над дорогой кожей сумки и вывалив умилительно свернутый в трубочку розовый язычок.