Битва за Берлин. Сборник воспоминаний
Шрифт:
Такую вот «этажерку» и засекли наши зенитчики. Соединенные вместе, две машины подошли к переправе через Одер. На том и на другом работали моторы. На высоте 800–900 метров «фоккер», в кабине которого сидел летчик, отделился, резко отвернул в сторону и ушел на запад. А «юнкерс» продолжал планировать под тем же углом. Зенитчики приготовились к стрельбе. Но самолет-бомба, начиненный взрывчаткой, не дойдя до переправы, врезался в землю и взорвался. В радиусе 150 метров были разрушены каменные дома, возникли пожары.
После войны стало известно, что гитлеровцы успели применить против советских и союзных войск 200 таких систем, имевших кодовое название «Отец и сын». Двенадцать раз фашисты пытались доставить на подвеске «фоккеров» бомбардировщики с взрывчаткой к мостам через Одер. Два из них сбили наши летчики М. Петров и В. Петкевич. Одна «этажерка» была уничтожена зенитчиками.
Остальные не попали в цели. Расчет врага на разрушение наших переправ не оправдался.
Что касается налетов обычных самолетов, то тут противник испытывал затруднение. Германское командование, наверное, видело, что у нас созданы крупные группировки, но атаковать их с воздуха не решилось, так как опасалось наших истребителей и зенитной артиллерии. Любой налет гитлеровской авиации был чреват для нее большими потерями. А это могло ослабить оборону Берлина.
В штабе нашей воздушной армии заканчивались последние приготовления к боевым действиям. Оперативная группа 18-й воздушной армии рядом, в соседнем домике, уточняла назначенные ей цели.
На нашем КП располагался командующий ВВС главный маршал авиации А.А. Новиков со своими помощниками. Отсюда он давал указания С.А. Красовскому и К.А. Вершинину, и мы постоянно имели свежие данные об обстановке.
Наконец настал день наступления. В частях состоялись митинги. Воздушные бойцы и командиры выражали свое стремление с честью выполнить поставленные задачи. Мне запомнилось, как звучали слова клятвы-призыва командира 175-го штурмового авиаполка: «Боевые товарищи! В боях за Берлин прославим еще раз наш Краснознаменный Суворовский полк. Не посрамим гвардейского Знамени, политого в упорных боях кровью лучших наших воинов. Летный состав покажет при штурме Берлина возросшее боевое мастерство, лютую ненависть к врагу, безграничную преданность матери Родине. Вперед, штурмовики! Вперед, гвардейцы! На штурм Берлина!»
Мы заранее отправились на наш КП, расположенный вблизи фронтового командного пункта. Ехали туда с большим волнением. Мы знали, что это заключительная операция, что наши войска должны окончательно разгромить противника. Но вместе с тем все прекрасно понимали, что предстоят ожесточенные бои, в которых фашисты будут драться до конца.
Меня особенно беспокоило управление авиацией во время боев в Берлине. В таком крупном городе мы еще не воевали. Там очень сложно ориентироваться при отыскании целей. Мы основательно обдумали, как будем показывать летчикам цели, провели в частях занятия со всеми экипажами, снабдили их картами крупного масштаба. Слово теперь было за летчиками.
Наступил момент, когда ушли в темное небо самолеты-ночники. Сначала легкие бомбардировщики 4-й воздушной армии подавляли и уничтожали вражеские огневые средства, потом эту же задачу выполняли наши По-2.
В пять часов утра раздался громовой раскат залпов орудий и минометов. Над станом врага вспыхнули десятки зарниц. Плотность артиллерии у нас достигала трехсот орудий на километр, не считая минометов, «катюш».
С 5.00 до 5.40 наши 9-я гвардейская и 242-я ночные авиационные дивизии нанесли удар по штабам и узлам связи противника. Через 25 минут после начала артподготовки вспыхнули прожекторы и двинулись войска. Противник был ошеломлен, он сразу не понял, что все это значит.
Прошло некоторое время, и гитлеровцы освоились, стали оказывать упорное сопротивление. Воз же наши войска выполнили задачи, которые ставились им, до рассвета.
