Битва титанов. Несущие смерть
Шрифт:
Гном стал разглядывать амулет в форме серебряного месяца над золотым горным хребтом.
— Благодарю тебя. Как же так вышло, что твой король не послал никого на поиски?
Глаза ее сверкнули огнем.
— Он отправил. Его искали полдня. Они нашли щит рядом с глубокой скальной расселиной и решили, что он упал в нее.
— А почему ты уверена, то это не так? — пристально поглядел на нее Боиндил. — Нет, не подумай, я вовсе не желаю ему смерти.
— Мать чувствует, когда умирает
Услышав это, Тунгдил вздрогнул, словно пронзенный стрелой альва. Гном отвернулся.
— Положись на ее чувство, — вот и все, что он сказал Боиндилу, а затем вышел из комнаты. На пороге он снова обернулся. — Твой сын вернется к тебе. Живым или мертвым.
На следующее утро маленькая группа покинула защищенное королевство гномов и направилась к Северному перешейку, встретившему их колючим ветром. Его порывы пели многоголосую песню, овевая утесы, и Тунгдил не понимал, насмехаются они над гномами или хотят о чем-то предупредить.
— Ветер хорош тем, что прогоняет туман, — невнятно проворчал Боиндил из-под шарфа, которым было обмотано его лицо. Видны были только глаза, хотя гном не на шутку опасался того, что по такому холоду они превратятся в ледяные шарики.
— Это здесь, — поправил его Тунгдил. — А как только мы окажемся в пещерах, нас встретит проклятый туман. Я почти уверен, — некоторое время он молчал, глядя на стены. — Я задаюсь вопросом, зачем чудовищам понадобился несчастный Гремдулин.
— Выведать у него ключ, — прикинул Боиндил. — Похоже, свинки начинают умнеть. Но это им ничего не даст. Только король и двое его приближенных знают слова, отпирающие засовы.
— Охотно верю, — Златорукий указал на отвесные склоны. — Знакомо ли тебе существо, которое не умеет летать, но способно преодолеть эти стены? А если это орки, то почему они не вскарабкаются по ним, не перелезут в крепость и не откроют ход остальным? — Карие глаза Тунгдила оглядывали серые скалы, кое-где украшенные снегом. — Боиндил, мне кажется, что тут что-то не так.
— Новое приключение, книгочей, — усмехнулся Боиндил. — Как прежде…
— Нет, — ответил Тунгдил, покачав головой. Затем сделал глоток самогона из кожаного бурдюка. — Нет, не как прежде. Никогда уже не будет так, как прежде. Слишком многие из наших соратников погибли, — гном ускорил шаг и переместился во главу отряда.
Манон подошел к Боиндилу.
— Тунгдил Златорукий всегда был… таким? — осторожно поинтересовался он.
— Что ты имеешь в виду? — возмутился гном.
— Не пойми меня превратно. Он наверняка окажется хорошим предводителем, но… Воины удивляются… Мы слыхали истории о его деяниях. О его внешности, — он осторожно взглянул на Тунгдила. Ему было нелегко выражать мысли своих подопечных. — Он выглядит не как герой, которого они себе представляли. И ходят слухи… о его поведении во время пира у Верховного короля. Вроде как он вечно пьян, — Манон опустил взгляд. — И моим воинам кажется, что… это так и есть.
И они в этом не одиноки, — подумал про себя Боиндил.
— Созови их на тренировку, — проворчал он. — Нечего трепать языками, словно прачки. Вот увидишь, что Тунгдил по-прежнему герой. — Равнорукий мог лишь надеяться на то, что этими словами не прославится лжецом. А про себя взмолился Враккасу ниспослать своему другу силу, чтобы он снова стал тем гномом, каким был когда-то… Каким его создал Враккас.
Манон кивнул и вернулся на свое место в колонне.
Спустя почти полдня гномы вошли в туннель, через сотню шагов наполнившийся туманом.
— Похоже, мы идем верно, — икнул Боиндил. — Я очень хорошо помню, — он принюхался к запахам. — Точно: влажный. Холодный. Отвратительный!
— Не хватает только тогдашних орков, — негромко произнес Тунгдил, подавая знак спутникам держать оружие наготове. — Будьте внимательны. В этом супе врага можно увидеть только тогда, когда он окажется прямо перед носом. И тише. Чем больше шума вы производите, тем лучше понимает противник, где вы находитесь.
Гномы нырнули в туман. Тунгдил и Боиндил поддались воспоминаниям.
— Свинок было трое, — прошептал Бешеный. — Двоих мы уложили, но один ушел от нас. Помнишь?
Как можно забыть вид растерзанного трупа гнома. Сбежавшее чудовище, до того как уйти, с яростью обрушилось на их друзей.
— Тихо!
— Может быть, орк все еще здесь? — пробормотал Боиндил, запрокидывая голову; от друга кисло пахло алкоголем. — О, в конце концов мне снова захочется сражаться!
— Боиндил! — набросился Златорукий на товарища. — Да замолчи ты, наконец!
— Ладно, ладно. Больше ничего не скажу. Пока не найдем орка, — он крутанул вороний клюв в руке. Бешеного охватило напряжение, которого ему так не хватало все эти циклы.
Гномы продирались сквозь туман, от которого их бороды и волосы становились мокрыми, на доспехах осаждались капли. Гномы вслушивались в колышущуюся серость, но не слышали ничего, кроме шагов тех, кто двигался перед ними и за ними. Твари не показывались, что отнюдь не облегчало поход.
— Закончится этот суп когда-нибудь или нет? Я уже согласен на нападение, хоть отдохну со своим вороньим клювом, только бы не красться, — в какой-то момент взмолился Боиндил.