Битва титанов. Несущие смерть
Шрифт:
— Кроме того, у нас есть еще эти ужасные существа в тиониевых доспехах, — напомнил Нат. — И клянусь Паландиэль, если онине используют магию, то что же им ее дает?
— Значит, они отдельно от Третьих и орков ищут бриллианты, чтобы… получить власть? — Ортгер указал на карту страны. — Магических полей больше нет, значит, все чудовища родом из Потусторонних Земель. Как они могли попасть сюда и узнать о камнях? Они способны чувствовать магию?
— Нет. В противном случае они не стали бы тратить время на то, чтобы воровать фальшивые
В шатер вошел слуга с символами Идомора на камзоле, приблизился к принцу, передал письмо и замер в ожидании, пока правитель прочтет послание.
Маллен пробежал глазами по строкам и, дочитав до конца, осушил бокал до дна.
— Очевидно, зло интересуют не только бриллианты, — громко произнес он, кладя письмо на стол. — Одну из моих деревень, Чуднодушье, сравняли с землей. Никто не выжил, люди погибли в горящих домах. Почему на деревню напали, до сих пор неизвестно. Комендант соседней крепости сообщает о следах, которые указывают на орков, и он послал разведчиков в Тоборибор.
— А я думал, пещеры пусты… — удивился Нат. — Разве вы не исследовали все переходы?
— Это было пять циклов тому назад. Поскольку орки нашли новый путь в Потаенную Страну, они могли вновь открыть для себя старое логово. — Маллен поднялся. — Простите меня, я должен отдать приказы для армии.
— Лучше всего нам отдачу приказов отложить до тех пор, пока не прибудет король Гандогар, — предложил король Брурон. — Тем временем мы можем обдумать события. Всем желающим я с удовольствием покажу место, где будет мой новый дворец…
— Я предлагаю собрать оставшиеся бриллианты в одном месте и защитить их самым мощным войском, которое может собрать Потаенная Страна, — подала голос королева Вей, женщина около пятидесяти циклов в темном платье до земли, украшенном множеством бриллиантов, удивив своим предложением всех присутствующих. Она не входила в число людей, склонных к милитаризации. — Очевидно, ни один народ не в состоянии сохранить камни от грабителей. Почему бы всем не внести вклад в дело защиты? Давайте укроем их за стенами самой большой крепости, окружим военной техникой и тысячами солдат. Тогда никому не удастся их украсть. По одиночке же они станут легкой добычей.
Нат сразу кивнул.
— Восхитительное предложение, королева Вей!
— Действительно, — похвалила Изика. — Мы должны были подумать об этом сразу, дорогая сестра. — Ее слова никого не удивили. Совершенно непохожие внешне королевы обращались друг к другу как сестры, чтобы подчеркнуть свою общность. Правительница Ран-Рибастура подняла руку. — Я за.
Все властители поддержали ее.
Глаимбли и эльфы не шевелились.
— Дождитесь Гандогара, — наконец проворчал гном.
Тивалун и Виланоил пообещали сообщить своему князю и передать его решение.
— К тому времени, как прибудет Гандогар, примет решение и Лиутасил, — произнес Тивалун. — А теперь я с удовольствием посмотрел бы, как продвигаются работы в вашем дворце. Ваши архитекторы сумели воспользоваться нашими указаниями, король Брурон?
Маллен прошел мимо эльфов, спеша к своему коню. Он терялся в догадках. До сих пор эльфийская делегация не появилась на его землях, чтобы предложить ему обмен культурными ценностями. Брурон же, напротив, очевидно, пользовался достижениями Аландура.
Принц сомневался, что после ссоры с Рейялин Идомор останется претендентом на обмен. Тем сильнее он удивился, когда по возвращении в свои апартаменты нашел письмо от Лиутасила, в котором князь сообщал о делегации.
И Маллен не был уверен в том, что хочет присутствия эльфов в своем королевстве.
7
Тунгдил лежал рядом с Балиндис и смотрел в потолок.
То есть он смотрел в темноту и знал, что над ним находится потолок. Разницы не было. Он мог бы точно так же смотреть на огонь, на солнце или в пропасть.
Гном размышлял. Постоянно и настолько напряженно, что, несмотря на усталость, накопившуюся в его теле, не мог уснуть.
Что-то было не так.
Радость от встречи с Балиндис еще продолжалась, и обоюдные заверения в чувствах и нежность, которой не было уже давно, он воспринимал как настоящие.
Тем не менее во всем, что он делал и говорил, ощущался какой-то привкус. Это как весна без цветов. Все зеленеет, но роскоши цветов и аромата нет.
И Тунгдил ненавидел себя из-за этого. Он был готов разрушить новую идиллию, возникшую между ним и Балиндис. На протяжении последних циклов он считал это следствием вины за смерть сына. Но все было не так просто.
Осторожно, чтобы не разбудить супругу, он поднялся, натянул ночную рубашку и вышел из спальни.
Он шагал по штольням, но даже здесь не было впечатления, что он вернулся домой. Переходы и комнаты не давали чувства защищенности.
Тунгдил направился в кухню, заварил себе чай из тысячелистника, чемерицы и фенхеля. С наслаждением прихлебывая, гном ждал, когда успокоится, и вдруг услышал глухой грохот в передней части штольни. Прогнившая балка, проломившаяся под весом поперечины, издала бы другой звук. Кто-то с силой ломился в ворота, и Тунгдил приготовился к худшему.
Покоя как не бывало, все чувства обострились. Златорукий помчался обратно в комнату, набросил на себя кольчугу, надел сапоги, схватил Огненный Клинок.
— Что случилось? — села на постели Балиндис.
— У нас гости, — затравленно произнес он. — Бешеный! — взревел Тунгдил. — Вставай! Есть задача для твоего вороньего клюва. — Гном затянул вокруг бедер перевязь и поглядел на жену. — Думаешь, сможешь помочь нам?
Та усмехнулась.
— А какое впечатление я на тебя произвела, когда мы недавно делили ложе? — Балиндис вскочила на ноги, тоже надела кольчугу, после недолгих колебаний взяла с полки топор и щит.