Битва за Арктиду
Шрифт:
Вроде никогда молился, но сейчас обращаюсь к небесам, чтобы океан пришел мне на помощь. При том стараюсь не горячиться, иначе шпионский нейроинтерфейс засечет мое бурление. «Забери хоть одного из этих извращенцев, – долбил мой внутренний голос, а дальше я как-нибудь сам выкручусь». Когда уже устал взывать, а до цели оставалось три мили, гиперборейская бездна отклинулась.
Из серой глубины выскочила гринда и схватила Рэли, можно сказать, за фаберже. Может, приняла его за самого настоящего кальмара – за счет душка от хлорида аммония. Мигом утащила, от кальмаромонстра только крик остался.
Я кинулся на Дрейка – и меня не парализовало, не убило. Значит, не сработала психопрограмма в моей башке! Физически ведь это искусственные
Только вот силовой экзоскелет сразу перестал меня слушаться – отключили его хозяева или автоблокировка сработала. Я, расстегнув крепления, выскочил из него, но потерял на это драгоценные мгновения и, к сожалению, внезапности не получилось. Дрейк раскусил меня и увернулся, крутанувшись вокруг оси, оттого я налетел на Моргана. Дрейк, оставшись сзади, собрался поработать нехилым ножиком, как минимум обездвижить меня, а второй кальмаромонстр вцепился в меня спереди. Нижняя его челюсть разошлась скобками, открыв тёрку, украшенную острыми мелкими зубчиками. Вроде всё, туши свет, за дверь не выскочишь, оба монстра светятся от радости. Но их оказалось слишком много для одной победы.
Мне удалось отпихнуть Моргана ногами – жаль, что по органу между ног ему неудобно врезать, гладиус мешает. А вожака кальмаролюдей выбил из колеи «датским поцелуем», засадив ему затылком промеж глаз. Попутно запустил зубы ему в «Вольфсангеля», чтобы ножик выпустил. Оружие отправилось на дно морское, однако Дрейк ещё оплел своими щупальцами мои ноги. Что ты с ним поделаешь, если из всей амуниции у меня только плавки? Морган, перехватив мои руки своими толстыми щупальцами, мурло придвинул; сейчас соскоблит всё, что кажется ему лишним, с моего черепа. У него, между прочим, зуб на меня, точнее много зубчиков. Выручил Роберт, проплыв над нами и откинув Моргана ударом хвостовых плавников по чайнику. Нет, не запрограммирован латрак, а если и да, то для него работа в команде показалась сейчас важнее всех инструкций.
Я отчаянно рванулся вверх, потащив следом ухватившего меня Дрейка. Несколько секунд меня буксировала Шарлин, но кальмаромонстр спугнул её выстрелом. Видимо, поступила ему команда кончать со мной. Но промахнулся он; точнее, я выбил из его руки хеклер-коховский подводный пистолет своей увесистой ногой. А, впаявшись в кромку льдины, я резво оторвал от неё крупную сосулю. Дал утащить себя вниз, и, приблизившись к Дрейку, воткнул ледяную пику ему в глазницу, отчего он, излив облачко голубоватой крови, отпустил меня. Морган как раз бросился наутек от вернувшейся гринды, однако нарисовавшаяся голубоватая лента («аристократический» цвет крови образуется у них за счёт гемоцианина, переносящего кислород) показала, что ему вряд ли удалось оторваться.
«Немедленно прекратить операцию и вернуться на базу для проведения тестирования», – отчаянно зазудело под сводом черепа. Так тебя и послушаю, шайтан-сервер.
Подплыл к своему невовремя отказавшему экзоскелету – может, удастся запустить его в ручном режиме? А он ухватил меня за глотку своим схватом о пяти титановых пальцах. Сработал эффект внезапности, ничего не успел противопоставить. Шея у меня, скажем откровенно, толстая, но против металлических пальчиков и мощного электропривода ничего не попишешь. Звенья схвата остановятся, когда будут раздавлены мои шейные позвонки. Еще немного, закроется сознание чернильными кляксами, затем, если верить оптимистам, мрачный коридор, в конце которого райский свет. Противнику этого мало, тянется вторым манипулятором к моему паху, не защищенному даже обмундированием! По ходу дела настоящие садисты перехватили управление экзоскелетом. В последний момент ухитрился дотянуться до провода, который передает координаты звеньев схвата тому устройству, что управляет приводом. Вырвал его с мясом.
Термин «отдышаться» в отношении меня неприменим, так что, настроившись на гудение глубины, на какое-то время отрешаюсь от своего тела – жду, когда все ритмы устаканятся. Теперь вытащу кое-что из сломанного экзоскелета. Будет из меня голый пузан с миной под мышкой и весьма агрессивными намерениями…
«Сделано», – рапортовал я неизвестно кому, прямо перед тем, как ударная волна шмякнула меня как стена. Под мышкой уже не было мины. Оставил её на корпусе командного судна, в районе мидель-шпангоута. Но не успел отплыть слишком далеко, точнее, не совсем правильно рассчитал время для таймера – хотелось же поскорее; боялся, что у психопрограммы сработает блок обработки ошибки и доктор Хартманн опять захомутает меня.
Из-за контузии минут пять ничего не соображал, а из ушей и носа темными пузырьками выходила кровь. Контузия – это посильнее ядерного магнитного резонанса; наверняка, массивы электродов в моей башке были порваны в хлам. Не зудел больше и управляющий сервер, благополучно утонул, должно быть.
И всё же я погорячился. Это так уместно сказать, находясь посреди Ледовитого океана. Благополучно утонул и мой обед, и ужин, и завтрак. Пути назад нет, идей ноль. Мимо проплыл белый халат с надписью на кармашке «Доктор Хартманн» – надеюсь, хоть с этим специалистом мы попрощались. Он так и не узнал ответа на свой вопрос: «Wo wohnt die Liebe – где живёт любовь?» Что точно – не там, где хотят владеть нашей жизнью и смертью, чтобы извлекать из них прибыль. Со мной лишь Роберт, почему не уплывает, не знаю. Уже сейчас меня охватывает не только дурнота, но и слабость, через полчаса начну мерзнуть и тонуть. Работа импланта-ребризера завязана на мои физические силы, так что могу ещё и задохнуться. Экспериментаторы были уверены, что я не посмею сорваться с крючка, потому что это – верная смерть. Понадеялись не только на психопрограмму, но и на мой здравый смысл – однако его у меня не оказалось…
Впрочем, прошел час – а я был жив, пусть и печален. В пустоте, занимавшей мою голову, слышались говоры моря. Не только больших тварей, но и общий голос морской мелюзги, и мощный рокот гиперборейских глубин. Второй час истёк, опять живой, хотя определенно стало холоднее и сердце бьется медленнее. Действуют ещё упаковочки с гликогеном и прочими полисахаридами. И жирок у меня недаром имеется, работают отложения калорийной пакости, которой меня потчевали мучители.
Появилась белуха, которую не видел всё время после схватки.
– Шарлин боялась, – гордо сообщила она, я понял её щебет без машинного перевода, и поделилась рыбой. – У тебя живот тоскует.
Придется есть сырой, от такого подарка не откажешься, тем более, что это деликатесный сиг.
Едва впился угощению в брюхо, как рядом появилась вторая белуха, третья, четвертая, целая стая, закружились хороводом. Приглашают, что ли? Едва перекусив, я ухватил своими присосками сразу двоих и давай рассекать так, что бедный Роберт едва поспевал за нами.
В какой-то момент белух рядом не стало, зато всё больше рыбешки, вскоре её так много, что рябит в глазах. Я догадался, что мою тушу тащит траловая сеть. Финал близок – меня неумолимо затаскивает через кормовой слип рыболовецкого судна. Затем куда-то падаю, приходится бороться, отчаянно работая руками и ногами, чтобы не погребло под толщей рыбы.
И вот я лежу пухлым чудищем морским на груде улова, заполнившего рыбозагрузочный бункер. Ко мне, как к павшему герою, склоняется российский флаг и слышатся слова на родном языке.
– Это что за ихтиозавра выловили?
– Кажется, моргает. А упитанный-то какой.
Первым делом я забулькал и выхаркнул жидкость из легких, вызвав законный ужас у зрителей. Потом попросил человеческим голосом:
– Дайте мне кусок сала и стакан водки. Срочно, в счёт следующей получки!
– О, совсем ожил! Даёт заказ. Значит, не зверь. Марина Васильевна, обслужите посетителя!