В 6.07 (атака войск фронта планировалась на 6.00, а началась на полчаса раньше) дальние бомбардировщики произвели эшелонированный налет на опорные пункты второй полосы обороны врага В течение 42 минут 743 самолета сокрушали ее. Плотность удара достигла 50 тонн на один квадратный километр.
До рассвета авиация действовала строго по расписанию. Но позже широкую пойму Одера и Варты закрыла густая дымка, видимость уменьшилась до 1000 метров, а местами опустился туман. Еще более ухудшила видимость мгла, распространившаяся над полем боя. Командиры авиационных корпусов и дивизий, находившиеся в порядках наступавших армий, доложили мне о невозможности выпуска крупных групп самолетов. Было решено действовать по войскам и огневым средствам на поле боя звеньями и эскадрильями.
В дальнейшем стали поступать донесения, что некоторые аэродромы закрывает туман. Пришлось поручить штабу армии организовать посадку самолетов на любые открытые площадки, там дозаправлять их и снова поднимать в бой, а командирам дивизий ставить экипажам задачи в воздухе со своих КП.
Без трудностей, конечно, не обходилось, но все авиационные дивизии обеспечивали непрерывную поддержку наступающих войск. Так, командир 80-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии донес: «198-я штурмовая авиационная дивизия сыграла большую роль в обеспечении успеха. Штурмовики расчищали путь пехоте, уничтожая и подавляя огневые точки и артиллерию противника. Часто они действовали с малых высот, надежно подавляя сопротивление противника».
Участник сражения за Берлин командир 241-й бомбардировочной дивизии полковник А.Г. Федоров вспоминает первое утро битвы: «Несмотря на дымку, мы вылетели, чтобы поддержать наступление 5-й ударной и 8-й гвардейской армий, вскоре после артподготовки. В воздух поднялись 72 самолета Пе-2 и около 100 истребителей 1-й гвардейской иад. Внушительная, волнующая картина! На маршруте в связи с ухудшением погоды колонна девяток расчленилась на звенья и продолжала идти вперед На подступах к заданным целям попали под сильный огонь зениток. Восемь машин получили повреждения, четыре из них выбыли из строя. Но остальные прорвались сквозь огонь и сбросили бомбы на цель. Пикировщики выполнили свою задачу…»
Во второй половине первого дня туман рассеялся, и напряжение в воздухе возросло. К 13.00 было произведено 2192 самолетовылета. К тому времени четыре армии, наступавшие в центре, прорвали первую и вторую позиции противника и вплотную подошли к оборонительной полосе у Зееловских высот. Здесь они встретили исключительно ожесточенное сопротивление.
Оценивая обстановку, создавшуюся в первой половине дня 16 апреля, командующий фронтом учел, что любая заминка на линии Зееловских высот может привести к нежелательной паузе в самом начале операции. В связи с этим Г.К. Жуков приказал ввести в бой 1-ю и 2-ю танковые армии и распорядился, чтобы восемь дивизий бомбардировщиков и штурмовиков поддержали их атаку. Мне пришлось отменить запланированные налеты. Офицеры нашего штаба и представители танкистов согласовали цели и время ударов. Командиры-авиаторы переехали в район КП танкистов, и к 15.00 Пе-2 и Ил-2 начали действия в их интересах. К 16.00 экипажи сделали более 400 самолетовылетов.
За день только 3-й бомбардировочный корпус генерала А. 3. Каравацкого совершил 1200 самолетовылетов и обрушил на укрепления врага 350 тонн бомб. Экипажи «илов» корпуса генерала И.В. Крупского эшелонами штурмовали позиции противника. Они поднимались в воздух 800 раз, вывели из строя 90 орудий, 70 автомашин, взорвали 9 складов, уничтожили большое число фашистов.
На направлениях, где наступали 3-я ударная и 69-я армии, штурмовики 2-й и 11-й гвардейских дивизий выполнили 530 самолетовылетов и нанесли непоправимый ущерб врагу.