Битва титанов. Несущие смерть
Шрифт:
Тунгдил задумался. Если бы эльфы вели себя более приветливо или честно, то он отыскал бы Тивалуна, поговорил с ним и попросил не очень строго наказывать Боиндила; но хозяева вели себя крайне странно. Кроме того, нужно было быстро возвращаться к бриллианту. Следовало спешить.
Он окунул мыло в воду, потер его между пальцами, пока не образовалась густая плотная пена. Осторожно соскоблив верхний мягкий слой мыла при помощи кинжала, он намазал его на темные отпечатки.
Сработало.
— Ты самый умный гном из всех, кого я знаю, —
После того как Тунгдил нанес три тонких слоя, неприглядные места стали выглядеть лучше. Невнимательный наблюдатель не заметит, что имел место обман.
— Вот. Этого должно хватить, — с облегчением вздохнул Тунгдил. — Как только мы покинем Аландур, я пошлю князю Лиутасилу письмо с извинениями. А затем ты лично предстанешь перед ним и попросишь прощения, — решил Златорукий. Его друг кивнул. — Итак, по пони.
И гномы безо всякого труда отыскали дорогу к своему жилищу. Оттуда они направились к конюшням, а затем прямо на тропу по направлению к штольням. И только когда на рассвете они пересекли границу Аландура и копыта животных ступили на землю Гаурагара, напряжение спало.
Никто их не преследовал.
Родарио и Тасия еще немного порасспрашивали жителей города о Фургасе, а затем вернулись к остальной части труппы. Геза бежала к ним, размахивая руками, и оба невольно сравнили ее с перепуганной наседкой. Ее полное тело колыхалось, все под платьем прыгало вверх и вниз. Не помогал даже корсаж.
— Господин Родарио! Наконец-то вы здесь! — Толстушка схватила его за руку. — Идемте скорее. Приходили мужчины, которые разбили ваш вагон и побили несчастного Реймара. Мы натравили на них собак, и лишь тогда они наконец убрались.
— Все хорошо, Геза. Успокойся. — Актер потрепал ее по щеке. Нечто подобное Родарио предполагал и поэтому сохранял самообладание.
Однако вид собственного разоренного жилища нанес Невероятному глубокую душевную рану. Маленький дом на колесах сильно пострадал после неаккуратных поисков; ничего не находилось на своем месте. Много вещей было переломано. Если он еще раз встретится с посланцами отца Нолика, то в качестве компенсации заберет у них все, что у тех окажется с собой. Даже нижнее белье, чтоб унизить сильнее.
— О Паландиэль! — причитала Геза, стоя в дверях. — Как жаль!
Вздохнув, Родарио улегся на распоротый матрас.
— Спасибо, Геза. Все хорошо. Я уберу позже, — женщина кивнула и удалилась.
Тасия закрыла дверь и вынула из тайника под половицами цепочку.
— Они слишком глупы, чтобы найти ее, — с облегчением рассмеялась она, надевая украшение.
— И они думают, что мы швырнули бы это сокровище в озеро, — добавил он, протягивая к ней руки. — Иди ко мне, королева актрис, и подари королю свою благосклонность. Покажись мне во всей своей красе, одетая в золото и драгоценные камни.
Она сбросила с плеч позаимствованное платье и улеглась рядом с ним, провела пальцами по его лицу.
— А ты, король наслаждения? Поработаем над твоей пьесой?
— О, как смело! Ты хочешь показать акт любви на сцене? — грязно усмехнулся Невероятный, и его аристократическое лицо стало похоже на лицо простолюдина. — Мы наверняка окажемся в темнице. Из-за непристойного поведения.
Она улыбнулась и пощекотала его бороду прядью своих светлых волос.
— И все же мы поставим акт. Немедленно и только для нас.
Он поцеловал ее в шею, и вскоре они предались любовной игре, пока не опустились, измотанные, на остатки матраса и накрылись тем, что осталось от одеяла.
Мысли Родарио снова вернулись к пропавшему другу и приключениям сегодняшнего дня.
— Нас пытались убить, погибли хорошие люди, одного человека похитили, — задумчиво сказал он. — И все это как-то связано с Фургасом.
Тасия натянула платье.
— Почему? И зачем кому-то нужен кузнец?
— Ламбус — талантливый кузнец, какого еще поискать. У него есть завистники, — одевшись, актер пожалел, что женщина уже скрыла свою соблазнительную наготу. — А не стоит ли за всем этим сам Фургас? — размышлял он. — Ламбус не хотел покидать город, так он нам сказал. Что может быть настолько спешным, что заставило бы Фургаса его похитить? — Родарио тут же отбросил эту мысль. Подобное поведение было не в духе его друга.
— Разве ты не говорил, что он потерял свою спутницу и детей? — спросила Тасия, прислоняясь к двери. — Наверное, он нашел себе новую любовь.
— Ах, это из-за ребенка, который его сопровождает? — Родарио принялся наводить порядок в своем фургоне. — Этого я не понимаю. Он любил Нармору больше жизни.
— Чувства могут изменяться.
— Конечно. Но у кого-нибудь другого, — кивнул он. — Только не у Фургаса. Ты не знаешь его, иначе удивлялась бы так же, как и я. Должно быть, он стал совершенно другим человеком.
— Хм, — Тасия положила руку на ручку двери. — А если это не его ребенок? Может быть, он усыновил его? — Тасия улыбнулась актеру. — Не буду мешать заниматься уборкой и размышлять. Тебе понадобится отдых.
— Очень мило — смыться.
Она пленительно рассмеялась.
— Королева знает, когда пора удалиться, — и с этими словами она собралась покинуть фургон.
— Тасия!
— Да?
Родарио указал на ее шею.
— Цепочка.
— О, — она коснулась рукой украшения, отразившего лучи солнца и вспыхнувшего так, что захватило дух. — Так приятно на коже.
— Не надевай его, пока мы в Мифурдании, — попросил он ее. Женщина сняла украшение и спрятала его в оправдавший ожидания тайник. — Но позже оно станет важным реквизитом нашей постановки.
Она легко поцеловала актера в щеку и выпорхнула на улицу. А ему осталось решать неприятную задачу — восстанавливать порядок в своем маленьком королевстве.