Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера
Шрифт:
Теперь же Харрисон должен был бросить пехоту на штурм Ла-Глез. Ему эта идея не нравилась, но время шло. Риджуэй уже грозился забрать танки и перебросить на другой участок своего ужасно растянутого фронта, который вот-вот мог прорваться под натиском немцев в полудюжине мест. Так что с неохотой генералу пришлось отдать приказ.
На этот раз пехота собиралась действовать по-другому — обойти деревню с фланга и войти в нее из леса с севера при поддержке передовых артиллерийских наблюдателей, которые расположатся рядом с целью и будут направлять огонь орудий, стреляющих снарядами с неконтактным взрывателем. Это была тщательно сохраняемая в тайне новая военная разработка американцев, позволяющая взрывать снаряды путем внешнего воздействия на близком расстоянии от цели, но без прямого контакта. В Арденнах такие снаряды применили впервые, и за два дня до описываемых событий с их помощью была отбита атака 150-й бригады полковника Скорцени на Мальмеди, причем немцы понесли катастрофические потери.
Однако, несмотря на все надежды, связываемые с новым вооружением, Харрисона очень волновали тяжелые танки Пейпера, которые тот сконцентрировал в центре деревни, возле церкви. Какова их будущая роль в обороне? Харрисон не сомневался, что целью ночного появления люфтваффе был сброс грузов для Пейпера. Если тому удалось получить достаточное количество топлива, то теперь он сможет использовать тяжелые танки в какой-нибудь отчаянной контратаке или попытке прорыва, против которой у танков 740-го батальона не будет и шанса.
Но пока Харрисона одолевали эти мысли, туман рассеялся и показалось чистое зимнее небо. Именно этой возможности генерал и дожидался. Он поспешил к телефону. Несколько минут спустя Харрисон довольный положил трубку, радуясь, что теперь его наступлению обеспечена поддержка с воздуха. Нечего больше было бояться «Тигров» и «Пантер» Пейпера.
Пока Харрисон готовился к атаке на Ла-Глез, шесть других стрелковых рот уже вели бои на северном берегу Амблева, где все еще держались остатки 1-й дивизии СС под командованием Гансена. Немцев больше не заботил вопрос о том, как помочь Пейперу, — теперь они сражались за собственную жизнь.
Бой кипел в лесу под Ставло, и это был жестокий, по большей части ближний бой. В одном из его эпизодов два сержанта, Пол Болден и Рассел Сноад, решили занять удерживаемый немцами дом, являвшийся препятствием на пути их роты. Оставив солдат на защищенном участке, Сноад начал поливать дом огнем из своего «маслошланга» [40] а Болден стал постепенно подбираться к зданию, отмечая, откуда видны вспышки выстрелов. Подобравшись достаточно близко, чтобы достигнуть дома одним последним рывком, Болден повернулся и подал Сноаду знак, что заходит, вскочил и метнулся вперед. Он добежал до двери, вытащил чеку из гранаты, отсчитал пару секунд, распахнул дверь, забросил гранату внутрь и тут же захлопнул дверь. Раздался взрыв, дверь дернулась под рукой, и Болден открыл ее снова. В лицо ему ударила волна едкого дыма. В комнату полетела вторая граната. На этот раз сержант не захлопнул дверь, а вошел внутрь вслед за гранатой, стреляя из «томмигана» [41] во все стороны. Вокруг падали тела, но в это время выстрел из верхнего окна уложил сержанта Сноада. В конце концов, Болден очистил дом и стоял, тяжело дыша, в дверях, пока прибывшие солдаты его взвода считали убитых. Тех оказалось двадцать человек. [42]
40
«Маслошланг»— так называли автомат М3, из-за внешнего сходства с автомобильным масляным шлангом. (Примеч. пер.)
41
«Томмиган» — автомат Томпсона. (Примеч. пер.)
42
Болден получил за это медаль Почета, а Сноад — крест «За боевые заслуги» посмертно.
Но если на Амблеве американские войска действовали с большим успехом, то наступление Харрисона снова оказалось обреченным на неудачу. После полудня в дело вступила полевая артиллерия со своими новыми снарядами. Результат оказался таким, какого и следовало ожидать, — снаряды с неконтактным взрывателем выполнили свою смертоносную работу, и улицы опустели, если не считать танков.
Пехота пошла вперед, считая, что немецкое сопротивление сломлено артиллерией. И почти сразу же передние ряды нарвались на мины. Прогремела пара взрывов, и все остановились, остолбенело глядя на изувеченные тела, стонущие на снегу.
Через мост покатились «Шерманы», не обращая на мины внимания. Им предстояло возглавить наступление. Но немцы были наготове. Как только первый «Шерман» подошел к минному полю и приготовился двигаться дальше, хорошо окопанные «Тигры» открыли по нему огонь со своих позиций высоко на горе. Первый из «Шерманов» загорелся. Вот остановился и второй — экипаж его выжил, но оказался в ловушке посреди минного поля. Оставшиеся танки развернулись и бросились обратно, под прикрытие противоположной стороны моста.
Тогда вызвали артиллерию, чтобы вывести из строя вражеские танки, а тем временем саперы, ползком в снегу, пытались найти мины. Это продолжалось весь остаток дня, наступление остановилось, все ждали артиллерию и саперов, а потом возобновилось, и солдаты медленно двинулись вперед, оставляя за собой догорающие «Шерманы» и неподвижные тела в снегу.
Ближе к вечеру американцам удалось пробиться на окраину Ла-Глез, и артиллерии пришлось прекратить огонь, чтобы не накрыть своих. Первый взвод медленно продвигался через стоящие на отшибе дома и вдруг попал под огонь четырехствольной 20-миллиметровой зенитки. Взвод тут же залег, а к стрельбе присоединилась еще одна пушка, а за ней — крупнокалиберные пулеметы. Наступление американцев снова застопорилось и на этот раз уже не возобновлялось до следующего дня.
Харрисон нервно поглядывал на часы, сидя в своем командном пункте в Шато-дю-Фруад-Кур, и тут ему сообщили, что наступление захлебнулось. Теперь все зависело от авиации. Только ее помощь сможет подтолкнуть продвижение солдат. И Хоббс, и Риджуэй все настойчивее требовали от Харрисона взять Ла-Глез к исходу дня. Без авиации это требование становилось невыполнимым. Солдаты были утомлены и деморализованы. Генерал Харрисон подошел к окну и замер, глядя в ярко-синее небо, на котором не было видно ни одного самолета.
В 15:26 шесть самолетов В-26 из 322-й эскадрильи бомбардировщиков 9-й воздушной армии подлетели сверкающим клином к немецко-бельгийской границе. Командир эскадрильи заметил внизу в центре Торной долины скопление домов. Он сверился с картой. Несмотря на превосходную погоду, он так и не сумел найти свою основную цель — город Цульпих в Германии, которому предназначалось стать перевалочным пунктом для 7-й армии генерала Брандербергера, которой в Арденнской битве предназначалась оборонительная роль. Про замеченный внизу населенный пункт молодой командир эскадрильи решил, что это Ламмерзум, городок километрах в десяти к северо-востоку от назначенной цели. Раз Цульпих найти не удалось, то и Ламмерзум сойдет за объект для бомбардировки, тем более что уже темнеет и надо скорее сбрасывать бомбы, чтобы не выставлять себя на посмешище, вернувшись с ними на базу.
Командирский самолет начал снижаться. Город, приближаясь, становился все больше. Уже можно было хорошо разглядеть церковь с куполом-луковкой. Летчик бегло осмотрел долину — зениток заметно не было. Город казался беззащитным. Самолет еще снизился, приготовился к бомбометанию и перешел в пике на скорости 500 километров в час. В наушниках раздался торжествующий крик командира: «Сбросить бомбы!»
Самолет качнулся и взлетел вверх, освободившись от тринадцати стокилограммовых фугасных бомб. Внизу в небо поднялись клубы белого дыма. Остальные пять самолетов последовали примеру командира и тоже сбросили бомбы. Командир внимательно следил за процессом и с удовлетворением отметил, что все бомбы попали в цель. Шесть В-26 покинули сцену разрушения и скрылись за горизонтом, торопясь домой, к яичнице с беконом. Дым внизу становился все гуще и поднимался все выше.