Битва в кружке пива
Шрифт:
– А этот экран, что это было, это же не шутка. Как такое возможно?
– Попытался хоть что-то выяснить разведчик.
– Экран, или как его они называют, - террийка кивнула в сторону пепельноволосых детей, что-то говорившим капитану Дорсет, - Подглядывательное окно, что-то типа прокола пространства, но только визуального и одностороннего. Вы же заметили, что те за кем мы наблюдали, нас не обнаружили. А сделал его Дени.
– Почему? Эээ... Почему вы так решили?
– Невпопад спросил полковник.
– Вы должны были заметить, что края у окна были неровными. Если бы делала Найтин, граница окна была бы аккуратной, а если
– Эээ... Я имею в виду как такое вообще возможно?
– Полковник, почему вас не удивляет, что мы прыгали через гипер за линкором союзовцев, вообще не включая прыжковых двигателей? И что они нас не смогли обнаружить? И то, что их линкор тоже перемещался подобным образом? Точнее, его перемещал этот Фанор, кто он там - божок или демон.
– Обратила внимание разведчика на прошедшие события террийка Анна. Видя недоумение разведчика, она пояснила, - Перемещаясь подобным образом, мы не создаём пространственных возмущений, а, следовательно, нас и невозможно засечь ни одним прибором.
Анна умолчала, что перемещались подобным образом они впервые, что к этому приложили руку дети капитана Дорсет. Впрочем, разведчик это и сам понял. Понял он, что об этих способностях детей знают и адмирал Романов и его ближайшее окружение. Наверняка знают и соответствующие службы Империи. Но эта информация настолько засекречена, что даже он, занимавший значительный пост в центральном аппарате не был к ней допущен. И что его перевод в Восточный сектор не опала как он раньше думал, а знак доверия, следующая ступенька в его карьерном росте.
Хоть полковник и задумался, но он отметил, что "Лесная Волшебница" совершила первый прыжок, уводящий её из пространства, контролируемого Союзом, не включая двигателей. Уже потом заработали преобразующие генераторы, и корабль взял курс на район дислокации флота Восточного сектора.
Борт линкора "Возмездие", адмиральский салон. Адмирал Берковин и капитан Смит смотрели на большой тактический экран, показывающий растянутый строй кораблей эскадры. Впрочем, назвать это эскадрой было трудно, скорее конвоем, поскольку, боевых кораблей было меньше половины. Боевые же корабли шли как охранение колонны транспортов.
– Адмирал, вы думаете, нам удастся прорваться через точку перехода со всем этим цыганским табором?
– Капитан Смит, сморщился так, как будто откусил пол-лимона.
– Капитан, я не думаю, я уверен в этом, тем более что мы не пойдём через точку перехода. Наш союзник обещал провести наш флот, минуя её. Вы что, сомневаетесь в этом, капитан?
– Адмирал начальственно поднял брови.
– Вы же присутствовали, когда Фанор дал нам гарантии этого.
– Так-то оно так, но что-то я сомневаюсь, что мы сможем миновать точку перехода, а там нас ждут наверняка. Тем более что мы почти восемь месяцев это собирали...
– Капитан мотнул головой в сторону экрана с отметками кораблей.
– Ведь разведка Империи не могла не обратить внимание на такие масштабные приготовления.
– Всё будет хорошо, капитан, а Имперцы... Пускай ждут нас у точки перехода, мы туда не пойдём...
– Все-таки, адмирал, у меня тоже есть сомнения, - подал голос ещё один присутствующий сидящий в кресле.
– Мне не кажутся убедительными гарантии этого вашего Фанора, кто бы он ни был.
– Господин комиссар, - начал адмирал, но договорить не успел, в помещение вошёл Прест Торнс в сопровождении довольно
– А вот сомневаться не надо, господин комиссар! Не надо! Мы предоставили правительственной комиссии достаточные доказательства наших договорённостей с гм, с сущностью из закрытой галактики именующей себя Фанором! И достаточные доказательства того, что первоначальная часть операции прошла успешно!
– Но советник, те видеозаписи, конечно убедительны, однако же, есть много моментов, которые...
– Договорить комиссар не успел, со стороны рогатого молодого человека раздался характерный звук опорожняемого кишечника, и в помещении повисло почти осязаемое зловоние. Прервавшийся на полуслове комиссар сморщился, а адмирал с военной прямотой заявил:
– Господин советник, вы бы приказали своему племяннику, раз вы его взяли к себе в секретари, принять какие-нибудь меры. Затычку туда вставить, что ли.
Ерк Торнс, а это был именно он, обиженно воскликнул:
– Я принял меры...
– Вставил затычку? А её, что сейчас вышибло?
– Нет, господин адмирал! Я отдел памперсы, три штуки!
– Начал оправдываться Ерк и почти плачущим голосом добавил, - На них же было написано - до восьми килограмм, а я же целых три штуки одел!
– Эээ, молодой человек, вы хотите сказать, что вот сейчас, за один раз вы насра... Навалили больше двадцати четырёх килограмм? Раз прошибло сразу три слоя памперсов?
– Удивился адмирал.
– И с чего вы это решили, что туда можно наср... Гм, наложить восемь килограмм за раз?
– Так в инструкции же сказано - до восьми килограмм и до трёх лет...
– Тем же плачущим голосом сообщил молодой человек.
– Гм, вы хотите сказать, что в этих, ваших памперсах, можно ходить три года? Не снимая? Предварительно навалив туда восемь килограмм?
– Удивился адмирал.
– Инструкции надо читать внимательно, молодой человек, - наставительно сказал капитан Смит, - Там мелкими буквами написано - для детей возрастом до трёх лет и весом до восьми килограмм.
– Да, молодой человек, прежде чем использовать какое-либо устройство следует внимательно изучить инструкцию. Инструкции недаром написаны! Они пишутся кровью!
– Поучительно провозгласил адмирал.
– В данном случае он пишет дерьмом, - тихо, но так что бы услышали все, пробурчал комиссар. Сморщившись, уже громче добавил, - Именно дерьмом, и неизвестно, что для нас хуже.
Молодой человек потупился, он собирался сказать что-то в свое оправдание, но его кишечник выдал следующую порцию, сопровождавшуюся звуковыми и обонятельными эффектами.
– Гм, что это тут у вас?
– Раздался голос мужчины, появившегося в центре адмиральского салона. Ерк Торнс приветствовал его очередной порцией звуковых эффектов, сгустивших зловоние в помещении до немыслимого предела. Мужчина поморщился, и зловоние исчезло, помещение наполнилось хвойным ароматом. Но не успели присутствующие вздохнуть с облегчением, как кишечник младшего Торнса исправил это положение. Запах хвои безнадёжно утонул в характерной вони. Соревнование запахов продолжалось почти минуту, первым не выдержал появившийся мужчина, он не довольно произнёс: