Битва за Балтику
Шрифт:
– Вы не смотрите, Иван Григорич, что стары годы мои. Я еще и Грейга вашего переживу!
Как в воду глядел старый вояка…
Итак, шведский флот бежал. Позднее шведские историки неуклюже попытаются объяснить это бегство недостатком ядер, как будто русские моряки всю баталию безмолвствовали!
Курс шведских моряков был проложен к Свеаборгу. Лишь там, под защитой его гранитных фортов, Карл Зюдерманландский мог чувствовать себя в безопасности от русского флота. Впрочем, герцог особо не унывал. Посланный им к брату королю в Ловизу на яхте барон Бунге, не моргнув, сообщил Густаву Третьему о блестящей победе. Король отнесся
– Где ныне сам Карл? – спросил он барона.
– Мчится на всех парусах в Свеаборг! – бойко доложил посланец.
– Где же русские? – поинтересовался король.
– Мчатся следом за вашим братом!
– Так кто же победитель? – изумился Густав.
– Разумеется, вы, ваше величество! – смиренно опустил голову барон Бунге.
– Что ж, – помолчав, вздохнул король. – Тогда будем объявлять о победе! Самому ж герцогу передайте от меня, что если ему удастся ускользнуть от Грейга и добраться без потерь до Свеаборга, то праздновать ему Гогландскую победу с всею пышностью, чтобы ни у кого не было никаких сомнений в торжестве нашего оружия. На празднике буду и я!
Непонятно почему, но герцог Карл растрезвонил на всю Европу, что адмирал Грейг погиб в сражении. Когда же ложь его стала очевидной, то герцог лишь развел руками:
– Ну, если и жив, то ногу, по крайней мере, ему оторвало, это уж точно!
За кормовым балконом флагманского корабля герцога Зюдерманландского плескалась балтийская мутная волна. Сам генерал-адмирал королевского флота, сидя за сосновым столом, предавался невеселым раздумьям. Герцог еще не знал, как отнесется старший брат к итогам Гогланда. Объявит ли для поднятия духа армии о мнимой победе или же займется поиском виновников поражения… Утопающий, как известно, хватается за соломинку. Герцог Карл решил искать оправдание перед королем в… брандскугелях!
– Поспешный уход наш под стены свеаборгской крепости имеет причину единственно употребления русскими их любимого варварского оружия – взрывающихся гранат, следы от которых видны на борту моего корабля! – объявил он своим изумленным офицерам.
А чтобы ни у кого не оставалось сомнений на сей счет, герцог отправил своего адъютанта Клинта. В Ревеле к тому времени стоял лишь один старый брандвахтенный фрегат «Паллас». Его командир капитан 2-го ранга Билан встретил шведов дружным залпом. Когда же над шхуной взвился парламентерский флаг, капитан фрегата велел бить отбой. Прибыв на русское судно, лейтенант Клинт вручил капитану 2-го ранга Билану письмо от герцога Карла для адмирала Грейга с возмущениями относительно применения брандскугелей.
Говорят, что, прочитав это послание, Самуил Грейг долго плевался. В ответ он тотчас не замедлил переслать в Свеаборг Карлу образцы его картечи с замысловатыми крючьями и брандскугели с клеймением в три короны, которыми скандинавы вовсю засыпали русские корабли.
Тем временам в Свеаборге и Гельсингфорсе вовсю гремели салюты. На празднество прибыл и сам Густав Третий.
Благодарственные молебны шли во всех церквях Стокгольма. Сам король прибыл в Гельсингфорс и посетил тамошний молебен. При этом Густав раздавал ордена налево и направо, в том числе и высшую награду королевства – орден Меча. Торжественно похоронили командира «Вазы» графа Вальтазара Горна, прикрывавшего флагман корпусом своего корабля, при этом раненого и вскоре умершего от ран. Шведская академия назначила премию за лучшую оду в честь павшего героя. По улицам столицы торжественно носили как доказательство победы флаг и вымпел «Владислава». Ремесленники и крестьяне верили и восхищались. Дворянство недоумевало: если одержана победа, то почему победоносный флот прячется от русских в Карлскруне, а не разбитые русские не прячутся от нас в Кронштадте?
