Битва во мгле
Шрифт:
– Слушаюсь! – Луари щелкнул пятками босых ног. – А ну, придурки, живо разгребайте это тряпье. Потом разберетесь, где чье.
«Дело пойдет, – подумал Тьюри, покидая зону очистки. – Феликс Луари знает, как добиться понимания подчиненных».
Походный медико-биологический модуль был совсем небольшим сооружением. В ушах сержанта еще гремел трубный голос Луари, а ноги уже донесли его до дверей шлюзовой камеры. Нацепив на голову шлем, а на лицо кислородную маску, Мишель вышел наружу. Его встретила та же душная непроглядная тьма, с которой Тьюри уже успел познакомиться. Однако теперь она воспринималась совершенно по-иному.
«Внушительная железяка! – в который раз восхитился Мишель. – Только место ей выбрали весьма неудачно. Транспортники, образующие периметр, значительно ограничивают зоны обстрела, а о маневрировании на столь малой площади и говорить не приходится. С такой позиции легче воевать с теми, кто внутри лагеря, чем обстреливать атакующих извне».
Решив при случае высказать новому командиру свои соображения, Тьюри продолжил поиски транспортера с бортовым номером 17.
Ага! Искомый шагоход оказался совсем не там, где ожидал его обнаружить Мишель. Штабная машина не воспользовалась привилегией занять место за спинами своих собратьев. Она находилась в северной линии обороны, перекрывая своим дюралевым торсом проход между двумя гигантскими остроконечными скалами. Осознав этот факт, Тьюри поморщился. Черт, еще одна нелепая оплошность! Если удар последует с этой стороны, экспедиция второй раз рискует остаться без командования. Гражданский шагоход не защищен даже броней. Это не боевая единица, это скорей планетарный автобус. О-хо-хо, сразу видно, что здесь нет Жереса! Тяжело вздохнув, Мишель нажал кнопку вызова перед входным люком.
В брюхе 17-го собрался весь командный состав экспедиции, включая главного инженера Фалека и доктора Дэю.
«Слава богу, хоть эти уцелели! – подумал Мишель. – Божьи одуванчики в царстве хаоса и смерти. Долго ли они тут протянут?»
Одного взгляда на инопланетян хватило, чтобы отрицательно ответить на этот вопрос. Былой лоск и олимпийское спокойствие бесследно испарились. Тьюри никогда еще не видел Фалека таким подавленным и несчастным. Лурийка же вообще напоминала восставшего из могилы мертвеца. Некогда золотистая кожа женщины была бледна, а вместо роскошного радужного водоворота по ее телу бежали бесформенные красные пятна. Мишель даже вздрогнул. На секунду ему показалось, что это кровь, которая вот-вот вырвется наружу, окрашивая алыми разводами белоснежный комбинезон Дэи. Пораженный этой ассоциацией Тьюри замер у двери.
– Сержант, наконец-то!
По тону капитана Лафорта Мишель сразу понял, кто принял командование миссией. Отдав честь, Тьюри непонимающе уставился на капитана.
– Неужели это собрание в мою честь?
– Можно сказать, что да. Ведь пока харририанин не начал говорить, главным свидетелем являетесь вы.
– Свидетель? Да еще и главный? Это звание я еще не заработал. – Тьюри с сожалением развел руками. – Я мало что видел, а твари, с которыми мы столкнулись, это далеко не главные действующие лица.
– Я тоже так думаю. – Риньон поднялся с места. – Мы сели на Агаву столь неожиданно и стремительно, что маловероятно, чтобы против нас успели применить ударные силы. Скорей всего, эти существа – что-то вроде патрульных полицейских, которым доверено контролировать захваченную территорию.
– Да уж! – Фельтон озабоченно почесал затылок. – Этого патрульного не смогли остановить даже плазменные пули, хотя люди сержанта их не жалели. Эффективными оказались лишь тяжелые лазерные установки.
– А у нас их всего шесть, по две на каждом транспорте «ММ», – закончил мысль инженер-лейтенанта Жан-Поль Готье.
– Не забывайте о «Сахае», – Лафорт не хотел поддерживать упадническое настроение. – Он один стоит всех лазерных установок вместе взятых.
– В том-то и дело, что один! – вздохнул Фельтон. – Как только противник раскусит, что именно «Сахай-47» наш главный козырь, весь натиск сконцентрируется на нем.
– А он один… – Готье невесело поиграл словами, после чего искоса посмотрел на Фельтона.
Ничего не говоря, Пьер согласно кивнул.
– Может, объясните, что значит эта пантомима? – Лафорт переводил взгляд с одного «головореза» на другого.
– Нужно уходить! – Голос Риньона эхом прозвучал в наступившей тишине.
– И чем скорее, тем лучше, – Мишель поддержал предложение Риньона.
– Уходить? Куда?
– Туда, где мы сможем хотя бы первое время оставаться незамеченными. – Фельтон дотянулся до пульта и включил голографический проектор. – Показать карту Восточной республики.
– Ну и какие будут предложения? – осведомился Лафорт после того, как горные цепи, холмы и каньоны замерцали перед глазами молчавшей аудитории. – Где находится это ваше безопасное место?
Пауза возникла сама собой. Каждый понимал важность принимаемого решения, поэтому не спешил с ответом. Офицеры просчитывали все «за» и «против».
– Ядо! – неожиданно женский голос нарушил тишину. – Я помню, что именно этот вариант обсуждали между собой Строгов и Марк. – Дэя опустила глаза. Воспоминания о Грабовском причинили ей нестерпимую боль.
«Да… – сказал себе Мишель, глядя на ее печальное лицо. – А говорили, что любовь – это пережитки примитивных цивилизаций. Что высокоразвитый мозг живет только чистым разумом и ничем более. Чепуха это все! Экспериментально подтверждено, что любовь была, есть и будет!»
– Ядо? – удивленно переспросил Лафорт. – Это же каменная пустыня! Как мы сможем там спрятаться?
– Пора менять стереотипы, уважаемый господин Лафорт. – Риньон внимательно смотрел на карту. – Пустыня Ядо представляет собой одно гигантское месторождение. Здесь зарыта почти вся таблица Менделеева. При таком фоне наши машины останутся незамеченными, будь они даже размером с авианосец. Думаю, Строгов с Грабовским имели в виду именно это.
– Разрешите сказать? – Фалек первый раз взял слово. – Кажется мне, что правильным будет отступление наше поспешное.
– И вы туда же, Фалек! – Лафорт разочарованно всплеснул руками. – У вас-то какие резоны?
– Мне страшно, – голос старого эктона прозвучал тихо и зловеще, словно предсказание колдуна. – Силы древние мы разбудили. Дикие и свирепые, кружатся они вокруг города.
«Ой-ой-ой! Я начинаю в это верить, – Тьюри проглотил комок, застрявший в горле. – Кошки, они всегда чуют наводнения, землетрясения и прочую там дрянь. Почему бы их космическому сородичу не почуять и нашу проблему?»