Битва за Адриатику. Адмирал Сенявин против Наполеона
Шрифт:
– Где же вы предполагаете вступить на землю Далмации? – хмуро поинтересовался Татищев.
– Только на побережье Черной Горы!
– Что ж, Дмитрий Николаевич, план ваш весьма разумен! Черногорцы наши братья по вере и крови и всегда готовы прийти к нам на помощь! Дай Бог вам удачи!
Тепло попрощавшись, Татищев в тот же день покинул Корфу. А Сенявин велел готовить корабли к выходу.
– Заняв Катторо, а затем всю Бокезскую область и опираясь при этом на Корфу в море и Черногорию на суше, мы явим себя сильным противником французам! – сказал он, собравши, наконец, к себе капитанов. – Пусть зубы о нас обламывают!
Бокко-ди-Катторо издревле населяли православные далматинцы-бокезцы. Много столетий здесь властвовала Венеция, но дожи никогда особо не лезли в местные внутренние дела, ограничиваясь лишь податями. Катторская бухта считалась одной из лучших во всей Адриатике. Владеющий ею, сразу же получал возможность контроля над всем далмацинским берегом. Катторский плацдарм не давал покоя уже и Наполеону, который прекрасно понимал всю его стратегическую важность. Занимая бухту, Сенявин мог сразу же рассчитывать на поддержку не только населявших ее бокезцев, но и братских им черногорцев, живших поодаль от побережья и давно уже ждавших прихода русских. Австрии Катторо перепало совсем недавно по прихоти Наполеона. По его же прихоти теперь оно отдавалось непосредственно французам. Правда, пока командующий французскими войсками генерал Молитор из-за отсутствия пушек остановился значительно севернее в Задаре, но пушки могли подвезти со дня на день, и тогда бросок на Катторо был бы неминуем.
По Далмации поползли слухи, что французы посягнут на древние местные вольности. Бокезцы возроптали. Неумолимый молох войны грозил полным разорением торговли, с которой жила и кормилась большая часть прибрежного населения. Война с Англией лишала заработка всех, ибо море отныне становилось закрытым. Бокко-ди-Катторо, как перезревшее яблоко, готово было упасть в руки русского адмирала. Бокезцы и жившие выше в горах черногорцы слали на Корфу посла за послом: «Приди и властвуй нами!»
Однако прийти на помощь Сенявин не мог, ибо идти ему было не с чем!
Прибывший на флагманский «Ярослав» генерал-аншеф Ласси показал Сенявину еще одно послание императора Александра, где черным по белому значилось: «Немедленно отправить всех солдат в Россию».
– Но ведь это невозможно! Мы ведь в состоянии войны и здесь бесценен каждый штык! – буквально возопил потрясенный монаршей близорукостью вице-адмирал. – Как же мне воевать после всего этого!
– Все понимаю и сочувствую, Митрий Николаич, но ведь указ-то высочайший! – вздыхал герой Измаила старик Ласси. – Что-то надо предпринимать!
– Для начала давайте выпьем по маленькой! – предложил Сенявин. – А потом и разбираться будем!
К утру адмирал с генералом решили все мудро: войска несмотря ни на что должны были остаться при эскадре. Вместе с Ласси в Россию решено было отправить лишь один Сибирский гренадерский полк.
– Давайте туда всех хворых спишем, а здоровых мне оставим! – предложил было Сенявин напоследок.
– Ну уж нет, – разобиделся генерал-аншеф. – Надо ж мне хоть кого-то пред очи начальственные явить!
– Ну и ладно, – легко отступился Сенявин. – А, в общем-то, мы славно почаевничали!
– Да уж неплохо! – окинул Ласси взглядом заставленный бутылками стол. – И главное, с пользой для дела!
Теперь у Сенявина были хоть немного развязаны руки для начала боевых действий в Далмации. Времени терять было нельзя, следовало действовать, и действовать немедленно.
– Зовите ко мне Белли! – распорядился он немедленно. – Будем делать диверсию в Далмацию!
Капитан 1-го ранга Григорий Белли был личностью в российском флоте известной. Выходец из Англии, он отличился в прошлую, еще ушаковскую средиземноморскую кампанию.
Тогда, вскоре после взятия Корфу, Ушаков отправил Белли, тогда еще капитан-лейтенанта и командира фрегата «Счастливый» в южную Италию. То, что ему предстояло, могло вселить смущение даже в сердца храбрейших. Шутка ли: капитан-лейтенанту Белли с «войском» в 600 душ и с «артиллерией» в 6 пушек предстояло (всего-то лишь!) пересечь с востока на запад весь итальянский «сапог», взять по пути крепость Фоджа, выйти к Неаполю, соединиться с «армией веры» кардинала Руффо и далее действовать по обстоятельствам. Но Ушаков был великим флотоводцем и знал, что кому поручать.
Конец ознакомительного фрагмента.