Встреча двух братьев, однако, не была особо радостной. Когда они остались наедине, Густав взял Карла за локоть и пристально глянул ему в глаза.
– Ты провалил весь мой план! Русские загнали тебя в Свеаборг, как мышь в щель!
Тяжко вздыхая, герцог подавленно молчал. Да и что мог он ответить?
– Разумеется, на флот я рассчитывать в эту кампанию больше не могу – продолжал меж тем король. – План нападения на Петербург провален полностью. Но у меня уже есть иной выход!
– Какой? – робко поднял глаза на старшего брата Карл.
– Вскоре в Финляндии я буду иметь до сорока тысяч солдат. С моря их поддержит шхерная флотилия. Этих сил будет вполне достаточно, чтобы ворваться в русскую столицу по выборгской дороге!
– А русские войска? – недоверчиво поинтересовался генерал-адмирал.
– Финляндия пуста, как порожняя бочка!
– А русские галеры?
– Они существуют лишь на бумаге! Путь вдоль опушки шхер на Петербург тоже совершенно свободен! – ухмыльнулся Густав Третий. – Конечно, русский флот задал нам сильную трепку, но война еще только начинается и я не намерен сидеть сложа руки!
Едва братья окончили разговор, герцога уже поджидали в приемной капитаны дозорных фрегатов, только что вернувшиеся с моря.
– Вблизи порта русских не видно! – доложились они, уставшие и обросшие щетиной. Герцог обернулся к королю:
– Вот видишь не все так уж плохо. Им тоже досталось, и Грейг еще долго будет зализывать свои раны в Кронштадте!
Шведский генерал-адмирал ошибался. Адмирал Самуил Грейг уже вел свои корабли на Свеаборг и настроен он был весьма воинственно.
Утро 26 июля выдалось пасмурным и туманным. Уныло вышагивали по куртинам свеаборгских бастионов полусонные часовые. Сонно качались на внешнем рейде три корабля и фрегат. Вахтенный лейтенант 64-пушечного «Густава Адольфа», позевывая в кулак, заполнял шканечный журнал.
– Господин лейтенант! Смотрите! Смотрите! – внезапно закричал сидевший на клотике матрос-наблюдатель.
– Что там еще? – тот недовольно обернулся – и обомлел. Прямо на него из мутной пелены тумана бесшумно и стремительно надвигалась громада линейного корабля, за первым угадывался второй, третий…
– Русские! Русские идут! – уже вовсю кричали бегавшие по палубе матросы. – Рубите, к черту, якорный канат! – выкрикнул опомнившейся лейтенант.
– Свистите тревогу! Будите капитана!
На стоявших поодаль шведских кораблях суетливо ставили паруса и поворачивали на Свеаборг. Ударила сигнальная пушка. За ней другая – это русских заметили и в крепости. А дальше была погоня. Настоящая! В надрыве жил и нервов! Тимофей Козлянинов (это был он!) гнал перед собой шведские корабли, как борзая гонит обмершего от смертельного страха зайца.
– Круче к ветру! – кричал висевшим на штурвале рулевым контр-адмирал. – И-ш-шо круче!
Из-под форштевня передового «Мстислава» клочьями разлеталась пена. Наконец беглецов настигли! Видя, что уйти уже не удастся, концевой шведский корабль вильнул в сторону, в надежде, что преследователь проскочит мимо, и тут же с грохотом выскочил на гребень подводной скалы. От страшного удара разом рухнули мачты. Закричали придавленные. В распоротое днище хлынула вода. Не сбавляя хода, Козлянинов осыпал бедолагу градом ядер и продолжил преследование остальных, оставив своего незадачливого противника идущим сзади.